Встречи.
Главная страница

Лесосибирск-82. Записки врача стройотряда. Первая страница

-64-

Афиногеныч повёз первую и третью бригады на объекты.

Часть второй и шестая бригады забили все лавочки в курилке. Бойцы тихо балдели. Со словами: “Только сон приблизит нас к увольнению в запас”, - Кутепов развалился на скамейке рядом с бочкой для окурков.

Передавая из рук в руки, ребята читали вырезанные из “Комсомольской правды” статьи о “Машине времени” под броским заголовком: “Рагу из синей птицы”. Сотворили статью ассы из Красноярска. Рядом шла подборка цитат из писем читателей по тому же поводу. До этого стройотряда я нигде не встречал такой любви к этому ВИА – вокально инструментальному ансамблю (официозный термин), как в МАИ .

-Хорошо ещё, что времена не те. Не так уж давно после такой статьи им пришлось бы на кирке и лопате играть в местах не столь отдалённых от нас, - заметил я.

-Если с ними что-нибудь сделают - будут демонстрации, - сказал один из бойцов.

-Ерунда. Ни хуя не будет. Ну, соберутся человек 100, их тут же разгонят, - бросил Кутепов, не открывая глаз.

Около 9 часов сели в автобус. Хотя Князь говорил, что сначала должны отвезти меня, потом бригады и на обратном пути забрать меня, но Афиногеныч сделал как ему удобнее - поехал прямо в Котельниково.

Вдыхая аромат амбрэ-82, сонные бойцы вылазили из автобуса, потягиваясь и готовясь к доблестному труду, вдруг выяснили, что ключ от бытовки оставлен в лагере. “Ещё полтора часа здорового сна”, - радостно бросил Читас, а замбригадира Кутепов сел в автобус, чтобы ехать за ключом.

-Это же надо, - кипел благородным возмущением Афиногеныч, - Едут на работу, сами не зная зачем. Базар. Вот при Сталине порядок был. Дисциплина. Опоздал на работу на 5 минут - получай 6 месяцев исправительных работ. Будешь знать.

-Ни хуя себе, - взорвался я, - Порядок был! Сколько пересажал, сколько невинных перестрелял, море крови.

Не обратив на чуждое ему мнение ни малейшего внимания, Афиногеныч продолжил: «Порядок был. Дисциплина. Поэтому и войну выиграли!»

-Если бы не такой порядок, то войны бы вообще не было. Полармии угробили, - продолжал свою партию я.

-Порядок был. Каждый знал своё дело. Сейчас - бардак. Всё гуманизм наш. Довели бляди.

Подтверждения искренней любви современных людей к отцу народов долго искать не пришлось: к ветровому стеклу стоящего у обочины новенького «Камаза» была пришпандорена чуть ухмыляющаяся из-под военной фуражки усатая генералисимуская физиомордия тов. Сталина.

Идеологический спор затих сам собой, после исчерпания обоими сторонами всех аргументов.

Взяв Князя на автобазе, мы поехали в больницу.

-К докторам едете, - начал Афиногеныч, - Вот, вот. Больной больничный лист не получит, а здоровый - пожалуйста. Встречаю я одного на охоте (у меня отпуск был): “Как ты здесь оказался в рабочее время?” “А у меня больничный,” - отвечает. Здоровенный такой мужик. Вот так-то и всё делается”.

Нина Ивановна Орешкина принимала в кабинете главного врача Пругова. Напротив нас сидела экономист. Начал Оболенский: “Я был в Красноярске в Краевом штабе и там мне показали приказ номер 275. В нём говорится….”

-Я знаю, о чём там говорится, - перебила Князя Орешкина, - О предоставлении вакантных ставок, а у нас их нет. Вы представьте себе, что в Лесосибирске 15 отрядов, то есть 15 ставок. Как мы будем принимать местное население? Или мы скажем им: “Вы подождите до сентября, так как доктора лечат студентов. Кроме того, не очень ли шикарно на ставку врача 70 человек? Вы ведь должны знать, что у нас на одного участкового врача-терапевта по нормативам приходится 2500 человек.

-Это не совсем так, - подал я голос, - У врача отряда есть целый ряд дополнительных функций, которых не выполняет участковый терапевт. Я не только ставлю диагнозы и выписываю рецепты, но и сам лечу их. В день у меня не меньше 15-16 пациентов: перевязки, банки, горчичники. Потом я должен следить за сансотоянием лагеря и кухней. Жуткий крест. Работа с санинструкторами бригад и организация их работы в бригадах. Всё это намного перекрывает обязанности обычного участкового терапевта. Если так трактовать приказ, то получается, что врачи ССО приезжают не с отрядами, а чтобы занять вакантные ставки в местных лечебных учреждениях. Не странно ли?

-Что же делать? Организация платить не может, так как у них подобные ставки не предусмотрены. При социализме деньги пока ещё не отменены, а доктор работает у нас бесплатно. В таком случае мы отправляем врача в Москву и все ходим к вам каждый день на профосмотры, - перешёл в атаку Князь.

-Ну, каждый день на профосмотры - это не удастся, а вот принимать будем, как и сейчас - в тяжёлом случае. Так что вы нас не пугайте, - отпарировала Орешкина.

-Ну, что вы, зачем. Мы наоборот хотим, чтобы вы как-нибудь пошли нам навстречу и не потому что наш отряд - самый лучший, но просто потому что мы издалека приехали. Если надо, то мы в Крае выясним, - резко смягчил тон Князь, поняв, что слегка переборщил.

-Хоть в Москве. Пусть нам разъяснят однозначно и дадут ставки, - непреклонно держала оборону Орешкина.

-Зачем втягивать высокое начальство, давайте попытаемся договориться сами, - ещё примирительнее сказал Князь.

-Если бы вы так в начале поставили вопрос, то мы могли бы пойти на компромисс. Например, на полставки доктор работает в больнице, ведёт наших больных, а на вторые полставки обслуживает ваших бойцов в отряде.

-Хорошо, давайте попытаемся так и сделать. Можно написать какое-нибудь дополнение к приказу?

-Задним числом? - с явно видным наигранным возмущением подняла брови Орешкина.

-Можно попробовать, - впервые включилась в беседу молчавшая до сих пор экономист.

-А мы обещаем устроить вам концерт, - расцвёл в неожиданной и не характерной для него улыбке Князь.

-Концертов не надо, - покачала головой замглавврача.

-Да, нет, мы настоящий концерт устроим, нашей агитбригады. Все кто смотрели, остались довольны.

-Хорошо. Посмотрим с удовольствием, с удовольствием.

-Запишите наш телефон 1-32 и всегда можно через Илью, - удивительно, что с ним сегодня? Назвал меня по имени, когда этого делать не следовало бы, - Я надеюсь, что мы останемся довольны друг другом.

Так вроде бы, в конце концов, моё дело и разрешилось? Это последнее слово больницы. Мне заводят второй табель, дополнительный, в том числе и задним числом, но выплатят по нему лишь в конце срока. “Интересно, я подумал “срока”. Сегодня я получил первые лесосибирсике деньги: зарплата 55 рублей за 18 дней; ставка 110 и коэффициент - 1.3.

Узнав о моих доходах, Князь покачал головой: “Надо что-нибудь придумать. Что-нибудь придумаем”.

Последние дни температура днём достигает 35 градусов. Удивительно приятно после работы идти по берегу Енисея. Бездонное, выгоревшее небо. Прожившая уже больше половины отпущенного ей срока зелень. Мягкий от прямых, обжигающих лучей асфальт. И дальний, манящий берег.

Я думаю о предстоящем “крещении”. Я очень много наслышался об этой процедуре в отрядах МАИ: дикость, нелепость, жестокость и оскорбительность. Связывают руки, поливают грязной, вонючей водой, надевают мешок на голову. Кормят, специально сваренной для этого, мерзкой, пересоленной, переперченной кашей. Бросают в воду. Просто бьют, когда ведут неофита по «маршруту» с мешком на голове и петлёй на шее. Какой идиот придумал всё это? Понятно, что отслужившие армию и вкусившие дедовщины. Я не позволю им сделать это со мной. Я представляю свою речь: «Всё что вы захотите сделать со мной… Нет, лучше, всё что вы наметите сделать со мной вы должны поставить меня в известность и узнать моё мнение на этот счёт, ибо вы хотите это сделать со мной. Как дурацки звучит, - подумал я, раздражаясь, - Или командир даёт мне гарантию неприкосновенности, или я покидаю отряд. В случае нарушения этой гарантии я тоже немедленно ухожу. Я требую одного: чтобы вы меня не трогали. Если это невыполнимо, то я не останусь. После любого оскорбления я не задержусь здесь ни на минуту. Я не хочу находиться в организации, для нахождения в которой я должен подвергнуться оскорблению...»

Сегодня я весь день представляю, что они могут придумать и злюсь. Я решил сказать на штабе, что известное мне об этой процедуре хамство и оскорбления я терпеть не собираюсь. В уставе об этом ничего не написано. Никаких издевательств я не потерплю. Я ехал в ВССО, а в уставе об оскорблениях, как бы вы их не называли, нет ни слова. Если вы считаете, что находиться в вашем отряде можно только после перенесения унижений, то я немедленно собираю вещи.

Темнеет. Ещё одним днём меньше. Лагерь почти пуст: все на футболе… Через некоторое время возвращаются с победой 4:2.

-Эх, самое приятное в ССО - это когда побеждает твоя футбольная команда. Я сегодня так болел, - радостно сосал Князь указательный палец и гладил верхнюю губу.

Перед началом штаба он дал наряд Дроздову за нарушение отбоя - так-то переходить в другой разряд.

Я говорил о сансостоянии комнат: “Очень скверно, особенно у второй бригады…”

Кикаев оборвал: “Всё это хуйня”.

-У нас очень хороший зональный врач, - проговорил Оболенский, - Он просто ни хуя не делает. В 80-м кровати конвертиком застилами. Зональный врач за обнаружение носков под матрасом одним движением руки срывал его на пол. В этом году все разбаловались”.

Завершив проблемы производства, Князь затушил ещё одну сигарету, прибавив её к уже полной до краёв пепельнице: “Теперь вопрос крещения. У нас все тут? Нет, Юра и док».

Юра Лобанов мгновенно встал и молча исчез за дверью.

-По этому вопросу я хотел бы выяснить, - попытался я, но был немедленно остановлен рёвом Некрасова и Кикаева: “Даже вопросов таких быть не может”.

-Я ездил в стройотряды…

-Ничего не знаем, - перебил меня Лещенко. - В маёвские ездил? Нет, значит…

-Но я не согласен. Я считаю эту процедуру оскорбительной… То, что я узнал об этой процедуре говорит, об её оскорбительности и я не хочу в ней участвовать…

-Мы по 100 раз через неё прошли, - закричал комиссар.

-Это внутреннее дело каждого…

-Оно всех не оскорбит, а дока оскорбит, - продолжал горланить Некрасов.

-Каждый смотрит со своей точки зрения…

-Отпиздить его, да и всё, - гикнул комиссар Некрасов.

-В 80-м тоже были кремни, которые отказались креститься, - задумчиво произнёс Хез.

-Да доктор ездил даже в Шушенское, - как бы раздумывал Князь.

-В маёвские не ездил значит надо крестить, - зашумел необычайно возбуждённый сегодня Лещенко.

-Членов штаба крестит штаб. Если подойти к этому с юмором. Прошлогодний врач остался доволен. Правда, потом он упился до бесчувствия, - закурил уж в который раз Князь.

-Это личное дело каждого, - буркнул я, - Сидеть в нелепых позах, тащить, ходить чёрт знает с чем я не хочу. Меня это не устраивает.

-Отряд в этот день неуправляем, - проговорил Князь.

-У меня на объекте каждый день может быть травма, - корчась, орал благим матом Кикаев.

-Это совершенно разные вещи: производственная травма и чёрт знает какая. Я вас предупредил…

-Не понимаю, почему доктор говорит об этом с таким возмущением. Илья Захарович, вас разве кто-нибудь оскорблял? - очень серьёзно спросил Князь.

-Нет, вот я и хочу избежать оскорбительного, по моим, непросвещённым понятиям, мероприятия…

-Вот мы и просветим, - опять дуэтом, дурными голосами, истошно завизжали комиссар и бригадир Кикаев.

-Вы можете дать мне гарантию? - не знаю, почему спросил я у Князя.

-Гарантий дать не могу, отряд в этот день неуправляем, - ещё серьёзнее произнёс Князь.

-Тогда вплоть до ухода.

-Значит, ты думаешь, что здесь собрались всё плохие люди? – паясничая, надрывался Кикаев.

-Люди отличные, других не берут, а если и берут, то долго не задерживают, но мероприятие - не очень.

-Какие же это плохие люди? Вон, Оболенский - член партии. Лещенко - тоже, да ещё секретарь комитета комсомола. Дзюба – кандидат. Остальные комсомольцы, - юродствовал, надсаживаясь, Кикаев.

-Я должен стоять на охране от травм и оскорблений всех бойцов отряда, в том числе и доктора. Мне хотелось бы иметь врача в тот день - мероприятие выездное, но если уж так… то надеюсь, что санинструктора, в случае чего помогут, - почесал Князь своим характерным жестом второй фаланги указательного пальца правой руки верхнюю губу.

-Мы все прошли через это многократно, - опять выкрикнул комиссар Некрасов.

Во время всей этой заварухи мастер Дзюба молчал. Гена Павлов - тоже. Кутепов слегка улыбался.

-Брат, ты можешь гарантировать безопасность доктора на 80%? - вдруг обратился Некрасов к Кикаеву.

-Ни в коем случае, только на 81% с половиной, - заревел тот.

-Значит, получается, что все проходят, а у доктора - это оскорбление, - во всю ивановскую взвизгнул комиссар.

возврат к началу.