Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-76-

30 день. 29 июля 1983 года. Пятница.

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

Голос Куклина поднимал отряд в полседьмого. После переклички и разводки, комиссар напыжился, погладил правой рукой небритые щёки, распрямил плечи: «За вчерашний день за соответствующую работу некоторые товарищи получают по полдня. Товарищ Герштейн два часа точил молоток для шпаклёвки. Стоит он 36 копеек…

-Герштейн стоит 36 копеек, - засмеялся кто-то из рядов и неожиданно все подхватили.

Куклин чуть растерялся, не зная, как среагировать, но решил не обращать внимания: «Повторяю для несообразительных: стоит он 36 копеек. Отсюда и соответственное вознаграждение товарищу Герштейну. Кроме того, по полдня получают товарищи А. Иванов - не путать с Г. Ивановым…

Опять смех отряда.

-Вы много смеётесь с утра – это полезно для здоровья и повышает производительность труда. Так вот, по полдня получают так же товарищи А. Иванов и Д. Григорьев.

Я вдруг вспомнил, как совсем недавно потребовавший для Григорьева полдня Симонов вместе с Решетниковым нагло валялись на объекте. «Жалко не сказал вчера об этом на штабе», - подумал я, но поезд ушёл, не догонишь.

Сразу же после линейки ко мне подошёл Коновалов: «Илья, у меня болит горло».

-Пошли, посмотрю.

В медпункте я дал ему термометр и попросил открыть рот. Небольшая краснота и температура 37.3.

-Я чувствую очень большую слабость. Последние дни очень устаю, - заискивающе посмотрел мне в глаза Коновалов.

-Врёт или правда? Раньше замечен не был, – подумал я, рассматривая крепкого парня коричнево-поясного каратиста.

-С трудом поднимаю молоток, - продолжал канючить молодой человек, заметивший мои сомнения.

-Ну, ладно, отлежись сегодня, - повёл я плечами, совсем не уверенный в правильности принятого решения.

-Спасибо, - вскочил Коновалов.

-Иди к себе.

Сделав перевязку подколовшему ногу Пудову, я решил зайти, посмотреть ещё раз на Коновалова.

-Где Дима? – спросил я соседа Коновалова Добролюбова, входя в их комнату.

-Убежал куда-то от радости, что не работать, - бросил Добролюбов.

-Надоело работать и решил, что лучший способ безопасно сачкануть – это использовать меня. К чёрту, вернётся, отправлю его на лесоповал, - раздражённо подумал я, выходя на улицу.

-Илья, загляни к нам на огонёк, - высунулся по пояс из своего окна домика напротив Куклин.

-Какую-то гадость готовит, - подумал я по его тону, - Скорее всего, что-нибудь связанное с Коноваловым.

В спальне комиссара чаще всего играющей роль и штаба на своих кроватях сидели Воробьёв и Жигарев. Безматерных развалился на стуле и пил чай из большой железной кружки.

-Что с Пудовым и Коноваловым? – не дав мне полностью войти, выпалил Куклин.

-Так я и знал, - подумал я и сказал, - Пудову я должен сделать укол и он может вернуться на объект, а у Коновалова, - я замолчал, захотел продолжить, - Воспаление хитрости и порок нахальства, но в последнее мгновение, неожиданно для себя, выдал, - Ангина, - и подумал, - Чего я его покрываю? Зачем? Но назад дороги уже нет. Только этого мне не доставало.

-Какая у Коновалова температура? – профессионально, грамотно, почти как на обходе в больнице спросил Куклин.

-37 и пять, - прибавил я две десятых, чувствуя себя пойманным за руку нашкодившим школьником.

-Это - нормальная. У меня тоже 37 и 5, - дёрнулся комиссар.

-Это – субфебрильная, но он жаловался на большую слабость. Сказал, что не может даже поднять молоток, - промямлил я.

-То-то мы видели, как он лихо проскакал мимо штаба, - отставил кружку Безматерных.

-Скакал без молотка – поэтому усталости не было, - злобно бросил Жигарев.

-Пудову поставить полдня, - жёстко отрезал Безматерных.

-Ты собираешь себе на зарплату, - раздражённо подумал я и бросил, - Зачем же? Я сделаю укол, и он пойдёт на работу через полтора часа, когда шприц будет готов. Нет, пусть пойдёт на работу сейчас, придёт через полтора часа, сделаю ему укол, и он вернётся. Всё про всё займёт 10 минут – как в туалет отошёл.

-Зачем же, доктор, больного человека заставлять работать? – вкладывая в каждое слово неприязнь, язвил Куклин, - А вдруг он упадёт с крыши. Нельзя так делать…

-Сгорит на работе, а скажут злые языки, что мы сожгли его больного, - затряс своим богатым жиром телом мастер.

-Не больной он, а ранился именно на рабочем месте. Пожар потушим. Пусть работает и отлучится на 10 минут, - продолжал защищать я Пудова, в отношении которого моя совесть была совершенно чиста и я считал, что штаб просто ищет козлов отпущения, на которых легко заработать. Кроме того, Пудов, в отличие от Коновалова ничего не просил и, по-моему, был очень приятным и честным парнем.

-А если что случится? – продолжал юродствовать комиссар.

-Я сяду, - усмехнулся я.

-Зачем же сядешь – лучше полдня, - серьёзно и спокойно проговорил Безматерных.

-Вот тварь, - подумал я и сказал, - Нет, он может работать.

-Чего ты упираешь рогом? Они тебя защищать не будут, - внимательно посмотрел мне в глаза Безматерных.

-Я не нуждаюсь в защите.

-Ну, это как знать, как знать, - пожевал губами Паша.

-Кому знать? – подумал я.

-А вот и Дима Григорьев, - выглянул комиссар в окно, - У тебя есть аппарат для измерения давления?

-Конечно, трудно человеку – померяй ему регулярно давление, - вставил Безматерных, пока я собирался ответить.

-Издеваются, гады, - подумал я, начиная чувствовать напряжение и внутреннюю дрожь, - Гипотония у него была обнаружена в подготовительный период, но измерять ему артериальное давление незачем – клинически он - здоров. Не исключено, что такова его реакция на стресс.

-Может быть, у него гипертония пятой степени, - важно, серьёзно и раздельно произнёс каждое слово комиссар.

-Всё кончается на третьей.

-Для нужд нашего отряда введём пятую.

-И попросим подписать акт о нашем открытии врача районного штаба Верховского Аркадий Борисовича и командира районного штаба Поливникова.

-Доктор, ты зачем сюда приехал – деньги делать? – серьёзно спросил Куклин.

-Да, но не любой ценой.

-«Мы за ценой не постоим», - пропел Жигарев.

-Ладно, ребята, у доктора – свои принципы, - подал голос инженер по ТБ Воробьёв.

-Принципы – это когда больного гонят на работу, как делает наша медицина, а мы наоборот – хотим предохранить здоровье, - поднял кружку и сделал глоток Безматерных.

-Я так не могу.

-Даже прошлогодняя девочка так делала, - поставил кружку Паша.

-О чём идёт речь? Сомнительный случай, когда я, на самом деле, должен был бы послать на работу, они забыли – потому что платить ему не будут – парень на больничном, они лишь рады, а работающему парню хотят срезать полдня, - подумал я и сказал, - Ну, вот, пусть девочка так и делает, а я не буду. Вы хотите сбросить на меня свои дела, - сказал я, тут же подумал, - Зачем я это говорю? Это понятно, как и с Ириной, – и продолжил, - Сказать честно: «Не можешь, парень, медленно ходишь, мы тебе за это и срежем часики. Хоть ты и подранился на рабочем месте». Ходит-то он нормально, а вы хотите… - я прерывался на полуслове, чувствуя какую-то неправильность всего происходящего.

-Жаль, доктор, - мне послышалось в голосе Безматерных что-то искреннее. Наверное, он на самом деле не мог понять моего поведения и защиты рядового бойца.

-Ничего не могу сделать, - развернулся я и вышел.

Пудов сидел возле кухни. «Иди на работу и вернись в полдесятого», - поставил я подаренный Слуцкером стерилизатор на печку.

Соответствуя моему настроению, набежали тучи, закрыли небо. Как из холодного угла вырвался ветер, заставив поёжиться и надеть свитер. Но вскоре непрерывное поле облаков разорвалось, показав маленькие просветы, напоённые весёлым солнцем.

-Не пойду у них на поводу, - подумал я, - Мастер трясёт пузом. Безматерных щёлкает электрическими счётами. Где он только достал такой калькулятор? Командир оббивает пороги в Архангельске. Комиссар – организатор всех и всяческих побед. Не много ли начальников на 30 человек? Идиотизм…

Опять внутренне напряжение, почти до дрожи, чувство неправильности всего происходящего, нелепости моего поведения, ощущение надвигания чего-то омерзительного охватили меня и подавили. Хоть успокаивающее принимай…

возврат к началу.