Дневник одной практики. Первая страница
-11-
Ненормативная лексика используется только при отсутствии иной возможности. Совпадений имён, фамилий, отчеств, дней рождения и прочего невозможны.
-Вчера бригадиры приходили, им трудно несколько дней подряд уезжать с работы, - парировал комиссар Некрасов.
-Я вчера тоже была, - повысила голос Болотова, - Если не будет экзамена по ТБ, то мы просто запретим работу.
-Это уже не входит в мою компетенцию, - отразил и это удар находчивый комиссар, убегая в актовый зал. Болотова пошли за ним.
На сцене лежали колонки и усилитель.
-Вы в клубе использовали их аппаратуру или нашу? - почему-то раздражалась всё больше и больше инженер по технике безопасности СУКЭПСа.
-Носили ваш, - пожал плечами Некрасов.
-Вы его совсем затаскаете. У нас ничего не останется.
-Да, нет, мы взяли аппаратуру не просто так, а на баланс.
-Я всё расскажу Никитину, - раздражённо выпалила Болотова, убегая в неизвестном направлении.
Под раскаты грома, блеск молний, свистопляску диких потоков воды, вдруг ударяющих пулемётной очередью града по крышам и прочему, комиссар отряда Борис Олегович Некрасов в старой маёвке и натянутых на костлявый зад и тощие нижние конечности вельветовых джинсах, когда-то коричневых, а ныне до абсолютной белизны вытертых, открыл в актовом зале совместное производственное совещание СУКЭПСа и ВССО. Вокруг доблестного комиссара оккупируют стол президиума на сцене начальник конторы Никитин, главный инженер Ребров, парторг Куценко, инженер по технике безопасности Губенко. Командира отряда Оболенского по кличке “Князь” примостили сбоку. Многие бойцы дремлют на галёрке.
Слово руководителю принимающей организации Никитину. Среднего роста, с хорошо развитой грудью, копной седых волос начальник СУКЭПСа растянул своё приветствие минут на 35. Начал с исторических реминисценций героических дел отрядов предыдущих лет и примеров трудового порыва и энтузиазма комсомольцев былых времён. Затем перешёл к современности: “Всё что вы будете делать имеет важнейшее значение не только для СУКЭПС, но и для всего Лесосибирска. Ваши работы на лесосибирском мачтопропиточном заводе - это работы на всю страну, так как у нас в стране всего два таких завода. Прокладка дороги - это фактически первый камень в фундамент платины Среднесибирской ГЭС, для которой именно вы сейчас начинаете создание пионерской базы. Ваша работа в Колесниково - это часть продовольственной программы. Участие в закладке фундамента комбината хозяйственно-строительного управления - это ведь работа по благоустройству всего Лесосибирска, ведь именно там будут производиться блоки для новых домов нашего города. И ваше создание фонтана - это украшение города, придание ему своего лица и самобытности. По договору отряд должен освоить 200 тысяч. Ваши социалистические обязательства - на 210 тысяч, а я думаю, что вы сможете освоить не меньше, чем 250 тысяч. Я в этом почти не сомневаюсь”. Эпилог доклада Никитин посвятил призывам к поддержанию внутренней и внешней дисциплины, опрятности внешнего вида, чтобы все видели - идёт студент из Москвы. “Население у нас не очень хорошее: много досрочно освобождённых - химиков - и прочих людей, поэтому по одному не ходите, вообще старайтесь поменьше ходить. Категорически запрещено купаться на этом берегу Енисея, так как он весь покрыт проволокой и битым стеклом”.
Затем - карусель выступающих: главный инженер, парторг, инженер по ТБ, мастера, начальники участков. Запоминалась и украшала их выступления лишь относительная краткость. Последним держал речь Оболенский: “Я хочу поблагодарить руководство СУКЭПСа от имени всего отряда за тот радушный приём, который вы нам оказали и за те условия жизни и работы, в которых мы существуем только благодаря вам…” Дальше пошла славная история отряда “Шушенское”, названного в 1969 году по месту первого базирования. Кончил Князь фортиссимо: “Я лично и все бойцы, ведомые и вдохновляемые штабом, приложат все свои силы для выполнения принятых нами высоких обязательств. Я уверен, что всё будет перевыполнено. Я приглашаю всех собравшихся посетить 11 июля торжественную линейку открытия отряда”.
Члены штаба перешли с торжественно-производственного собрания на своё каждодневное сборище. «Сегодня на утренней планёрке испуганный начальник участка пискнул Никитину о ЧП с креозотом, - бросил Оболенский, - Я сам поднял этот вопрос, чтобы в случае чего ребята получили не 50% по бюллетеню, а им ставили табель, так как - это вина местного начальства».
Подпрыгивающий от нетерпения Некрасов подал Князю список бойцов имеющих право отсутствовать в кроватях в 23-00: это вся агитбригада и желающие смотреть футбол по телевизору.
-Болельщики должны лечь в кровать в 24-00, - утвердил командир список.
Бригадиры начали докладывать о проделанном.
Бригада номер один Гурского: “Пять человек болеют. Оставшиеся таскали железо”.
Бригада номер два Кикаева: “Готовимся к приёму бетона и “гноимка”, - маленькая помпа, которую просим уже третий день».
Бригада номер три Дроздова: “Делали насыпку для дороги”.
Бригада номер пять Зайцева: “Размечали участок для фонтана”.
Бригада номер шесть Борзенкова: “Выравнивали сваи”.
Я устал сидеть, встал и подошёл к окну. Чёрная ночь. Свежий воздух отрезвил от табачного смрада комнаты.
-Эх, - вздохнул Оболенский, взглянув на часы, - сегодня моя очередь проводить отбой. Кто из бригадиров заменит командира?”
-Док, док, - вдруг заорали хором Кикаев, Борзенков, Гурский.
-Да, я… - вернули меня из очарования ночи.
-Замени, замени командира, он тебя потом заменит, - продолжали визжать бригадиры.
-Клизмы ставить что ли?
-Клизмы, клизмы, - вопили бригадиры.
-Из битого стекла.
-Из битого стекла, - совсем обезумели бригадиры - аж стёкла задрожали.
Я понял, что не отвертеться. Уже в дверях меня окликнул Хез: “Док, возьми листок с обязанностями дневального у Фарбовского из первой бригады”.
В лагере бардак. Комнаты убирают, мягко говоря, скверненько. После 23 часов половина бойцов шляется по комнатам и коридорам. Почему бы и нет? В конце концов, отдыхают взрослые люди. Получается, что кто-то может, а другие - нет. Агитбригада почти каждый день репетирует до трёх часов ночи. Штаб, само собой, вне закона, точнее, над законом, который сам же и при думывает. Князь допоздна пьёт в интиме чай с поваром Веретенниковой. Лещенко большую часть ночи проводит с другим поваром Шевчеко… Что Юпитера позволяют себе открыто быки делают тайно.
Я прошёл по комнатам, поговорил с пострадавшими от креозота, перекинулся парой слов с высоким атлетом с обильно покрытым прыщами лицом Петропавловским из бригады номер три, взял, по просьбе Хеза, обязанности дежурного у Фарбовского, которого бригадир Гурский считает сачком. Фарбовский - личность заметная - высокий, худой, крупноголовый брюнет, большеносый, с маленькими узенькими глазками, заика, да к тому же - отрядный фотограф.
Не дав ни одного наряда, я вернулся на штаб. Хез встретил меня щелчком: “Док не проверяет работу дневальных, не ставит оценки. Ты должен к часу дня взять бумажку с обязанностями, взять дневального за руку и всё проверить”.
-Александр Иванович, - развернулся Князь, - пройдись завтра с доктором сам и всё ему объясни.
-Да, чего там объяснять, чтобы чисто было и всё.
-Я тебя прошу об этом.
-Ну, ладно, - погасил сигарету Хез, - Доктор хочет выбросить мясо.
Все, кроме Зайцева и Дроздова загалдели: “Как? Да мы!”
-Сколько там мяса? - пригладил волоски “внутреннего заёма” на лысине Князь.
-Около 15 килограмм. Это почти 40 рублей, но даже не это главное - нам до пятнадцатого больше мяса не дадут. Чем кормить бойцов, на кашах далеко не уедешь?
-Что ты предлагаешь? - спросил я завхоза.
-Как следует прожарить, ничего не будет, я в этом уверен.
Для разговора с шеф-поваром Сосуновой я заготовил сравнение: “Если бы вы послали человека на встречу с тигром, то могли бы дать гарантию его безопасности? Точно, но тигр может оказаться сытым, а микробы всегда голодные”.
-Мы их сами съедим, - ревели всё те же три бугра Гурский, Кикаев, Борзенков.
-Дайте мне сказать.
-Дайте ему сказать, - утихомирил Князь разошедшихся подчинённых.
-Я знаю случай, когда целый отряд заболел дизентерией. Хотя это было в начале 70-х годов, бактерии с тех пор добрее не стали. Сегодня троих бойцов тошнило.
-Я тоже знаю о таких случаях, - сказал Князь, - Я согласен, даже если один боец по-настоящему заболеет, то нас закроют, но что ты предлагаешь?
-Мясо ещё, чёрт его знает, оно даже не столько воняет сколько я знаю, что оно долго лежит у нас и размораживалось, а вот - куры воняют абсолютно точно… просто дохлятина смердящая…
-Об этом даже говорить нечего, - прервал меня Оболенский, - Бойцы кур не увидят…
-Штабу их, штабу, - взревели Кикаев, Гурский, Борзенков.
-Но мясо, Илья Захарович, - продолжил Князь, - посмотрите, пожалуйста, завтра.
-Ладно, посмотрим завтра.
-Так и решим, - поставил точку Князь.
Лесосибирск-82. Хроника стройотряда. Первая страница
следующая страница