Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-6-

Всё ниже изложенное не имело, не имеет, и не будет иметь отношения ни к чему происшедшему.
Иногда, из-за отсутствия иной возможности, используется ненормативная лексика.

-Валера, - обратился я к командиру во время прохождения одного из крутых поворотов дороги, - За полчаса в Онеге мне срезали полставки. Зайди, пожалуйста, с районным врачом Аркадием к главному врачу ЦРБ; я знаю, Аркадий тоже собирается приехать в Онегу в ближайшие дни. Попытайтесь пробить мне ставку.

-Если мы утвердимся в Верхнеозёрске. ПМК - совершенно хамская организация. Они настолько не готовы нас принять с точки зрения фронта работ и материалов, что очень возможно перебазирование, а тогда, сам понимаешь. Они могут приискать нам кучу неприбыльных работ, но, естественно, что мы их не возьмём. Кстати, организация даёт отряду ставку завхоза на 75 рублей, чтобы он доставлял продукты в отряд и посёлок. Не хватало ещё, чтобы голодали. Кстати, говорят, что в деревне Нижмозеро можно доставать продукты, потому твоя практика будет иметь смысл, если приживёмся.

Верхнеозёрск

Разрывавшие тропинку лужи цвета кофе и кофе с молоком сменились чёрными. Часа через полтора пути прошли почти в тишине - отряд устал и проголодался. Вспоминая фото-стенд в конторе, посвященный Верзхнеозёрску, я с любопытством вглядывался в контуры приближающегося посёлка. Первыми вырастали в стороне от дороги брёвна разделочной площадки пилорамы. За ними за забором – серебристые баки бензохранилища. Остов строящейся дизельной станции – железобетонные опоры метров 15. Слева от дороги убегала вдаль чуть рябая от ветерка поверхность озера, и появились вагончики. За соединёнными в единый лабиринт вагончиками начинались домики.

Отряду были выделены два домика на противоположной дороге окраине. Один домик – параллельно главной улице, другой – перпендикулярно ей. На ближайшем крыльце приветствовали дорогих гостей два оставшихся квартирьера. Один из них – толстоватый, лохматый, очкастый, медлительный парень – Дима Григорьев. Второй - толстый человек в чёрной спецодежде, с чёрными волосами, слегка подёрнутыми сединой и широким лицом – мастер отряда Александр Львович Жигарев. Мастер улыбнулся и я опять почувствовал, как бритвой по сердцу, как на вокзале, когда комиссар Куклин представлял меня Петричук. Мастер осклабился, и мне стало ещё противнее: его улыбка и лицо показались настолько неприятными, что я даже передёрнул плечами. «Почему они мне так не понравились, люди как люди?» - подумал я и опять вспомнил отряд прошлого года.

Квартирьеры обжили одну из квартир параллельного дороге дома. Наше прибытие оторвало их от увлекательного занятия – ужина: они ели московские сухари, обмакивая их в чай со сгущенным молоком и какао со сгущенным молоком.

-Приятного аппетита, - бросил я.

Мастер Жигарев опять усмехнулся: «У нас 180 банок тушенки, 10 банок сгущенного молока, хлеба мало, но сухари есть».

-Зачем он мне это говорит? Что, к нам едет ревизор? – подумал я, пожимая плечами.

-Хамская организация, - бросил Ерохин, - К приезду отряда ПМК должна была полностью оборудовать для жилья четыре трёхкомнатные квартиры в двух домиках…

-Дома готовы под внутреннюю отделку, - ввернул Жигарев.

-Но вода не подведена, туалетов нет, - продолжал командир с напором обиды.

-На весь посёлок пока что существует один единственный туалет, - вставил мастер, - Это сиротливо возвышающаяся кабинка в центре посёлка. Главный прораб Школьный лично против туалетов. Он считает, что здесь не Германия, а лес – рядом.

-Хамская организация, - опять ворчливо заругался Ерохин, - Ни один туалет не работает. Комиссар Куклин подписал санитарный паспорт, вот пусть он и ставит сортиры. И вообще, выкопаем сортиры между домиками, наделаем очков. В самое ближайшее время я поеду в Горком партии и выложу им всё как на духу. А пока у нас – активное благоустройство.

Началась переноска кроватей, матрасов, подушек.

-Валера, отдай нам под кухню и жильё одну квартиру, - обратилась Петричук к Ерохину

-К сожалению так не получается, - отказал командир.

Я вспомнил, что ещё в Москве Ерохин рассказал, что Петричук - жена Безматерных, но она его не хочет и в отряде у неё есть новая привязанность, с которой она собирается интенсивно гулять.

-Нет, девочки, мы будем жить на опушке леса, среди условников, они же химики. Кухня будет в квартире, которую до сих пор занимали квартирьеры. Вы получите – самую большую комнату в соседней квартире. Потому, девочки, выбирайте соседей, - весело закончил Ерохин.

-Дохляки из штаба нам не нужны, - подсели к нам доктора, - как всегда наигранно, с неестественной улыбкой пропищала Грибкова.

-Ради Бога, как прикажите, будет вам защита, - расплылся улыбкой во весь рот Ерохин и, своя рука владыка, устроил соседями к барышням мастера Жигарева, комиссара Куклина, инженера по ТБ Воробьёва. Самую маленькую комнатку той квартиры взял себе под спальню и одновременно сделал – штабом.

Сначала Ерохин решил поселить меня в медкабинете – самая большая комната одной из квартир второго дома, но передумал и устроил в самой маленькой комнате рядом с кухней. Моими сожителями должны стать боец Дмитрий Бутусов и Паша Безматерных. Дима не приехал, так как завалил два экзамена и должен выехать 3 июля. Безматерных запланирован для странной роли курьера: 6 июля он должен быть в Москве для встречи с шефиней – предоставить ей автореферат кандидатской диссертации. «Его руководитель даже не догадывается, что аспирант третьего года перед защитой уехал в отряд», - бросил мне между делом Ерохин.

-Это я уже знаю, но зачем ты-то его взял? – подумал я.

Белая или скорее уже серовато-белая ночь опустилась на посёлок. В начале первого, утомившись, сели пить чай.

-Здесь всё дефицит, - отхлебнул Ерохин обжигающей жидкости из железной кружки, - Лампочки, провода, инструмент. Мы ведь за отрядные деньги купили и привезли из Москвы молотки, пилы, ножовки, топоры, топорища, электропилу, циркулярную пилу…

-Всё как у нас в Кирове, - бросил комиссар Куклин.

-Теперь вы понимаете, почему я вам дал телеграмму перед выездом, чтобы вы привезли 147 метров провода. Я, кстати, поселил девочек в этой комнате, так как под её окнами невысыхающая лужа: если кто захочет залезть, то у него возникнут проблемы.

-Кто завёл живность? – кивнул комиссар на пристроившихся на крыльце большого пса со стоячими ушами и чёрного кота с белой мордочкой и лапками.

-Я, - ответил квартирьер Дмитрий Григорьев – толстоватый, с усиками, в очках, он напоминал мне кого-то из артистов, я только всё никак не мог вспомнить кого, - Собаку зовут Харитон, а кота – Васька.

-Так как продуктов у нас нет, то завтра кормимся в местной столовой, - сказал командир, - Местных там мало: пьяницы пьют, им не до столовой, да и денег нет, а остальные кормятся дома. Ну, спать, если сможете приспособиться к комарам.

Первое июля

В семь часов утра командир Ерохин бродил по комнатам, поднимал бойцов стуком в дверь. Наконец-то добрёл и до меня: «Доктор, подъём!»

-Я уже не сплю.

-Как комары, доктор?

-Балдею.

-Ничего, доктор, привыкай. Это они в честь вашего приезда. Предыдущие дни было намного меньше: я только сегодня впервые не мог заснуть из-за них.

Ласково пригревая, выкатывалось из-за леса солнышко. В 7-15 отряд был построен рядом с канализационным колодцем напротив первого домика.

Командир говорил тихим, но властным голосом: «Поздравляю вас с благополучным прибытием и началом сезона. С завтрашнего дня все обязаны собраться на линейку через три минуты после подъёма. Последний получает наряд вне очереди. Кто приходит позже 7-03 получает два наряда вне очереди. В отряде пока нет продуктов, поэтому завтрак будет в местной столовой с 7 до 8 часов. Сегодня начинаем трудиться в 9 часов. Как вы все понимаете наша первая работа – это разметка площадок. Для этого необходим нивелир. Так как единственный нивелир в посёлке является почти личной собственностью прораба Школьного и, к тому же, он поломан, и работать с ним может только сам прораб, который сегодня заниматься этим не собирается, то никакой работы на объектах нет, и потому объявляется - день благоустройства. Сейчас комиссар прочитает список распределения бойцов по работам. Занимаемся благоустройством лагеря.

Вчера Ерохин обещал выделить в моё распоряжение шесть человек, чтобы оборудовать медкабинет и столовую, но сегодня их уже оказалось только четверо.

-Доктор, что-то хочет сказать? – обратился опять командир, когда Куклин замолчал.

-Не пейте, пожалуйста, сырую воду, - пробежал я по лицам, с которыми мне предстояло провести почти два месяца.

Печи в домиках маленькие и плохие, поэтому Куклин натаскал кирпичей, замесил раствор и начал класть кухонную печь напротив дверей, ведущих на веранду, выделенную под столовую.

Язык комиссара работал ничуть не меньше, чем руки: «В ПМК ни черта нет. Вчера вездеход привез 40 пар рукавиц. Какой-то абстрактный человек – этот прораб Школьный. Утром он мне сказал, что у него не осталось ни одной рукавицы. Тут заругаешься самым чистым, абстрактным матом».

-Всё очень конкретно: рукавицы расхватали, или разворовали, или Школьный взял себе, - усмехнулся я.

Ерохин обходил кругами территорию и руководил: «Радуйтесь – у нас первый и последний день активнейшего бытоустройства. Вам надо как следует очистить от грязи канализацию, чтобы смогли заработать туалеты и ванны в квартирах».

-Фантазёр наш командир, - подумал я.

Обращаясь к другой группе бойцов, Ерохин продолжал: «Вы должны аккуратно передвинуть эти две стопки кирпичей за территорию лагеря».

Полдневный зной – по-настоящему жарко. Посёлок затих, только жужжат комары и гнус, да мухи бьются в стекла.

возврат к началу.