Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-66-

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

В лагере ко мне подскочил Куклин: «Где Кощеев?»

-Ты спрашиваешь меня?

-Да, да именно тебя. Где силы? Ох, уж эти мне ударяльщики по пальцам. Из-за твоей агитации он опять упал в обморок и его откачал местный фельдшер, потому что мы не знали, где ты болтаешься.

-Во-первых, не болтаюсь, а выбиваю перевозку для больного Цымбала, у которого сейчас гной во рту и чтобы он не попал в мозги его надо как можно быстрее отвезти к стоматологу. Ты хочешь, чтобы у него был гной в мозгу?

Куклин сделал большие глаза и одновременно губы пятачком.

-По твоему выражению лица вижу, что не хочешь. Во-вторых, ты вытащил его из изолятора. Вот и сделай ему кесарево сечение, авось поможет.

Губы комиссара несколько раз поменяли своё расположение в пространстве и, наверное, одновременно во времени: «Хуй с тобой, доктор, иди с Ириной в магазин».

-Служу Советскому Союзу.

-Только хорошо служи, хо-ро-шо.

-Стараюсь из-за всех сил и мочей.

Я опять побрёл в контору. «Макаров уже добрался, а вертолёт не прилетел», - грустно произнесла бухгалтер, приехавшая раздать рабочим зарплату.

-А где он?

-У него уже какое-то совещание со Школьным. Садитесь, подождите.

Я воспользовался предложением и развалился на потёртом диванчике. На стене напротив висело что-то типа гравюры - на чёрной доске было изображено потерявшее листву, печальное дерево, на одной из веток которого сидела нахохлившаяся птица. Под деревом было тоже что-то изображено, но подёрнутое дымкой, какое-то полустёртое. «Чуть напоминает дальневосточные стили», - подумал я, в этот момент в комнату вошёл Макаров и сходу выпалил: «Вчера главный врач не выслал вертолёт, потому что не понял диагноз. В случае же моего вызова – платит ПМК. Сегодня я не нашёл Цымбала в списке отряда. У нас тоже был Цымбал, но он давно уволился, и к вам наш Цымбал не имеет никакого отношения, разумеется».

-Похоже, что не имеет, - буркнул я, не зная толком, что сказать на такой неожиданный оборот дел.

Вернувшись в лагерь, я пошёл на шпаклёвку. Комиссар суетился, перебегая с одной площадки на другую, внося хаос и сумятицу в более-менее слаженную работу.

-Саша, - успел я остановить Куклина, когда он пробегал мимо, - Что за чудеса с Цымбалом: Макаров сказал мне, что он не числится в отряде?

-Вышла ляпа. Иди срочно к Макарову и объясни ему, что Цымбал приехал позже, уже занесён в список отряда, но его ещё не успели оформить. Путаница, путаница. Ерохин старается. Ну, дуй, к Макарову.

Подчиняясь распоряжению второго лица в отряде, я «дунул» в приказанном мне направлении. Проходя мимо столовой, я был атакован ужасным запахом: как будто бы пригоревшая селёдка в высочайшей концентрации с чем-то ещё совершенно мерзопакостным. Не выдержав, я зашёл в место общественного питания. «Ароматы у вас», - нос к носу я столкнулся с заведующей.

-Это из второго холодильника вытекает фреон, - объяснила Людмила.

-А я думал, химическая атака.

-Мастера я уже вызвала, но сами знаете, пока-то доедет из Онеги.

-Это ваши проблемы, - пожал плечами Макаров, выслушав моё объяснение, - Но учтите, ПМК отвечает только за официально оформленных.

-Что же дадим парню погибнуть?

-Не дадим. Я надеюсь, что всё, как вы говорите и потому продолжу пробивать средство. Придите часа через два.

Вернувшись в лагерь, я пошёл в изолятор к Цымбалу.

-Ты знаешь, что происходит с твоим оформлением?

-Нет. Ерохин мне говорил, что если меня на рабочем месте увидит какой-нибудь начальник из ПМК и спросит «Кто я?», то я должен прикинуться дурачком и отвечать что-то типа: «Просто был в Онеге, узнал, что поблизости работает отряд, в котором много моих приятелей, и заехал к ним в гости. Было скучно. Вот я и вышел чуть размяться в своё удовольствие».

-Великолепно. Случайно заехал в Онегу. Странные однако удовольствия. Ну и ну.

-Илья, мне совсем хреново. Если я не приписан, то, что так здесь и загнусь? - во время всего разговора Саша всё время держался за всё больше и больше раздувающуюся щёку.

-Ну, уж это ты напрасно, - подбодрил я молодого человека, - Всё обойдётся.

Прошпаклевав часа два, я опять пошёл искать Макарова.

-Уже переговорил, - встретил он меня издалека, - Выслали вездеход.

Быстро вернувшись, подбодрить страдальца, на обратном пути я заглянул на кухню. Моё состояние от встречи с отрядным пищеблоком лучше всего описывалось избитой фразой: «Потемнело в глазах». Грязь, грязь, грязь. Натюрморт «Хозяйка-неряха». На раздаточном столе стояла открытая кастрюля со вчерашними рыбными котлетами. Рядом с ней тоже открытая кастрюля с лапшой. Разумеется тоже не прикрытые кастрюли с кашей и щами. Грязная посуда живописно громоздилась на ближнем к двери столе. Добавляли к украшению всей картины валяющиеся на стульях предметы женского туалета. И никого. Мерзость запустения.

-Где повара? – спросил я заглянувшего на кухню дежурного бойца Зиновьева.

-Юля и Ира пошли в магазин.

-Они не сказали тебе помыть посуду?

-Нет.

-Так я говорю. Собери, пожалуйста, всё и начинай мыть, - еле сдерживал я разрывающее меня раздражение.

Лицо Зиновьева восторга не выразило, совсем наоборот, но он молча, явно неохотно, еле шевелясь, сделал вид, что приступил к уборке.

Вдруг одновременно на улице появился наш старый знакомый вездеход и пришли из магазина Ира и Юля.

-Вчера вы хорошо говорили о сознательности дежурных, а сегодня до полшестого вечера на кухне и конь не валялся.

-Что вы имеете в виду? – дерзко и презрительно смотрела на меня Юля.

-Что имею, то введу, - выдал я, конечно, про себя, - Сегодня до полшестого вечера посуда не помыта и на кухне творится невообразимое.

-Мы пошли в магазин.

-Почему вдвоём?

-Так надо.

-Объясни кому надо.

-Иначе нельзя.

-Что вам скучно? По дороге болтаете?

-Ирина одна не донесёт.

-Поэтому вы и берёте ребят дежурными, чтобы они помогали, в том числе и принести продукты.

-Что же им два часа сидеть и ждать?

-Зачем? Пошла и взяла с собой. Сегодня это Зиновьев. Вполне мог пойти, всё равно он болтался в лагере.

Услышав наш разговор, Зиновьев мгновенно выскочил на улицу, так ничего не сделав, практически ничего не начав: «Я не болтался?» - сверкнул он глазами.

-Пребывал. Не мешай нам, пожалуйста.

-Продавца Серёжу Громова надо ждать. Договориться с ним невозможно. Обеспечь нам доставку продуктов, и я буду мыть посуду.

-А вчерашние котлеты?

-Просто мы забыли их выбросить.

-Я понимаю, девичья память. А лапша с утра?

-Это я варила на обед ребятам с пилорамы.

-Есть очень простое решение, если хотят. «Кто хочет сделать что-нибудь – находит средства, кто не хочет делать ничего - ищет причины» - вспомнил я изречение, висевшее в кабинетах всех начальников у меня на работе, - Пусть Ирина идёт, ждёт Громова и как только он появится, бежит за ребятами.

Юля раздражённо пожала плечами. Я пошёл в изолятор обрадовать Цымбала, заждавшегося «скорой медицинской помощи».

Пока мы собирались, вездеход куда-то исчез. Он вообще приехал не за пациентами по вызову, а привёз цемент с одного из застрявших самосвалов.

-Пошли к въезду в посёлок. Во-первых, чтобы не пропустить, а во-вторых, я должен выяснить у Макарова что и как дальше?

Возле конторы стоял водитель вездехода – полный, седой мужчина лет 50 с мальчиком лет 9.

-Где ваш вездеход? – покрутил я головой.

-Не волнуйся, доктор, мы не в Германии, - не только присказкой, но даже голосом Школьного ответил мне водитель.

-Дурные примеры заразительны, подумал я и покачал головой, - Верно, пусть Балтийское море возле Германии волнуется.

-Правильно, пошли к Макарову, он тебя ждёт.

Не уверен, что начальник ожидал меня, так как он проводил планёрку, на которой среди прочих присутствовали Жигарев и Куклин.

-Эти тоже по двое ходят, - подумал я.

-Трайлер, на котором довезли вездеход до конца трассы, уже ушёл, - сходу обрадовал меня Макаров, - Я вот тут написал записку шофёру автобуса ДСО, чтобы он вас взял. Если возникнут какие-то трудности, то обратитесь к прорабу ДСО. Завтра зайдите в ОРС и попросите срочно прислать в Верхнеозёрск самое малое 500 килограммов хлеба, так как в посёлке хлеба не осталось. Счастливо.

Когда я вышел на улицу, вездеход уже подкатил к прорабской. В кабине на месте пассажира сидел Цымбал.

Сам водитель забивал молотком выскочившие из гусениц пальцы.

-Когда доедем-то? – спросил я.

-Если всё обойдётся, то через час, а если всё не обойдётся, то и завтра не приедем.

-И так как тут не Германия, то так и будет.

-Правильно, - кивнул водитель, - Ты уже всё просёк. Можно тебя начальником в наше ПМК.

Самгин с чемоданом и сумкой, сын водителя, неизвестно откуда появившийся седой, усатый мужчина лет 55 с рюкзаком и я должны были устроиться вместо выгруженного груза. Обычное состояние кузова вездехода - дикая грязь, и говорить нечего, что после перевозки цемента пол был покрыт толстым слоем белого порошка, мгновенно побелившего обувь. Разумеется, сидения были сломаны. Самгин подложил под одно из них, самое сохранное, брусок, тряпками протёрли доски, откинул брезент до щита, идущего от кабины водителя, и вперёд.

Самгин, ребёнок и попутчик, нахохлившись, сидели, ухватившись руками за сидение. Я простоял всю дорогу. Даже летящая из-под гусениц грязь и дым двигателя не смогли испортить путешествие. Хорошо ехать тёплым летним вечером через пустынный, ещё окончательно не испоганенный цивилизацией лес. Поломанный экскаватор уже оттащили в сторону и его застывшая туша загадочно мелькнула за деревьями. Вот и дорога в Нижмозеро. Неожиданно я поймал себя на мысли или скорее ощущении - насколько эти места стали мне знакомы. Прижился я здесь. Но вот и трасса. Проехав по ней несколько километров, мы достигли сборного пункта ДСО. Метрах в 200 от дороги, в живописном беспорядке сгрудились несколько разноцветных - жёлтых, коричневых, зелёных – вагончиков. Один из них – ядовито зелёный - был отмечен большим плакатом, протянутым вдоль крыши: «Решения XVI Съезда КПСС выполним и перевыполним». Возле мест проживания строителей застыли мощные Мазы, КрАЗы, КАМАЗы. Маленькая бетономешалка приткнулась почти к стенке одного из вагончиков. Четыре мужика сидели вокруг костра. Один из них помешивал какое-то варево в котелке. Невдалеке от них стоял вкопанный в землю стол. Сначала я подумал, что уже никто не работает, но вскоре увидел, что самосвалы ещё возят песок. Когда я приблизился, на меня лениво потявкали две лохматые, чёрные, похожие одна на другую собаки.

-Добрый вечер, - поприветствовал я рабочих, - Где ваш начальник и как его звать?

-В вагончике. Звать – Николаич, - ответил лысоватый блондин, оглянулся, - А вот и он, лёгок на помине, - появился плотный, светлый мужчина лет 45 в цветном батнике.

-Я – врач стройотряда, сопровождаю заболевших. Нам надо срочно добраться до Онеги.

-Автобус в Онегу уже ушёл, - показал всему миру полный рот торчащих во все стороны гнилых и железных зубов Николаич, - Не знаю, чем смогу вам помочь. Пошли в вагончик, подумаем.

возврат к началу.