Встречи.
Главная страница

Лесосибирск-82. Записки врача стройотряда. Первая страница

-80-

-С понедельника начинает работу очередная комиссия из края. Приезжают каждый год. Эффект от их проверок ноль, только дают выговоры. Поэтому просмотрите все истории: клинические диагнозы и проставьте мои обходы, - сказала заведующая Людмила Васильевна врачам отделения.

Любителю стеклоочистителя Баракасу лучше, уже ходит, курит, матерится. «Скоро сможешь ещё какой-нибудь дряни выпить, ведь не только стеклоочистители выпускаются нашей промышленностью,» - усмехнулся я.

-Я что. Я кайф ловил.

-Вот бичара, - услышала наш разговор сестра-хозяйка, - Мы их, сволочей, отмываем, оттираем, а они как были нечистью, так и остаются, ёб их мать, извините меня доктор, за выражение. Житья от них нет.

-Иногда трудновато бывает с Клятвой Гиппократа, - подумал я.

Лена таки не появилась в отделении. Не спрашивать же о ней у заведующей, да ещё попросить адрес. Потому к четырём часам вернулся в лагерь.

Настроение было отвратное. Ехать на рыбалку я не хотел совершенно. К тому же пошёл дождь. Голова стала тяжёлая, да ещё заболела рука, которую несколько дней назад ударил в бригаде.

В штабе сидела зональная Марина. Встретила она меня на удивление очень ласково, улыбнулась как кошечка, потянулась: “Возьмите конфетку, доктор”.

-Не с отравой ли? – неожиданно и для себя выдал я.

-Ну, и шутки у вас. Если это шутка?

-Неужели вы сомневаетесь?

-В вас нет. Я привезла бумаги о смертных случаях в ССО. В Красноярском крае погибло уже три бойца: два на производстве и один утонул.

-Интересно, сколько всего погибает в год по Союзу?

-Много, доктор. К сожалению, много, но эти цифры закрытые, сами понимаете. « В Хабаровском крае и Кустанайской области – погибли студенты в результате пьяных драк с местными хулиганствующими элементами», - прочитала Марина, - Кроме того, тонут пьяными и так далее. Печальная статистика. Мы так глупо теряем нашу молодёжь. Жалко, очень жалко.

В кабинет ставший штабом вошёл Князь. Марина мгновенно сменила выражение лица, сделав его иронично-циничным: “В наше предыдущее посещение вы могли бы пригласить нас, а то предложили кашу. Мы её не едим”.

-Это подразумевалось. Не открытым же текстом, - с издёвкой произнёс Князь, пожёвывая по своей привычке вторую флангу указательного пальца.

-Почему не открытым? - подумал я.

-Проводили хотя бы гостей. Мы чуть не упали и не разбились с вашей лестницы: она такая тёмная и такая крутая.

-Да это была бы трагедия, нас бы просто закрыли…

-Ну, и презирает их Князь, - подумал я и вышел. В коридоре встретил выздоровевшую Попову - командиршу отряда из Вологды, а в лагере МАИ - в роли подруги Князя. «Княгиня, значит, - усмехнулся я про себя, спросив, - Как, драгоценное, здоровье?»

-Спасибо, - искренне улыбнулась мне девушка. Было в ней нечто молодое, приятное, наивное.

В офицерской крутился весёлый и возбуждённый Некрасов: “Ну, и нажрусь я сегодня и наебусь”.

-Для того Марина и пришла. Поэтому он отказался от рыбалки, - с некоторой завистью подумал я.

Ехать на рыбалку мне совсем не хотелось, кроме всего, почему-то началась очень сильная изжога, настолько, что пришлось принять Фосфамогель.

Инженер по ТБ Лещенко не приехал. Хез взял 4 бутылки водки, огурцы, хлеб, банку томатного сока.

-Вы едете на рыбалку? - спросила Марина, когда я зашёл в штаб.

-Нет, они по производству, - глумливо процедил Князь.

Покачивая головой, Марина насмешливо оглядела меня: сапоги, джинсы, фуражка.

Дождь усилился.

Шустрый геодезист Зайцев, как всегда преследующий свои интересы, утешил: “Всё равно там не будет дождя”.

Вначале Дзюба, Хез, я и его личный шофёр Серёга заехали за женой Зайцева - небольшая, чрезвычайно объёмная дама лет 40 и сыном Димой - толстый, белобрысый, неуклюжий, матереподобный.

Потом подъехали к дому Серёги - кирпичный, пятиэтажный на самом берегу Енисея. Он сбегал, переоделся и в начале 7-го, заправившись бензином, поехали. Вёз Афиногеныч - он всё же починил свой автобус.

В дороге Хез опять ударился в воспоминания о прошлых отрядах, на этот раз пришла очередь Ильичево 1979 года: “Я, Борзенков, Кикаев и Некрасов были бойцами. Князь уже служил мастером. Пили по чёрному. Рядом стояло 14 одесситов-шабашников. Они приехали на практику и им предложили поработать. Пахали как негры, изредка оттягивались - упивались до потери пульса. Они, как и мы, делали силосную траншею. Кончили раньше нас, но закрыли тысячи на 2, а Князь смог закрыть на 4 тысячи с чем-то. Одесситы за это командира турнули, поставили другого, но больше 450 рублей в месяц всё равно не выбили. Было же время”.

-У моей мамы 14 детей, - заговорил Зайцев - Ей дали орден мать-героиня. Интересно, что старшего сына она родила в 1918 году, а последнюю дочку в 1947. Папа умер в 80 году, а мама до сих пор живёт в Дивном. Мы тоже жили в Дивном до 65 года. Но меня послали в Лесосибирск, тогда ещё Маклаково. Приехали, расстроились: грязь, гадость, всего-то два кирпичных дома. Жена долго не хотела переезжать, но выбора не было.

-А сколько у вас детей? - спросил я.

-Трое. Старшему 21 год, весной женился, второму - 11, а Димке, - он погладил сидевшего рядом сына по голове, - 10.

Вот и знакомые дачи на берегу озера. Небольшой домик, рядом с ним колонка для подогрева воды, парник с помидорами, огурцы, малина, немного чёрной смородины, картошка. Участок всего-то 8 соток. Я тут же ринулся на малину. За вечер и утро, а может быть и за много лет, я впервые досыта наелся её: сладкая, крупная, почти не червивая.

Дождя и вправду нет. Тишина. Тёплое солнце. Небо лишь где-то вдалеке запачкано тучками.

Возле дачки под навесом стоит вкопанный в землю стол из сбитых досок. Потому перекусили на улице салатом из свежих огурцов и помидор, лука, чеснока, укропа. Хез открыто балдел: «Об этом можно лишь только мечтать», - передал он наш хлеб, колбасу, томатный сок, водку.

-Вы уж извините, но стаканов всего два и кружка. Потому придётся пить по очереди, - сказала хозяйка.

Жена Зайцева – оказалась скептически настроенной ко всему, довольно резкой и ироничной. Она не упускала случая вставить шпильку по любому поводу. Привыкший Зайцев не обращал никакого внимания. Но замечания её резанули ухо Дзюбе, который подмигнул мне, покачав головой.

-Мадам, похоже, держит мужа в ежовых рукавицах, - подумал я.

-Вы, мужики, совершенно бестолковые и трусливые, если позволили довести такую страну, как наша Россия-матушка, до такого состояния, - после выпитого неожиданно выдала Зайцева.

На этот раз и Хез обратил внимание, скривившись, повёл плечами.

-Да, ладно тебе, мать, - подцепил геодезист огурчик, - Грех жаловаться-то. Лишь бы не хуже.

-То-то. Все вы такие, увальни и лежебоки. А как сделать что, то все в кусты.

Пристыженные мужчины примолкли, не испытывая желания продолжать такую скользкую тему. Побыстрее доели, взяли удочки, червей, корчашку. Специально для гостей хозяин объяснил устройство этого приспособления для лова рыбы. Корчашка - это корзина из проволоки, от дна которой уходит вовнутрь конус с отверстием. Сам конус снаружи и внутри мажут тестом. Рыба вплывает в середину, а выплыть не желает или не может. «Если повезёт, можно достать до 5 кг рыбы», - завершил рассказ Зайцев.

-Тут рядом дачка моего друга Серёги, он сегодня тоже приехал с невестой. Подождите меня, я мигом сбегаю, одна нога тут, другая там, - сказал личный шофёр Хеза, - Возьму ещё одну удочку и попрошу натопить баню, а то в моей городской квартире уже больше месяца нет воды.

Вскоре мы идём по улочке образованной маленькими, весёлыми, в основном раскрашенными и даже разрисованными домиками. Вертушка на выходе с территории дачного кооператива. Тропинка прорезает поле овса. Разгулявшийся ветер положил растения вправо и потому у всех мокрая правая нога. Через просеку в лесу выходим на плотину меж озёр, которые в одно из воскресений искали часа два.

Негромкий закат. Тепло. Как хорошо, что совсем немного комаров. Зайцев забрасывает корчашку в левое озеро. Садимся ловить в правом, в котором когда-то купались. Зайцев объясняет, как насаживать червяка, чтобы много не висело. Начинает клевать – маленькая рыбка гальян. «Будет нам приманка для карасей на Глубоком озере», - протягивает Зайцев руку в сторону корчашки. Метрах в 100 плавают утки. Вдалеке время от времени гремят выстрелы. «Браконьеры бьют уток и может быть ещё что-то, - говорит геодезист, - Охота разрешается только с 25 августа». Вдруг подъезжает газик. Ба, знакомые всё лица: начальник конторы СУКЭПСа Никитин и главный инженер Губенко. Они накачивают резиновую лодку и едут ставить сети. «Это тоже браконьерство, - переходит на шёпот геодезист Зайцев, кивая в сторону своего руководства, - Но, кстати, и корчашка не разрешена».

-Мы все браконьеры, - радостно ржёт Хез.

-У нас у всех острый шлангизм, - смеётся мастер Дзюба, - Так в армии называют лень, - поясняет он Зайцеву.

Разумеется, больше всех вылавливает рыбы специалист Зайцев. Садится солнце. Десятый час вечера, но ещё светло. Лишь вдали собрались чёрные тучи, и вскоре зарядил машиноподобный шум: надвигается дождь. Полетели капли, побежали круги по воде, всё сильнее и сильнее… Как хорошо, что жена Зайцева дала мне старую нейлоновую куртку. Зайцев проверяет корчашку. «Килограмм 5 есть, - радостно кричит он, - Хватит, мужики». Дзюба недоволен: «Я только разошёлся, давайте ещё». Но большинство против, мы сворачиваемся и идём. «Зря спешили, - сердится мастер, - Дождя-то и нет». Он прав – тучи прошли мимо. Стало ещё теплее. Но назад возврата нет… Неожиданно я думаю: «Лена сейчас с этим… Учителем…»

В начале одиннадцатого вернулись в домик. Он состоит из двух маленьких комнаток, обклеенных зелёными обоями и утеплённых плетёными дорожками на полу. Во второй, чуть большей, стоят две кровати возле печки и лестница наверх, где нам предстояло спать. Перенесли стол из первой во вторую комнату. Молодая варёная картошка, салат из огурцов и трав, свежий чеснок, лук. Опять водка, колбаса, томатный сок. «Вы, уж извините, - сказала Зайцева, - Моя вина, не проверила масло, когда ложила его в картошку, а оно оказалось ёлким». «Ничего, - утешил хозяйку Хез, - Под водку всё пройдёт».

-Док, каково в баню после оттяга? - спросил Хез.

-Всегда готов.

-Ну, вот и иди с Серёгой, а мы продолжим. У нас ещё водка стынет.

Сергей и я прошли неосвещённую улочку. Возле калитки перед небольшой дачкой нас встретил его приятель и по деревянному настилу мимо освещённой веранды провёл через тёмные заросли кустарника к чернеющему домику - бане. Первая комнатка – предбанник. На грязном затоптанном полу стояли две лавки и стол, над которыми провисала верёвка для белья. Во второй комнатке установлены железная печка, угли сверху, бак с нагретой водой сбоку, бочка с холодной водой, лавка, полка из двух ступенек. Всласть попарившись, выскочили из другой двери, от которой брошены две широкие доски к настилу над озером. Прыжок и обжигает остывшая уже вода. Зато, каково потом.

Хозяин баньки Сашка плеснул на раскалённые камни: «У моей бабки в деревне есть ещё чёрная баня, где топят русскую печку. Дым от печки идёт внутрь. Потому первый должен смыть сажу, но потом париться – нет слов».

Личный шофёр Хеза Серёга не забыл взять у своего временного начальника полбутылки водки, содержимое которой хорошо пошло, когда все вошли в состояние «с лёгким паром».

возврат к началу.