Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-59-

Всё нижеизложенное не имеет к действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в случаях крайней необходимости.

Заведующий отделением всё ещё оперировал. «Экстренная операция: привезли избитую до полусмерти женщину 25 лет, и сейчас ей делают трепанацию черепа», - объяснила положение невысокая, молоденькая, словоохотливая медсестра.

-«О, времена, о, нравы». Это про нас, - сказал я.

-Что значит «трепанация»? – спросил Ерохин.

-Дырка в черепе, которую делает хирург, чтобы достать из головы, не предусмотренные находиться там вещи. Пошли к Васильеву.

-Иди один. Мы подождём, - сел командир на стул рядом с сестринским постом.

-Говорил я тебя, что зря ты меня сдаёшь, - встретил меня молодой человек, - Опухоль спала. Всё хорошо.

-Я уже не мог тебя держать, потому что ног у тебя не так много, - повторил я Васильеву с небольшим изменением сказанное Ирине.

-И за это спасибо. Что с Ириной?

-Мастерское владение топором и кусочек кости в свободном полёте.

-Жалко девчонку. Хотя она и связалась с таким как Ерохин. Ты меня не заложишь, но он – один из самых скверных. Дерьмо. Не только, как командир. Про это я уже и не говорю, но и как человек. Он продаст любого. Этой девчонке он испортит жизнь. Не знаю, что она в нём нашла? Он – скользкий, непорядочный. Влипли мы. А у тебя ещё такие отношения с поварами. Я слышал, что они про тебя говорят. Они против тебя всех настраивают.

-Зачем он мне всё это говорит и именно здесь? Там молчал, как рыба. Как завещание? Или что? – подумал я.

-Ладно, доктор, прорвёмся. Я постараюсь тебе помочь.

-Спасибо, - пожал я протянутую руку, подумав, - Странно всё это. Почему я должен тебе верить?

Когда я вернулся в отделение, Ирина плакала. Из операционной вышел ординатор. «Как вы думаете, сколько ещё продлится операция?» - спросил я.

-Не меньше часа.

-Илья, пошли, погуляем до вокзала, - позвал меня Валера.

Я вспомнил сказанное Васильевым. Как всё запутывается. Непростой отряд. Да, бывают ли простые отряды? Случайным образом собраны разные люди с определённой целью. Не свойственное обычной жизни объединение и деятельность. И в самом деле, есть что-то от армии. Как там говорит Безматерных: «Поведение человека при распределении денег непредсказуемо». Оно, обычно, предсказуемо и достаточно хорошо предсказуемо. Никаких секретов: каждый делает всё, чтобы урвать побольше.

-О чём задумался доктор? – окликнул меня Ерохин.

-Оп Чацком. О жизни, вестимо.

-Ну, и что с ней?

-С ней всё хорошо: бьёт ключом и всё по голове. Что с нами?

-С нами тоже будет всё хорошо. Я для этого всё делаю.

-Вот это уже опасно, очень опасно, - подумал я, хотел высказать свою мысль, но передумал.

-Кстати, хочу вам сообщить, что снабжение Онеги не такое уж плохое: я обнаружил в местных магазинах кефир, молоко, кур, гусей, колбасу, по талонам бывает сливочное масло. Вчера, правда, были трудности с хлебом, но…

-С кем не бывает, - вклеил я, - Завершим дела и переезжаем. Тут всё выбрасывают, может и нам перепадёт, по блату.

-Ты мне лучше скажи: на какое заказывать билеты на обратную дорогу: на 23 или 20?

-Как ты хочешь?

-Закажу на 20. Легче перенести вперёд, чем назад.

-Физики продолжают шутить. Зато автобусы здесь ходят очень редко, потому переполнены и каждый третий прохожий идёт – поддатым.

-Значит, не переезжаем, - усмехнулся Ерохин.

Я скосил глаза на Ирину: понуро согбенные плечи, взгляд под ноги, волосы в беспорядке, хотя утром долго причёсывалась.

-А вот и наши друзья по зоне, - кивнул я в сторону нескольких химиков из Верхнеозёрска, стоящих возле винно-водочного магазина.

-Условники здесь, условники там, - покрутил головой Ерохин.

-Ты мне лучше скажи, как физик не физику: будут звёздные войны, как обещает наш лучший друг Президент США Никсон, который назвал нас империей зла.

-Будут, да ещё какие.

-Ну, утешил ты меня, спасибо. Пардон, правда, перепутал президента – Рейган. Хотя, какая разница.

-А чего тебе врать. Нет смысла. Уже есть спутники наведения и предупреждения. Значит, следующая стадия - это спутники и космические корабли, несущие оружие, в том числе и атомное, любопытный ты, наш. А мне, если честно, то в Москву совсем и не хочется. Опять возвращаться в наше институтское болото. А здесь – простор, чистый воздух.

-Хочешь променять институтское болото на природное.

-Да, - кивнул Валера, - Хотя статей мы пишем кучу, отчётов и диссертаций тоже. Количество статей штампуется способом изменения заглавия и отправки их в различные журналы. Эффективность почти нулевая.

-Зато вы делаете ракеты, - вспомнил я песню и добавил про себя, - «…перекрываем Енисей, а так же в области балета, мы впереди планеты всей».

-Мы их не делаем. Это люди с п/я, узкая направленность. У нас занимаются физикой, а в ящиках только одно и больше ничего – гони практическое железо. Скучно очень. У нас тоже скучно, - Ерохин помолчал и продолжил, - Я понимаю 100 лет назад Карл Маркс и Ленин верно подметили господствующие тенденции и смогли их отметить. Но сейчас всё изменилось: на ССО и условниках экономику не выправишь, везде болото, незаинтересованность. Это проявляется технической отсталостью…

Я вспомнил разговор с химиком, который обещал, что из-за прихода Андропова к власти всё пойдёт через тюрьму, захотел пошутить: «А как же тогда «Учение Маркса всесильно – потому что верно», но передумал.

-В Москве студенты на стройках не работают – там промышленное производство: требуется квалификация, а здесь лопата. Потому мы и заработаем.

-Ты думаешь, что 100 лет назад основоположники верно отметили тенденции? Это не совсем так, - неожиданно даже для себя втянулся я в этот разговор: не люблю вести подобные беседы с не очень знакомыми людьми, - Ты – физик. Представь себе, если бы Ньютон описал движение материальной точки не в виде дифференциальных уравнений, а словами: толкнёшь сильнее – полетит дальше. Можно было бы реально на основе такой теории прогнозировать траекторию ракет? Насколько общество сложнее материальной точки.

-Много парадоксов, - внимательно посмотрел на меня Валера.

-Зря втянулся. Стучит он или не стучит? Глазки бегают, - подумал я и сказал, - А здесь всё описание на уровне слов… - в этот момент мы вошли в здание онежского железнодорожного вокзала.

Очередь за билетами человек в 20 сердито ворчала на участников Второй Мировой войны, которые пользуясь своими правами, брали билеты без очереди. Валера с большим трудом смог уговорить безжалостную очередь разрешить ему хотя бы спросить о наличии билетов на 20 августа. «До Москвы осталось только 13, - бросила пожилая, видимо с самого утра заведённая женщина, - Следующий».

-Как вы сами видите, ждать бессмысленно, возвращаемся, - бросил Ерохин и мы вышли из душного смрада не проветриваемого и плохо убираемого помещения. На полпути к автобусной остановке, Ерохин замер : «Давайте, ребята, в больницу, а я попытаюсь выяснить некоторые дополнительные возможности».

Ирина опять в слёзы: «Я с тобой. Не бросай меня».

-Ира, завотделением может быть захочет тебя посмотреть, - пришёл я на помощь командиру, увидев, как скривилось его лицо.

-Чего ему на меня смотреть? Я не выставка, - совсем скуксилась девушка.

-К сожалению, мы должны вернуться, - продолжал настаивать я, и она согласилась, выражая всем своим видом недовольство, отчаяние, желание каждое мгновение повернуть назад.

Операция закончилась. Постучав, прождав ответ и не услышав его даже через минуту, я зашёл в ординаторскую – большую, светлую комнату со столом, двумя шкафами, тумбочкой, на которой стоял телевизор и широким диваном напротив.

-Добрый день, - приветствовал я развалившегося на лежачем месте мужчину лет 40 с пышной копной русых волос над изрезанным морщинами лицом. Заведующий курил и смотрел телевизор. Он затянулся и неохотно посмотрел в мою сторону.

-Я – врач стройотряда. Одна из наших поварих ударила топором по пальцу. Требуется ваша консультация.

-Дайте снимок.

-Всё понятно, - недовольно потянулся хирург.

-Посмотрите, пожалуйста, саму пострадавшую, - взял я снимок.

-А зачем? И так всё ясно.

-Ну, всё-таки, ваш опыт, о вас так хорошо говорят, - врал я без зазрения совести: кто не любит комплиментов.

-Нечего, а ладно, пошли в процедурную.

-Какое мощное оружие лесть, - подумал я.

Перевязав палец, он сел писать справку на простой бумаги, по ходу дела объясняя: «Бланки и печать больницы в сейфе старшей сестры, а она в отпуске». Завершив, молча протянул мне листок.

Справка.
Дана Горбуновой И. Г. 1963 г. Диагноз: открытый перелом ногтевой фаланги I пальца левой кисти. Травма 21/VII.83 на производстве. Ограниченно трудоспособна сроком на 3 недели (без нагрузки на левую руку).
Заведующий Хирургическим Отделением - 23/VII.83
Врач Сергей Александрович Туфанов.

-Извините, ей следует немедленно вернуться в Москву? Возможна операция?

-Глупости. Вполне сможет погостить и у нас, точнее у вас в Верхнеозёрске. Только пусть больше топором не махает.

возврат к началу.