Встречи.
Главная страница

Лесосибирск-82. Записки врача стройотряда. Первая страница

-69-

7 августа. суббота.

Первой мыслью при пробуждении было: «Лена» в сопровождении её лица в профиль. Неожиданно в голове мелькнуло: «Да ведь Хез работает под Достоевского: знаю, что нехорошо, но всё равно буду…» Чёрт с ним. Что меня так притягивает к Лене? Давно не испытывал ничего подобного.

К линейке я успел одеть рабочую одежду, которая всё время висит в сушилке и уже кто-то успел поменять мои почти новые штаны на старые и грязные.

Князь объявил: “Сегодняшний день у нас рабочий и работать будем столько, сколько потребуется”.

Некрасов заявил: “Программа вечера следующая: с 22 до 24 КСП. Каждая бригада показывает свои песни. Потом отбой, - и, не переведя дух выпалил, - Штаб опять выносит на утверждение отряда КТУ командира. Штаб считает, что КТУ командира должен быть 1.1. Голосовать должны все”.

-Третья бригада хочет знать, чем занят командир, - попросил бригадир Петров.

-Вы хотите? - брезгливо скривились толстые, слюнявые губы Князя.

В ответ зазвучала лишь гробовая тишина, не известная при таких построениях. Сделав полшажочка вперёд, Оболенский заговорил: “Ну, хорошо. Начну сначала. Начиная с 1980 года, а точнее с 1978 года я работаю над тем, чтобы отряд существовал. Вы знаете, что дальние отряды не очень любят. Никто не хочет ими заниматься. Не хотят ездить с проверками. В Подмосковье чуть не раз в две недели приезжают из деканата, а у нас ещё никого не было. Это ведь почти ЧП. Я организовал отряд. Пришлось многое сделать в институте, в парткоме и так далее. Конечно же, я использовал свои связи и возможности. Никто другой этого бы не сделал. Трудность ещё в том, что факультет у нас, в основном женский, поэтому иной раз нам пришлось даже идти на некоторое нарушение принципа добровольности, но я думаю, что абсолютное большинство присутствующих здесь поехали по доброй воле. Что сделал я в этом году? Организовал эту базу и уже думаю о следующем годе. Может быть, и на будущий год отряд поедет в Лесосибирск. Я осуществляю весь контроль над всей текущей и перспективной деятельностью отряда. Если я не всеми вопросами непосредственно занимаюсь сам, то прослеживаю я всё и при необходимости беру всё в свои руки. Так, например, сейчас у нас вышло недоразумение с зональным штабом - они все не любят нас, так как мы на две головы выше. Но это уже другой вопрос. Главное, что сейчас я сам возьму все отношения с зональным штабом в свои руки и можете быть уверены - всё будет в порядке. Я организую всю работу всех бригад, то есть обеспечение их материалами и техникой. Я вынужден закрывать наряды. Да, да, я не оговорился - вынужден, потому что - это вырождается в простое вымогательство денег у организации. Сколько бы вы не сделали - закрытие нарядов определяет всё. Нет, я не хочу этим сказать, что работать не надо. Наоборот, чем больше вы работаете, тем мне легче разговаривать, но учтите - 1 час рабочего 2-го разряда стоит 49.3 копейки, и больше вы никогда не выработаете. Я глубоко уверен, что студенты не могут соревноваться с профессиональными рабочими. Поэтому мы и работаем не по 7, а по 10 и больше, сколько нужно часов. Всё равно получается не больше 10 рублей в день. Последние события. Ну, что делать, вы не маленькие и должны понимать, что контакты с принимающей организацией мы должны поддерживать всякие. Как и всегда - виновный будет наказан со всей строгостью, но вы должны понять, что день строителя - это у принимающей нас организации - самый большой праздник и мы не могли не принять в нём участия”.

-Все три дня он продолжался? - выкрикнул небольшой Земцов из шестой бригады.

-Что ты говоришь? - озверел Князь, белея как полотно, - Выйми руки из карманов. Как ты стоишь? Выйми руки.

-Мне холодно, - растерявшись, пробурчал Земцов, но руки всё-таки вынул.

Сиятельный Князь, полностью подавив бунт, продолжал: «Поездка в Красноярск и Дивногорск. Вы думаете - это всё с неба свалилось? Надо было организовать автобусы, сон, столовую, инструктора на Столбах, поездку на ГЭС. Я использовал весь свой опыт и знание обстановки и людей. А билеты в Москву? Вы думаете, их дают просто так, без денег. А мне дали на 15 дней раньше и по безналичному расчёту. То, что я иногда сплю днём так это не так. Раньше 2 часов ночи я не засыпаю…»

-У нас режим - нажрёмся и лежим, вот почему. Где тебе лечь раньше, когда это самое время для бардака, - подумал я, а Князь продолжал: «А встаю я обычно в 6 часов утра. Иногда, иной раз по субботам мне удаётся соснуть несколько часов после обеда, да и то, уж поверьте мне, они мне на пользу не идут. Всё-таки человеку 4 часа сна маловато, а темп жизни у нас такой, проблемы передо мной стоят такие, что больше мне не отпущено. Если кто-нибудь из вас хочет попробовать, то я могу дать ему возможность полдня побыть командиром…»

Застывший, от окрика на Земцова, отряд встретил последние слова смехом.

-Да, да только полдня. Целый день - очень много, очень много глупостей наделаете и надо будет очень долго исправлять их. Поэтому я надеюсь, что все, кроме того, кто так смотрит на меня, должны понять, что хлеб мой не самый лёгкий. Многие члены штаба поехали впервые, поэтому мне иной раз просто легче что-либо сделать самому, чем объяснять им или помогать, прослеживать и потом исправлять их ошибки. Что за разговоры? Вы уже устали? Так что давайте, растите, набирайтесь опыта и становитесь командирами. Я с удовольствием сдам вам свои полномочия…

Далее, слово комиссара: “Будем голосовать. Кто за то, чтобы дать командиру максимум КТУ - 1.1? Абсолютное большинство. Кто против?”

Я увидел, что самые смелые, самые умные, самые порядочные: Земцов, Пухов, Трошин, Козленко демонстративно-скептически скрестили руки на груди. Как хорошо, что освобождённые члены штаба освобождены от голосования. Это было бы совсем невыносимо: не смог бы я голосовать “за”. Всё равно я чувствую себя облитым мерзким, зловонным дерьмом.

После линейки, ещё на площадке сияющий Князь обратился к Трошину: “ Ты будешь отрабатывать наряд?”

-Нет. Покажи мне, где в Уставе говорится о нарядах.

В офицерской Князь рычал и плевался слюной в сторону Дзюбы: “Ишь, есть недовольные. Устав ему, гаду, а эта тварь - Земцов, гнида вонючая. Я им ещё устрою”.

-За тебя проголосовали, - примирительным тоном сказал Дзюба.

-Я в этом не сомневался. Но ты виноват с Трошиным: надо было тебе в тот день связываться с этим нарядом? Хотя - это Дроздов начал всю пропаганду, но я заранее знаю всё, что он может сказать. Ладно, пошли все жрать. У меня после этих тварей жуткий аппетит разыгрался.

Сосунова в кого-то резко влюбилась, о чём можно судить по количеству соли в мясе и гречневой каше, прожёвывая которую, я решил ехать на работу с третьей бригадой.

Ожидая ещё не пришедших, сидевшие в автобусе бойцы, увидели, что идёт Князь и тут же хором закричали: “Афигеныч, закрой двери!” Успели. Даже после такой речи, несмотря на голосование, любят простые бойцы своего командира.

- “Командир у нас хреновый,
Несмотря на то, что новый,
Ну, а нам на это дело наплевать.
Было б выпить, что покрепче,
И не больше, и не меньше.
Всё равно, с какой холерой воевать,
” - вспомнил я Киплинга.

Петров разделил бригаду на две части: Петропавловского (замбригадира), Павлова, Рылова и меня оставил продолжать дорогу на Мачтопропиточном заводе, сам вместе с остальными членами бригады пошёл ставить опалубку на Пионерской.

Опалубка метров на 20 уже была поставлена. Ожидая машину, подсыпали гравий, укрепляя доски. После разгрузки первой машины с бетоном обнаружили, что виброрейка не работает. Виброрейка - это швеллер, в центре вделан - вибратор, по краям две петли, в которые вдеты верёвки. Два человека обматываются ими и потихонечку, не давая виброрейке проскочить, тянут её, выбивая воздух из бетона.

Лещенко уехал на случайном мотороллере за электриком. Мы выравнивали бетон мандилкой и мастерками. Плотный, гривастый начальник участка Киселёв по поводу сломанного вибратора и наших стараний только и бросил: “В ручную - это хуйня” и ушёл.

Пока доставленный Лещенко электрик чинил электрорейку, инженер по ТБ распорядился, чтобы вместо трёх машин нам возила бетон одна - иначе не успевали. Когда я решил перейти к первой бригаде, Лещенко бросил: “Они тоже сидят”.

Часа через два аппарат починили, и работа пошла веселее.

Подъехал колёсный трактор. Высокий, худой, горбоносый парень лет 23-24 с южным, чуть не одесским прононсом – Сашка - закричал из кабины: “Совсем сумасшедшие - в субботу пашете. Ну, разве нормальные люди по субботам вкалывают. Давайте, давайте, строители на вас выезжают”. Заглушив мотор, он спрыгнул на землю.

-А ты-то что здесь делаешь? - спросил я.

Пропустив мой вопрос мимо ушей, он, дёргано, нервно, возбудимо, на каком-то взводе заговорил на неожиданную тему: «Что только не вшивают мужики-энтузиасты в свои хуи: и шарики, и усики, даже драгоценные камни».

-Волнует мужика тема, - пробурчал я.

-Один любитель острых ощущений вытатуировал на залупе муху в натуральную величину. Поделившись с нами столь ценной информацией, Сашка исчез часа на три на какую-то халтуру. Вернувшись, он тут же спросил: “Где Киселёв?”

-Боишься, - усмехнулся замбригадира гигант Петропавловский.

-Ну, вот ещё, плевать я хотел, тоже мне дерьма куча. А вы работайте, работайте, дурачки. Рабочие так и говорят: “Вот приедут студенты на них и выедем”. В подтверждение его слов два проходящих мимо работяги, глядя на нас, презрительно хмыкнули: “Хотят отсюда на машинах уехать”.

Услышав, что студенты обращаются ко мне: “Доктор” Сашка тут же рассказал: “Звенит у меня в ушах. Началось с армии, когда наш мудак-прапорщик неожиданно выстрелил возле нас из противотанкового ружья. Себе-то, гадина, он перед этим заткнул уши, а у нас у всех стоящих рядом зазвенело в ушах. Так и звенит. Доктора-херовые не лечат. Девка моя обещала ждать, но после армии я узнал, что она собирается за другого. Я решил опередить и назло ей выскочил за первую попавшуюся на пути юбку. Разумеется, следствием начались скандалы, нервотрёпка и, естественно, развод. Сыну уже 3 месяца. Плачу алименты, мудозвон. Теперь хочу найти такую женщину, чтобы всё было без скандала. Недавно я провёл на одной время, но до ебли дело не дошло. Хотя она и сказала: “Давай”, но при этом заявила, что аборт делать не будет. Больше я жениться не спешу, боюсь как бы опять не подзалететь, обжёгся уже. Да, у этой тоже ребёнок. Как будет?”

-По-разному, - бросил я.

Ожидали бетон в тени.

-Я тоже за распределение денег по бригадам, - сказал Петропавловский, - Иначе, какой интерес? Мы зарабатываем по 20 рублей в день, а пятая или вторая, дай Бог, по два. Чего это мы должны делиться с ними?

Мне уже надоело высказывать точку зрения, что мало зарабатывающие бригады могут потребовать обмена места, потому я спросил: «А что с КТУ?»

-КТУ тоже необходимо. Вот, например, Козинец хорошо работает, хорошо рисует. Ясно, что ему дали КТУ 1.3. Как иначе заставить людей пахать? Лещенко и Некрасов по отдельности хорошие мужики, а вот Оболенский - сам по себе дерьмо. Я ещё не знал его, помню, было общее комсомольское собрание факультета. Естественно каждый занимался своими делами. Во время голосования все руки поднимают и поднимают, как всегда автоматически. Вдруг назвали фамилию Оболенского. Он был единственный - против кого многие голосовали. Не считал, большинство или нет, но голосовали против, оставив свои дела. Он, конечно же, прошёл, но уж очень много было против, хотя вся формалистика организационной работы у него в полном порядке.

Приняв последнюю машину, мы пошли на Пионерскую. Там только начали выставлять опалубку. Работа ни шибко, ни валко. Я уехал с Хезом и Серёжей, когда они привезли обед. Правда, ехать пришлось лёжа на дне кузова, чтобы не засекло ГАИ - кроме запрета на перевозку пассажиров у Сергея вообще нет путёвки.

Князь стирал под уличным умывальником. “Вот так-то, доктор, на зональном штабе сказали, что проведут собрание в отряде, а потом примут решение. Это всё уладится. Уж такие вопросы мы ещё решаем. Правда, придётся их в понедельник напоить.

-Лучшее доказательство строжайшего соблюдения сухого закона, - подумал я.

Но собрание проводить не дам. Скажу: “Уже провели”. Уже продиктовал Вишневской приказ и выписку из протокола комсомольского собрания. Для зонального штаба этот приказ будем держать в папке, а потом мы его тут же уберём. Жаль только, что отряд получает 2 место и знамя от нас уплывает. Эх, жаль, не придётся зимой прошвырнуться сюда за знаменем”.

Подъехал на самосвале Лещенко - привёз 40 кирпичей для крещения и сбросил их на углу конторы. “Очень гуманные кирпичи, - увидел их Оболенский, - Не сплошной красный или белый, а облегчённый, многоцелевой и привязывать легко”.

Перед отъездом Петропавловский дал мне 13 рублей и попросил купить 2 бутылки водки на крещение. В ближайших магазинах продавали только коньяк за 10-30 и сухое болгарское вино “Бычья кровь”. Не знаю, что пьют лесосибирцы, но факты потребления на лицо среди всех слоёв населения, включая доблестных военнослужащих.

Один из таковых в очередной раз пришёл в гости. Это бывший маёвец, а ныне офицер. Попахивая перегаром, он рассказывал: «Недавно наша часть ловила двух сбежавших солдат и нашли в тайге лежбище и хибару бича, который живёт побирательством, собирательством и сдачей бутылок».

Князь откушал и опять бросил: «Может быть, ты даже пожалеешь. Прошлогоднему врачу очень понравилось. Это был длинный такой детина. Его наполовину сложили и бросили в воду. Правда, он потом напился до потери сознания».

-Что делать? Я лишён чувства юмора.

-У нас всё будет хорошо. Это для нас святое дело. Если не провести крещение под контролем самому, то они проведут сами и это будет совсем плохо. Вот тогда-то последствия непредсказуемы. Это ведь единственный случай, когда имеют право нарушать сухой закон…

-Всё ты врёшь, сволочь, сами проведут. Просто сам хочешь ещё раз нажраться, как бы официально нажраться. Повод тебе нужен. Какой же ты прожжённый негодяй, - раздражено думал я, слушая как обычно неторопливую, монотонную речь Князя.

-Нарушен сухой закон будет только для того, чтобы не замёрзли. Но, естественно, что весь штаб будет тщательно следить за всеми излишествами. Так как мероприятие зоны в 9 часов утра, то приехать мы должны к 7 часам. Боб, - обратился Князь к Дзюбе, - Пить больше 100 грамм мы с тобой не имеем права.

-Я могу вообще не пить, - почему-то раздражённо ответил мастер.

-Тогда это будет как с доком - издевательство. Всё же дай, док, на всякий случай, аптечку.

-Ладно, - обещал я, но они всё забыли.

Находившиеся в лагере усилили подготовку к крещению.

В штабе комиссар творил устно и тут же печатал на машинке клятву козерога. Дело что-то не клеилось. Некрасов сочинил вариант прозой: “Я - вонючий козерог…..” но не то, нет, не то”.

Помощь Кутепова и Павлова оказалась малопродуктивной. Спас положение Янчишин-Читас - он сложил стихотворение.

возврат к началу.