Встречи.
Главная страница

Дневник одной практики. Первая страница

-6-

Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости,

Традиция МАИ заменила официальное слово “завхоз” не очень благозвучным - “хез”. Не знаю, как к другим работникам фронта материально-ответственных, но к Александру Ивановичу Безбородову - 24-летнему крепышу с топорным лицом - оно подходит.

За ужином я заметил, что ближайший к раздаточной длинный стол отведён для членов штаба, и завхоз внимательно следит, чтобы никто из бойцов не посмел занять неположенное ему по иерархии место.

Хез был злой и надутый. Вдруг oн почему-то сцепился с бригадиром Гурским. Стычка быстренько пошла на повышенных тонах, перешедших в крик, густо сдобренный матом. “Я тебе как ёбну”, - заорал член штаба Хез.

-Попробуй, ёб твою мать, - взвизгнул Гурский.

Попытки Дзюбы утихомирить командный состав отряда поддержал вовремя прибывший командир, а то кто знает.

Штаб был объявлен на 10 часов вечера. Я уже выходил из медпункта, но пришёл боец на перевязку.

В 22-05, когда я открыл дверь штаба, Князь строго отчитал: “Илья Захарович, опоздание на штаб может быть только по уважительной причине”.

Открывая рот, я удивлённо поднял брови, но Князь опередил: “Вашу причину мы знаем, но вы должны вывесить часы приёма, и в данном случае - это профилактически относится ко всем”.

11 человек штаба: командир, мастер, комиссар, инженер по ТБ, врач, завхоз и 5 бригадиров заседают в вытянутой комнате со столом, столиком для пишущей машинки, стульями вдоль стен. Как ему это и положено, Князь занял место за столом, лицом к подчинённым, спиной к красному переходящему знамени, добытому СУКЭПСом, отрядному стягу и штандарту, полученному отрядом в прошлые годы за ударный труд. Над лысой головой командира висит ярко-красный, стилизованный плакат с лысым вождём В.И. Лениным, имеющим белый изъян на шее, как будто бы художнику не хватило краски, которая ушла, на нависающий над могучим лбом окрыляющий лозунг: “Мы придём к победе ком труда”. Щупальцами оплетают стены ряды почётных грамот и вымпелов. Напротив Князя шкаф под завязку забитый толстыми папками, видимо с документами, от тяжести которых прогибаются полки, как шапочкой прикрытый кучей каких-то рулонов; его стеклянные дверцы бледной тенью отражают творимое в комнате. Единственный признак проходящего за окном научно-технического прогресса - телефон - спит в углу на тумбочке.

Оболенский хочет вести штаб жёстко: экзаменует бригадиров строго, пристрастно.

-Бригадир N 1 - Гурский. “Что происходит? Почему? Как?” - допытывается Князь, но Гурский отвечает свободно, держится очень независимо.

Больше всех звучит Хез; он нафарширован чёрным юмором, влазит почти во все дырки, не имеющие никакого отношения к хозяйственной деятельности отряда, что его совершенно не смущает. Безбородов поливает всех едкими замечаниями, обязательно выражаемыми в нецензурном виде. Если, как редчайшее исключение, у Хеза вырывается “цензурная” фраза, то это вызывает у остальных почти шок от удивления - наступает минута молчания, никто не способен понять, что же сказал Безбородов.

Комиссар Некрасов - любитель выпивок в женских туалетах - высокий, тощий шатен с усиками - почти не отстаёт от завхоза, с точки зрения мата, конечно.

Бригадиры N 2 - Кикаев и N 6 Борзенков, распустив паруса, легли на курс хеза-комиссара, но базар прекращает Князь, наводя порядок железной рукой, точнее железным языком, выплёвывающим строгие матерные окрики своим разошедшимся подчинённым, начавшим мешать правильному течению заседания.

Инженер по ТБ Лещенко хочет всех примирить. Мастер Дзюба в основном молчит. Рыжий, веснушчатый бригадир N 5 Зайцев скупо роняет слова строго по делу, потом молча курит.

Бригадир N 3, которого я приметил за пьяным делом ещё в аэропорту, говорит немного. Почему-то он мне кажется прагматиком ещё большим, чем Оболенский. Сегодня Дроздов на работу не ездил.

Князь переходит к обсуждению дел в бригаде номер 3: “Александр Иванович, что можете сказать?”

-Ничего, я не был.

-Я делаю вам замечание. Если вы не поехали сами, даже после обеда, если я лишь с очень большой натяжкой могу считать, что у вас для этого были уважительные, объективные причини, то вы перед штабом должны были поговорить со своим заместителем Петровым.

-Он вернулся только в 8 часов вечера.

-С 8 до 10-00 вы имели два часа, - вдруг Оболенский резко меняет тон, - Саня, ты просто потерял день. Ты пойми меня правильно: у нас их не так много, чтобы мы могли их попусту терять.

Князь сам сообщает штабу положение на участке бригады номер 3, работающей на мачтопропиточном заводе.

Все кроме Лещенко, Дзюбы и меня непрерывно курят: комната наполняется едким сигаретным дымом. В табачном угаре, как в тумане все начинают кричать, в основном матом.

По традиции отряда бригады номер 4 нет. Бригада номер 5 Зайцева благоустраивает территорию вокруг 105-квартирного жилого дома и делает фонтан. Зайцев должен был заливать бетонные дорожки возле госбанка, который по плану должны были сдать в апреле месяце. Кроме того, что здание госбанка построено в лучшем случае на треть, для дорожек не завезли широкий бордюр, которого требуется 2 тысячи штук. В настоящее время на складе лежат не больше 60, и никаких поступлений ожидать не приходится.

Рядом со 105-квартирным домом стоят сараи, в которых местные жители держат свиней. Пока сараи не уберут - на что хозяева не согласны - ничего делать нельзя.

Оболенский дал специальное задание Лещенко: вместе с бойцом Болдыревым послал на бетонный узел, чтобы, заняв правильную позицию, весь бетон направляли отряду. Инженер по ТБ свою миссию сегодня выполнил.

Командир строго объявил: «В бытовках всех бригад должны висеть плакаты по ТБ. Проследить за этим обязанность инженер по ТБ - Лещенко».

Бригадир номер 6 Борзенков возражает: “Наша бытовка стоит на отшибе, рядом с лесом: все плакаты похищают бичи”.

-Какие грамотные у вас бичи, мать их за нory, - бросил Хез.

-Поставьте замки получше и все дела, никто ничего не спиздит, - предложил Князь.

-Бичи ночами замки взламывают и шкодят. А если ставят замок, который бичи не могут открыть, то за это они просто сжигают вагончик, - пояснил Борзенков,

-Кремни, - удовлетворённо вытянулся Хез.

Все заржали.

Бригада Гурского прокладывает железную дорогу: “Мы таскали шпалы, пропитанные креозотом. У меня вон, - он закатил рукава рубашки, - Все руки почернели, а ребята, хотя и кремни, но креозот переносят плохо”.

-Выдадим каждому кремню по стакану - всё перенесут, - весело прихрюкнул Хез

-Александр Иванович, у нас в отряде сухой закон, - строго посмотрел на завхоза Князь.

-Самый кремень у меня Митусов, - продолжает Гурский, - Он говорит, что приехал сюда вкалывать и вкалывать, а по утрам хочет бегать. Сейчас ищет себе компаньона. Может, кто из членов штаба составит ему компанию?

-Пусть найдёт себе бабу и с ней бегает, - внёс новое предложение Хез.

-Александр Иванович, - на этот раз улыбнулся Князь, - Не развращайте мне, пожалуйста, личный состав.

-Я считаю, что бригадиры должны посещать местные планёрки, на которых обсуждаются нужные для нас проблемы, - поднял вопрос Гурский.

Бригадира N 1 Гурского поддержал бригадир N 2 - Кикаев.

-Стоит бригадирам отлучиться, как немедленно начнётся сачкование, - безапелляционно бросил завхоз Безбородов.

-Мои ребята сачковать не будут, - гордо задрал голову и поднял плечи Гурский.

-Мои тоже, У меня ведь есть такие кремни, как например, Кутепов, - закивал Кикаев.

-Бригадиры правы, - пожевал Князь толстыми, вывороченными губами, - Когда желают опереться на заместителей - неужели даром мы им дали 3 разряд. Но постоянное начальство целыми днями толкается из двери в дверь. Я всё это прекрасно знаю, они на окладе сидят, а мы с вами должны дело делать и нашим бригадирам некогда просиживать штаны на заседаниях, хватит с них штаба: здесь они услышат всё, что им необходимо и озадачат мастера на следующее заседание. На штабе даются задания всем на следующий день, кроме командира, который не имеет заданий, а только должен следить за исполнением их другими. С производственными делами у нас всё. Илья Захарович, вы должны оформить поварские книжечки к пятнице.

-Ну, теперь-то я могу идти? - в который раз привстал комиссар, который всё заседание рвался на первый этаж к репетирующей в зале агитбригаде. Князь его не отпускал: “Борис Олегович, вы нужны нам здесь”.

-Как мужчина, - бросил Хез.

Все заржали.

возврат к началу.