Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-75-

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

Вечер неумолимо катился в ночь. Каждый день приближения к зиме становится короче и вечера темнее.

Я поднялся на крыльцо столовой. Шумной толпой возвращались с работы Куклин, Петричук, Грибкова, Григорьев, Рыбкин и Герштейн.

-Вот и доктор, - заорал во всю ивановскую комиссар, - Ты знаешь, сколько сейчас времени? Так скажу тебе – 23 часа 15 минут по верхнеозёрскому времени. Мы стёрли разницу между пространством и временем - работали отсюда и до ужина. Сейчас же ты будешь лечить бойца Иванова, который наступил на гвоздь.

Я кивал и думал: «Эти его изменения настроения. Мальчик или уже лечится или будет лечиться у психиатра».

-Шурик не шутил – я наступил на гвоздь, и так как я вышел в кедах, то проткнул ногу, - извиняющимся голосом проговорил Иванов.

-С чем я тебя и поздравляю – сейчас получишь противостолбнячный укол. Я бы отрезал тебе талон по ТБ, чтобы впредь неповадно было.

Перевязав Иванова и сделав ему укол, около полдвенадцатого, я пошёл в столовую, вспомнив, что мастер назначил штаб на пол-одиннадцатого. Куклин, Безматерных, Света и Юля ели. Мастер писал наряды. Воробьёв и Симонов распределяли людей по объектам на завтра.

Комиссар набил полный рот и с трудом потащил звуки через пищевой комок: «Кому сегодня срежем часы? – прожевал, проглотил, икнул, поразмышлял и сам же ответил на свой вопрос, - Григорьеву и Горинштейну – много думают и стоят. Надо их лечить. Симонов уже уставил Иванову – очень долго спал. Я хотел принести ему всё пуховое, но не нашёл…»

-Это упущение, - оторвался от писанины Жигарев.

-Я знаю, поэтому вместо всего пухового мы срезали ему часы.

-Завтра надо объявить на линейке, - отложил ручку мастер.

-Стоит ли? – откусил огромный кусок хлеба Куклин.

-Обязательно, а то в конце кто-то получит меньше, начнёт волноваться, искать причину, обнаружит, что ему ничего не говорили, келейно резали часы. Почему? Повод для обращения в суд.

-Да, правильно, - поддержал мастера Безматерных.

-Это простимулирует одних и заставит быстрее уехать других, - ухмыльнулся Жигарев.

-Я не знаю, но уверены ли вы, что раньше эти люди всегда хорошо работали? – спросил пришедший Глеб Иванов.

-Просто раньше не замечали или замечали, но не предпринимали меры. Пришло время, - опять забросил в себя несколько здоровенных кусков Куклин.

-Срезать не по 6 часов, а по полдня, - сказал Безматерных.

-Григорьев и Герштейн работали на домиках вместе со Светой и Юлей до 11 часов, - покачал я головой, подумав, - И Куклин там был.

Упомянутые мной представительницы толи слабого, толи прекрасного, толи ещё какого пола промолчали, периферийным зрением я увидел, как напряглись их лица.

-Ну, и что, - скривился комиссар, как будто бы раскусил что-то чрезвычайно противное.

-Я могу сутками не уходить с работы и спать там, - сладко потянулся в подтверждение своих слов Жигарев.

-Ты, и впрямь можешь, - подумал я.

-Работа должна быть наглядно видна. Они делали медленнее девчонок, - менторским тоном, поучая несмышленыша, вещал в мою сторону Куклин.

-Герштейн сегодня дежурил на кухне. Это вызовет нездоровый ажиотаж и шум, - сказал Глеб Иванов.

-Пусть шумят, - пожевал губами Безматерных.

Пока они будут шуметь, мы ещё срежем, - радостно прокричал комиссар.

Я почувствовал усталость, лень, сонливость, безразличие: «Необходимо запретить ходить по объектам в кедах. Хотя запрещали уже много раз. Я хочу срезать талон Иванову…»

-Что, что? – встрепенулся Глеб.

-Речь идёт о твоём тёзке, - успокоил я его.

-Кстати, доктора-то мы и забыли… распределить на завтра, - вспомнил Воробьёв.

-Так тому и быть: пойдёт на четвёртый домик, - чему-то рассмеялся мастер и продолжил, - Хреново, что по домикам мы никак не можем натянуть 20% сметной стоимости.

-Надавите на нормировщицу, - сказал Безматерных.

-Она ничего не знает, лишь мешает, так как способна только проверять объёмы, - скривился мастер.

-Наша надежда на Толпугова - он должен помочь нам писать наряды, - сказал Куклин.

-«Блажен, кто верует: тепло ему на свете», - вспомнил я классику.

-Может, лучше попросим доктора почитать нам стихи, - бросил Безматерных.

-Почему бы не, а, кроме того, сыграть на ложках реквием Моцарта, - ответил я.

-Сейчас пилорама большую часть времени работает на Вельскую ПМК, - посерьёзнел комиссар, - Приходит бригада с трелёвочником, а нам надо всё время трелёвочник ловить. Они пилят много. Лучший рамщик Гриша с ними пилит примерно 14 кубов, а с нами – всего 6. Гриша почти не пьёт – не нальёшь, его интересуют только деньги.

-И девочки, - похотливо сощурился Жигарев.

-Надо, чтобы он работал с нами, чтобы пилорама большую часть времени работала на нас. Вы должны изыскать для Гриши соответствующие средства – это потом окупится. На этом экономить нельзя – выйдет боком, - поучал Паша.

-Будем стараться, - рассматривал Жигарев испачкавшееся перо на свет.

-Осталось пять пил – четыре повезли точить в Онегу. Пять пил – это на два дня хорошей работы, - сказал комиссар.

-Тем более, вы должны заниматься только тем, как бы отшить от Гриши Вельскую ПМК. Его надо сделать только нашим, чтобы он сам их отшивал, - посерьёзнел Безматерных.

-Постоянные бригады в наших условиях создать невозможно. Поэтому бригадиры не способны следить, как работают их люди. Да, если и были бы постоянные бригады, то многие бригадиры покрывали бы своих людей. Мы это проходили. Поэтому я предлагаю – пусть Глеб Иванов следит за работой бойцов на трёх домиках, - внимательно посмотрел на выделенного члена штаба, которого он наградил таким доверием, Куклин.

-В древнем мире говорили просто: «надсмотрщик», давали кнут в руки и вперёд, - подумал я.

-Я не могу это сделать: я не знаю людей, - насупился Иванов.

-Ты член партии?

-Ну, и что, - Глеб побледнел и заиграли желваки на скулах.

-Значит я, как член парии даю тебе партийное задание. Мы с тобой организуем партийную ячейку. Кстати, кроме нас двоих, в отряде ещё есть коммунисты? – пробежал по собравшимся комиссарский взгляд.

-Если только доктор, - вложил в свой тон максимальную иронию Безматерных.

-Ты член? – повёл усами в мою сторону Куклин.

-Член, но не КПСС.

-Ладно. Шурик, хватит – спать пора, - встал Безматерных.

Все, кроме комиссара, молча последовали его примеры. Куклин ещё посидел несколько мгновений, но, увидев такое единодушие, тоже встал.

Я первым пошёл на выход, услышав сзади слова комиссара: «Причина не уважительная».

Скрипнуло крыльцо под моими ногами. По дорожке шёл Цымбал. «Сбежал я – не могу больше, - улыбнулся он мне, - таблетки пить я могу и в лагере…»

-В случае чего вырвем зуб клещами, - улыбнулся я.

-После падения с лесовозом – это пустяк. Тебе не снится?

-Ещё нет.

-А я почти каждую ночь просыпаюсь от страха весь в поту.

К ночи похолодало. Небо очистилось. Не мигая, звёзды смотрели на окружённый лесом и озёрами посёлок. Засыпая, я подумал, что могут быть осложнения с моим КТУ. Обдумывая выступление в защиту КТУ, я и заснул…

возврат к началу.