Встречи.
Главная страница

Лесосибирск-82. Записки врача стройотряда. Первая страница

-61-

3 августа. Вторник.

Я иду по берегу Енисея. Солнце стремительно мчит вниз, но лучи его ещё горячи. Раскалён размякший асфальт, кирпичные стены домов, песок. Ни тучки на блеклом небе, лишь вдалеке, над тем берегом размазанные тени облаков. Пыльно. Деревья посерели. На берёзах первые жёлтые листья - ранняя седина растений. Пора, которую я люблю. Но внутри противно, гадко, мерзко, по-свински. Я чувствую себя предателем. Опять всё та же анестезия чувств во время и боль обиды потом. Я не знаю, что делать. У меня язык не поворачивается, а Князь всё знает и всё может.

Утром я встал с огромным трудом. Еле-еле доковылял до площадки. Собираются бойцы. В 6-30 печатая шаг, подошёл мастер Дзюба, а за ним - Лещенко. В 6-35 явил свой лик прилизанный, в чёрном пиджаке Князь. За ним подошли Некрасов и Хез. Огромный Петропавловский отстал от руководящего состава секунд на 30.

-Наряд, - бросил Князь, не повернув головы.

-Я накрывал на стол, - зарычал гигант Петропавловский.

Мутно-медный, с ровными краями, не испускающий лучей диск солнца медленно и неохотно тащился вверх, не желая не только присутствовать, но даже взглянуть вниз, бросить единый луч на развёртывающийся и надвигающийся на него грязный фарс.

Я заметил, что отсутствуют повара и подумал: “Меня пошлёт - самого молодого”.

И не ошибся, действительно: “Доктор, если не трудно, позови, пожалуйста, всех с кухни”.

Нет, не трудно, но оскорбительно. Молча и очень медленно я поплёлся, куда послали. Сзади, из рядов отряда я услышал хихиканье и возглас: “Бегом”. Поэтому я пошёл ещё медленнее. Выполнил задание и так же медленно вернулся.

Князь кончал читать положение о КТУ. Оказывается, приняли его ещё в 1977 году. “Сегодня мы должны утверждать КТУ за первый месяц. Так как на предвыездном собрании в Москве все единогласно проголосовали за распределение приработка с учётом КТУ…, - Князь запнулся, запутался, помолчал. - На том же собрании было принято, что бригада за первое место получает среднебигадное КТУ - 1.2, за второе место - 1.15, за третье - 1.10 и за четвёртое и пятое места - 1.05. Комиссар имеет право сверх КТУ бойца добавить ему сверхбригадное 0.05”. Князь зачитал список отряда с КТУ, кроме освобождённых членов штаба и поваров. Естественно, что утверждённые в бригадах КТУ не могли вызвать в других бригадах никаких возражений.

-Почему это проводится сейчас? - выкрикнул Макс Козленко, перебив Князя, - Люди ещё не проснулись.

-По положению должно присутствовать абсолютное большинство бойцов. Это выполнено. Устав это разрешает, - даже не скосил Князь глаз в сторону стоявшего от него сбоку Козленко.

-Должно быть собрание! - грозно закричал могучий Пухов, стоящий за спиной Козленко.

На него Князь вообще не обратил никакого внимания. Ровным, бесцветным голосом Оболенский зачитал список всех бригадиров и у всех КТУ - 1.3. Принято единогласно. “Теперь повара. Шеф-повар Сосунова - 1.3”. Единогласно. “Повар Шевченко - 1.25”.

Несколько человек, в том числе Козленко, проголосовали против Леночки.

-Интересно почему? - подумал я, а Оболенский сказал: “Принято абсолютным большинством. Повар Веретенникова - 1.25”. Единогласно.

-Мастер отряда Борис Дзюба - 1.1. Кто за?

Большинства не набрали. Лещенко насчитал 32. Мне показалось существенно меньше.

-Кто против? - помрачнел Князь.

Лещенко насчитал 16.

Мне показалось намного больше.

-Абсолютное большинство - за. Значит, принято, - не моргнув глазом, подвёл итог Князь.

-Всё ложь, - кувыркнулось в моём мозгу предложение, но на свободу не вырвалось.

-Можно почитать устав, - вдруг выкрикнул Земцов всё из той же шестой бригады, рождающей и рождающей смутьянов.

-Потом, - огрызнулся Князь

Это чёрт знает что! - выкрикнул сосед Земцова Козленко.

-У меня вопрос, можно? - выкрикнул здоровяк Митусов из первой бригады.

-Нет. Собрание ещё не окончилось. Потом. Если у вас есть какие-то вопросы, то вы можете передать их бригадирам, и они донесут ваше мнение до сведения штаба.

-Это не дело - собрание должно быть вечером, - зло крикнул Пухов.

На Пухова Князь принципиально не реагирует и продолжает всё тем же своим безучастным голосом: “Инженер по Тб Владимир Лещенко - 1.3. Кто за?

Единогласно.

-Врач отряда - 1.1. Кто за?

Я пережил несколько не самых приятных секунд. Единогласно. Я выдохнул и расслабился.

-Командир отряда - 1.1. Кто за?

Только в этот миг я почувствовал как хорошо, что по уставу освобождённые члены штаба освобождены и от голосований по КТУ - одно из немногих, действительно, соблюдаемых положений. Зато бойцам воздерживаться нельзя.

-Кто за?

16 человек насчитал отрядный счетовод Лещенко, а я увидел намного меньше 10. В конце концов, аспирант такого технического вуза как МАИ – московского авиационного института - не обязан знать арифметику за первый класс.

Можно ли после такого голосования оставаться командиром отряда?

Можно и даже нужно, так как они ничего не понимают, ну, где им, а он - дело делает. До потери сознания пашет на отряд, то есть на их же благо.

-Кто против?

Даже Лещенко и тот насчитал 25 человек, я - 47. Ох, и страдает арифметика счета до 100 у молодого учёного самолётостроителя, хорошо, что он уже не в первом классе - того и гляди, пришлось бы оставаться на второй год.

-Передадите свои предложения бригадирам, они штабу и выставим снова. Итак, будем хоть до конца отряда. А если нет, то я вообще не подпишу распределение по КТУ и будет другое распределение по часам… - голос Князя был далеко не такой спокойный как обычно.

-Так нельзя. Ведь общее собрание приняло, - негромко, так что слышали только члены штаба, прошептал Лещенко. “Но так нельзя, - вдруг продолжил без всякой остановки и связи со сказанным Князь, громким эхом повторив слова инженера по ТБ, - Но так нельзя, то мы и будем играть в такую игру…

-Почему нет собрания? - опять выкрикнул Козленко. - Такие вопросы решаются только на собрании.

-Вы всё равно ничего вразумительного и определённого не скажите, - брезгливо скривил толстые губы командир ВССО.

-Почему? - полетел возмущённый глас со всех сторон.

-Слушать вашу ерунду о том, что строго, что наряды дают… - придав лицу ещё большую брезгливость, объяснял Князь.

-Если за дело, справедливо, то и наряд можно, - закричал Козленко.

-Все наряды за дело, всё справедливо, - глядел прямо перед собой, но куда-то в пустоту Князь.

Активнее остальных выступал Максим Козленко, но после как бы голосования за КТУ Дзюбы, когда возникли первые серьёзные разногласия и специфическая арифметика будущего кандидата технических наук Лещенко, Козленко бросил: “Чего голосовать? Не буду в этом участвовать”. Лишь голосование по КТУ командира вдохнуло в него новую энергию.

На закуску остался завхоз.

-Кто за то, чтобы дать завхозу отряда Александр Ивановичу Безбородову КТУ - 1.3? Кто за?

-Грубейшее нарушение устава, - продолжал я хранить секреты.

Специалист по счетоводству Лещенко, ничтоже сумяшеся, насчитал 24. Я с трудом обнаружил 9 поднятых рук.

-Кто против?

-18, - тихо и скромно промолвил Лещенко, хотя было поднято рук почти в два раза больше, чем в первый раз.

-Принято абсолютным большинством, - подвёл итог Князь.

-Как так? - возмущённо закричал Козленко. - 18 + 24 = 42.

-Воздерживаться никто не имеет права, - бросил Князь, верный своей манере не смотреть в сторону выступающего Козленко.

Многие просто боялись. Боялись, боялись, боялись. Вспоминаю и ещё противнее. Скверненькое дельце, но я стоял почти спокойный и почти бесчувственный. Почему я не выступил? Тоже боялся? Страх перед властью выступал под маской бесчувствия, анестезии, атрофии чувств. Я просто не ощущал всего смрада и недостойности происходящего. Длительный анамнез не смог окончательно уничтожить во мне чувство справедливости, но замедлил реакцию во много раз, переведя её из плоскости реальности в мифический мир воспоминаний, в безопасный мир воспоминаний. В момент действия я ничего не ощущаю. Я молча присутствую. Зато потом, по прошествии мгновений действия до меня всё доходит – я осознаю всё с болезненной ясностью и взрываюсь, но поздно. Да, к тому же внутри. Все поезда уже давно ушли и остаётся только одному махать кулаками после драки. Как будто бы замедляется проводимость по моим нервам. Я не привык. Я не имею опыта. Я привык сносить молча. Я привык к пассивности. Но нервные импульсы, несмотря ни на что бегут. Меня отучили от человеческой реакции на подлость, но меня не смогли отучить от боли и возмущения по прошествии времени. Отбили охоту и от попытки пересилить себя и научиться всё делать вовремя. Хорошо, выступил бы я? Смог бы я научить Лещенко арифметике за первую четверть 1 класса? Плетью обуха…? Они все или большинство такие же. Или нет? Каков Петрухин, подвернувшийся под пьяный глаз Оболенского в Красноярске? Какая разница. Речь идёт не о них, не важно, какие они. Это не играет никакой роли. Речь идёт обо мне…

-Собрание окончено, - заявляет командир Михаил Владимирович Оболенский, - Так как мы задержались, то ешьте быстрее.

Немедленно после этих слов внутри развилась противнейшая оглушённость. Я прошёл к умывальникам. Хмурые, молчаливые очереди бойцов. Угрюмое, безрадостное исполнение процедуры утренней гигиены. Никто не смотрел по сторонам, чтобы лишний раз не нарываться на чужие глаза.

Возле входной двери в контору Лещенко беседует с Козленко, Земцовым, Трошиным и Митусовым. Бойцы говорят заискивающе, в безнадёжной попытке перетянуть на свою сторону комсомольского вождя. Безумцы. Он - самый опасный зверь. Он пойдёт дальше всех, он ни секунды не задумается пройтись по любому количеству трупов. Князь - прямолинейно туп, а Лещенко - хитёр, коварен, ловок. Он умеет совмещать. Если он сможет сохранить эту черту и не скатится в болото-беспредела, то высота его подъёма отсюда не видна. Это бурно растущий колос. Князь часто не способен контролировать себя, много пьёт, высокомерен, чванлив. Перспективы его сомнительны. Лещенко любитель выпить, но знает когда можно, скрытен, способен в нужный момент отсидеться. Гибок. Контактен. Умеет держать нос по ветру. Не остановится ни перед чем.

-Ну, разве это правильно, Володя, проводить такое собрание на утренней линейке, когда ещё все даже не проснулись как следует? - совершенно неожиданным для него заискивающим тоном говорит Козленко.

-По уставу можно, а вечером вас не соберёшь, - нагло, но внешне очень любезно врёт инженер по ТБ.

-Для такого дела собрались бы, - говорит Земцов.

-Не известно даже когда кто кончает, - продолжает брехать Лещенко.

-Мы в 7 часов, - вступает в игру подошедший узкоглазый зануда из первой бригады Кузнецов.

-Всё-то ты знаешь, - обрадовался Лещенко возможности сменить тему разговора, а остальные засмеялись.

-В “Лесных озёрах” был отчёт штаба, - не унимается Земцов.

-Да ты что. Так же на линейке и всё, - уже раздражённо, начинает терять терпение Лещенко, подёргивает плечами, скрывает и так-то узенькие глазки веками, напрягает желваки.

-Это уже второй раз, а ведь первый - было собрание и все кто хотел, выступали без всяких ограничений.

-Как мы можем знать, как работают бригадиры, особенно других бригад? - спросил Козленко.

-По очкам соцсоревнования бригад, - ответил Лещенко.

-А мастер? - спросил Земцов, - Он ведь совершенно не бывает на объектах. Мог посещать каждый день хотя бы один объект.

-А то, как говорят дневальные, вместо этого сидит в штабе и почитывает газетки, - добавил Козленко.

-Говорите всё бригадирам, - сумрачно пробурчал Лещенко, показывая всё большее неудовольствие от затянувшегося разговора.

-Что бригадиры, они тоже хотят иметь КТУ 1.3, - заявил Макс Козленко.

-Ну, ребята, - демонстративно-наиграно-театрально возмутился Лещенко, обрадованный ещё раз предоставленной возможностью ускользнуть, - Так мы далеко дойдём. Кому же верить? С кем работать? Как работать? - с удивительным пафосом разводил он руками и порождал вопросы, - Да если бригады не верят бригадирам?

возврат к началу.