Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-98-

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

В штабе на стене поселили экран соцсоревнования. Строка план радовала полной липой в виде указания «фактически выполнено». Следующим пунктом шли «Социалистические обязательства ССО МГУ «Сигма», состоящие из производственных и общественно-политических.

Отчисленный распоряжением инженера районного штаба Попова Дима Григорьев, как ни в чём не бывало, занимался финансовыми делами отряда, изредка приговаривая: «Ну, и хуйня же это».

-Отвези Ирину на рентген – уже пришло время и зайди в аптеку: ты должен решить, чтобы хоть это не висело над нами, - Ерохин восседал под своим рукотворным творчеством, - У меня тоже есть дела, но я поехать не смогу: жду заведующую столовой, чтобы она подписала наши акты о покупках продуктов. Ты, кстати, не видел сегодня столовой - не узнать. Её идеально вымыли и решили пускать только в сменной обуви…

-Так чего доброго достигнем уровня, - усмехнулся я.

-Только из-за чистоты задержали работяг и они обещали столовую сжечь, чтобы уж навсегда осталась чистой. Макаров передал, что вопрос о закрытии лагеря снят, так как ПМК сказало, что отряд им нужен и закрывать его не стоит.

Заглянули комиссар и мастер. «Звал начальник?» - широко на всё лицо заулыбался Жигарев.

-Вы проходитесь по объектам, а то люди работают, как сонные мухи. Они видно, действительно, решили, что у нас день останова.

-Будет исполнено, начальник, - взял под козырёк Жигарев, - Доктор, тебе письма пишут?

-Хороший и уместный вопрос, но нет.

-Мне тоже не пишут, хотя адреса я не оставил. Могли бы догадаться сами. Приеду, устрою разгон.

Я пожал плечами.

-Вот так-то, доктор, недаром Воробьёв называет Попова «большой собакой», - задумчиво произнёс Ерохин, когда мастер и комиссар вышли.

-Я слышал, что он называет его «большой свиньёй».

-Верно, потому что подходит всё. Света и Юля ноют, что нет работы, и грозятся уехать.

-Валера, эти угрозы ты уже можешь рассказывать как анекдот, - усмехнулся я, заметил, что при этих моих словах Григорьев оторвал голову и повернул её в мою сторону.

В этот момент в штаб заскочил Мартишин: «Железный птица летит», - указал он пальцем в небо.

-Давай, Илья, - встал командир, - Не опоздай.

Я добежал до моей комнаты, собрался и выскочил на улицу.

-Прилетела баба из СЭС, - сказал мне вернувшийся с вертолётной площадки Воробьёв.

-Валера, она, прежде всего, по мою душу - может мне остаться? - увидел я командира в окне штаба.

-Лети, я с ней сам разберусь. Рви, чтобы не опоздать. Мне надо, чтобы с Иринкой всё прошло нормально.

На полном бегу я промчался мимо сделавшей удивлённое лицо толстушки Медведевой. За мной вприпрыжку бежала Ирина наперегонки с Юлей. Горбунова несколько раз поскользнувшись, падала, но, слава Богу, благополучно, успевая поднять руку с надрубленным пальцем вверх. С какой стати участвовала в этой гонки Грибкова я так и не понял.

Вертолёт ещё разгружали, выбрасывая на площадку мешки с цементом. Подошёл Безматерных: «Цена одной тонны цемента – 20 рублей. В результате такой перевозке она поднимается до 1000, - он помолчал и добавил, - Мне в ДСО. Скорее всего, намечаемая нами шабашка сдохла – осталось очень мало времени».

-Ты летишь сказать им об этом, - подумал я.

В конце концов, желающим улететь позволили сесть на запылённые цементом сидения. Лётчик уже закрывал дверь, как подбежали ещё пассажиры: фельдшер, кучерявый крановщик и молодой человек – инженер с котельной, который примчался в рабочей одежде и переодевался прямо в салоне. Моторы взревели, миг – и земля под нами. Вертолёт взлетел метров на 30, завис на несколько мгновений, совершил разворот вдоль оси, и всё оставшееся внизу стало быстро уменьшаться в размерах. Вот они, окружающие нас леса, изуродованные проплешинами вырубок, поля болот, озёра и оказавшееся неожиданно близким море – чуть не в 10 километрах от Верхнеозёрска.

-Высота всего-то метров 300, а всё кажется игрушечным. Обрати внимание, на Белом море отлив, - перекричал рёв моторов Паша.

Вода откатилась от стены лесов, оставив широкие, коричневые полосы, продолжающие берег.

Ирина сидела надутая, с опущенной головой, за всё время ни разу не выглянула из иллюминатора. «Разлука ты разлука», - подумал я.

Минут за 30 полёта внизу промелькнуло всего два посёлка и одна дорога, утопленные в непрерывный массив леса. Зато множество озёр блестели, как лужицы на зелёном ковре: большие, маленькие, сливающиеся, переходящие одно в другое, обиженные, одинокие, обособленные от своих собратьев.

-Почему Валера хотел, чтобы я улетел? – неожиданно сверкнула у меня мысль, - Имел ли я право улетать, когда в отряде появилась представитель СЭС? Вообще, получается, что я очень часто покидаю отряд. Будет ли оправданием распоряжение командира? Кстати, не откажется ли он от него? Письменного распоряжения не было… Почему он хотел от меня избавиться? Ирина могла вполне обойтись без меня. С каких это пор двадцатилетнюю девицу следует сопровождать на рентген? Может, и правда, хотел, чтобы не вышло накладки? Что-то я совсем схожу с круга…

-Прибываем, - оторвал меня от неприятных размышлений Безматерных, - Видишь внизу вдоль берега моря посёлок – это Кянда.

Вертолёт полетел вдоль дороги, почти точно повторяющей изгибы моря, показались первые домики Онеги, за ними раскрылся, как на ладони, и весь городок. Одноэтажное поморье, на ровном фоне которого в разных местах выпирали 5-6-этажные строения.

-Я полечу назад, - застыла в дверях вертолёта Ирина.

-Да, не волнуйся, ты: завтра Валера приедет.

Она постояла ещё немножко, а затем, скрепя сердцем, спустилась на землю и оглянулась, как бы раздумывая, замышляя рвануть назад в салон, и тогда уж никакая сила не выдернет её наружу.

-Ирина, - взял Безматерных девушку за руку, - Валера завтра обязательно приедет.

-Ну, бывайте, - весело бросил фельдшер, лихо заспешивший в сторону почти игрушечного строения аэровокзала.

-Я пойду в ДСО и сегодня же улечу назад, - посмотрел на небо Безматерных.

-Так я тебе и поверил, - подумал я и сказал, - А я рву когти на выполнение задания верховного командования - В аптеку, тут недалеко.

-Встречаемся в общаге, - оторвал свою руку Паша от ладони девушки и взял её под локоть.

Всю дорогу в аптеку я отгонял от себя навязчивую мысль: «Какая срочность была в моём сегодняшнем полёте в Онегу?»

-Скажите, пожалуйста, где я могу видеть заведующую? – не услышав ответ на стук, открыл я дверь со строгой надписью: «Посторонним вход воспрещён».

Женщина лет 28 окинула меня подозрительным взглядом: «Я - заместитель. Заведующая там», - указала она на молодую особу середины третьего десятка жизни, не красивую, но чем-то неуловимым привлекательную, настолько, что, начав с ней общаться, не хотелось прекращать.

-Я – врач стройотряда, - представился я молодой начальнице.

-Очень приятно. Чем могу помочь?

Беседа велась с милыми, дружескими, каким-то непонятно радостными улыбками. Я сразу же понял, что ничего не получу, но продолжал просто так, как повод для лёгкого флирта, вид приятного времяпрепровождения.

-У нас кругом леса, лечебных трав нет и в помине, да я и сам не знаю, как они лечебные травы выглядят.

-Не хорошо доктор. Основные лекарственные травы должен знать каждый культурный человек, я уж не говорю врач из столицы.

-Столица – это хорошо, но кроме лопухов и чертополоха я ничего не различаю. Вряд ли удастся выучить за оставшиеся считанные дни, - сказал я и подумал, - Чем её можно купить?

-Городской план сбора лечебных трав – 1600 килограмм. Выполняем мы его лишь на 32%. План нашей аптеки – 482 килограмма, мы собрали и сдали только 134. Поэтому с нас срезают премии.

-Теперь всё понятно. Но платить ей из своего кармана я не собираюсь, - подумал я.

-Мы и так мало получаем…

-Мы тоже мало зарабатываем – не хватает материалов, - прервал я миленькую заведующую, - Последние дни, чтобы хоть как-то оправдать съедаемое, работаем по 16 часов. Когда травы-то собирать, пусть они и лечебные?

-В лесу много черники, сейчас сезон. Я уверена, что чернику знают все. Пойду вам навстречу – не сушите её. В прошлом году мы так и приняли от стройотрядов не сушёную. Кстати, в этом году хорошо сдаёт лечебные травы отряд из Азербайджана. Можете поучиться у них – люди приехали совсем издалека, не то, что вы - москвичи, которые живут почти в такой же зоне, как и мы.

-Насчёт зоны – это замечательно. Похоже, что мы все живём в одной зоне, - улыбнулся я.

Заведующая сделала вид, что не поняла моей реплики: «В 1976 году я тоже ездила в ССО. Заработали мы тогда по 250-300 рублей и поверьте, остались довольны. Строили домики».

-Как вы сюда-то попали?

-По распределению. Я из Орла. Кончила курский мед. Пойдемте, я вам покажу мать-и-мачеху и пижму. Должен же кто-то позаботиться о вашем общем развитие, - встала она, поправляя тёмно-русые волосы и одёргивая халат.

Когда мы вышли в коридор, заведующая перешла почти на шёпот: «Я бы вам всё подписала, но нас ведь тоже проверяют. В прошлом году приезжали. В этом тоже грозятся. Кроме того, коллектив аптеки очень неприятный, знаете эти женские коллективы: непрерывные сплетни да подсидки. Если они узнают, то уж точно напишут на меня жалобу. Они и так считают меня выскочкой, всё время ищут.

-Кто бы мог подумать, - покачал я головой, - Трудно быть начальником, даже онежской аптеки, так как всегда есть кто-то завидующий.

-Вы правы.

Мы поднялись на второй этаж. В большой комнате-складе сидела седая женщина лет 50.

-Вот, доктор из Верхнеозёрска, отряд из МГУ. Говорит, что они не могут выполнить план по заготовке трав, - представила меня заведующая.

-Врач из Верхнеозёрска уже приезжал и взял мешки для трав.

-Самозванец что ли, - не поверил я.

-Нет, другой отряд.

-Точно, АЛТИ, значит, - понял я, что забыл об архангельцах.

-Они самые.

-Вот видите, ваши соседи, - пожала плечами молодая женщина.

-Всё ясно: одни собирают, а другие говорят, что нет травы, - опустив очки в железной оправе на кончик носа, бросила на меня подозрительно-изучающий взгляд пожилая женщина.

По дороге в общежитие я не удержался и зашёл в кафе «Конёк-Горбунок», вспомнив, что в Онеге ещё есть «Беломорочка», которую в отряде прозвали «Клопоморочка».

возврат к началу.