Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-49-

Все имена и фамилии изменены. Возможные совпадения - совершенно невозможны.
Используется ненормативная лексика, но без желания.

-Кремни прошлого года сказали бы: «Я охуеваю, дорогая редакция». И были бы совершенно правы. Они издеваются над нами, - прочитал я приказ N 2.

-Плевать им на нас, как и на всё остальное: они, прежде всего, хотят обезопасить себя и, во-вторых, делают, что им прикажут, - сказал Ерохин.

-Тоже верно, - кивнул я, - Только, если мы начнём серьёзно относиться к этому приказу, то большую часть времени должны будем посвящать воплощению его в жизнь. Кстати, тут некие мероприятия уже просрочены. Как быть?

-А никак. Нам следует заготовить все необходимые бумажки и думать лишь о том, как обезопасить себя. Прочти приказ номер 4.

Приказ N 4 по Архангельской ЗССО МГУ. 30 июня 1983 года.

В целях профилактики возникновения инфекционных заболеваний в ССО образца стёртых форм заболеваний и бациллоносительства, приказываю:

Запретить применение в отрядах антибиотиков, сульфаниламидов и антисептических препаратов в случае возникновения у бойцов дисфункции кишечника до уточнения диагноза с помощью бактериологического обследования в районных СЭС.
В случае возникновения в отряде инфекционных заболеваний немедленно сообщить в зональный штаб и районную СЭС, а в трёхдневный срок выслать письменное извещение по форме.
Больного следует поместить в изолятор.
В случаях неясных для диагностики, следует немедленно эвакуировать больного в ЦРБ, а если больной нетранспортабелен, вызвать консультанта из ЦРБ.
Строго соблюдать санитарный режим в лагере.
Ежедневно контролировать санитарное состояние пищеблока, качество продуктов питания.
Обратить особое внимание на допуск к работе поваров ЛССО и отметки в санитарном журнале пищеблока.
Исключить употребление сырой воды в отрядах.
Обеззараживание воды используемой для питья и приготовления пищи осуществлять только кипячением; вода для иных целей обеззараживается хлоркой.
Выполнять режим мытья, дезинфекции, хранения посуды.
Соблюдать условия и сроки реализации готовой пищи.
Категорически запрещается включение в меню кваса, окрошки, макарон по-флотски, блинчиков с мясом, других блюд, которые исключают возможность вторичной тщательной тепловой обработки продуктов после их порционирования.
Проводить мероприятия по борьбе с насекомыми.
Строго контролировать соблюдение правил личной гигиены бойцами.
Ответственность за выполнение приказа возлежит на командире и враче отряда.
Содержание пункта 1 данного приказа довести до каждого члена ССО под расписку.
Командир Архангельского ЗССО МГУ Поливников Н.Г.
Главный врач Архангельского ЗССО МГУ Верховский А.Б.

-Ну, этого нам бояться не надо: уже всех подписали, они, правда, я надеюсь, не поняли, что подписывают. В случае чего, я антибиотики давать буду. Да, Верховский и не предполагал иначе, просто он себя застраховал.

-В нашем деле - это самое главное. Ладно, я пойду. Мне сказали, что должен прилететь часам к пяти вертолёт, и там могут быть люди, с которыми я не хочу встречаться, - сказал Ерохин.

-Кого он не хотел видеть? – подумал я, услышав шум мотора.

-ПМК заказало 30 рейсов, - услышал я сзади Жигарева, - Наш лёгкий на подъём командир быстрей вертолёта, - продолжил он злобно.

-Не много у Ерохина союзников в этом отряде, - подумал я и пошёл на кухню. "Чёрт подери, - закричал я, увидев, что там происходит, - До сих пор тут и конь не валялся…"

-Какой вы грубый – не кричите на меня, - взвилась Ирина.

-Извините, кричать не буду: я объявляю вам выговор. Ещё один выговор и я отрежу вам талон. Кстати, у вас их не так много. Хочу вам так же сообщить, что боец лишённый всех талонов автоматически перестаёт быть бойцов.

-Так-то, - в глазах Горбуновой заблестели слёзы.

-Вы не оставляете мне выбора. Я отвечаю за это свинство. Если в течение получаса вы не уберёт всю кухню, то талон я отрежу сегодня.

Успокоившись после атаки на Иру, я сделал Васильеву пенициллин-новокаиновое обкалывание инфильтрата. Инфекция расползалась. "Илья, только не отправляй меня, пожалуйста, из отряда: мне так нужны деньги. Если ты меня отправишь, то, как я вернусь назад? – в который уж раз попросил он меня, и начал заваливаться в обморок. Быстро дав ему понюхать нашатырного спирта, я подумал: "Зачем мне это надо? Зачем я рискую? Отправить его, да и всё. Благодарности всё равно не будет и больше мне за это не заплатят…" Через несколько минут, он опять почти отключился. "Всё-таки, я дурак", – вновь проскочила мысль, когда я подсовывал Васильеву под нос ватку с нашатырём.

Возвращаясь на площадку, я думал, что сегодня же поговорю на штабе о поварах, скажу, что сделал Ирине выговор, а в следующий раз отрежу ей талон по технике безопасности.

-Ты, доктор, лихой мужик. Врачи отрядов так себя не ведут. Нормальные врачи не берут на себя ответственности. Мало ли что кто просит. В случае чего, отвечать будешь ты, и только ты, - сказал Безматерных.

-Я подумаю. Если не улучшится – завтра отправлю. Я уже решил.

-Доктор, вы должны пойти с нами в магазин за хлебом: нам сказали, что привезли хлеб и помидоры, - подошли ко мне Горбунова и Ткачёва.

-Если начальство отпустит, - посмотрел я на Безматерных, подумав, - В этом году ты – никто.

Но прошлогодний командир моих мыслей не знал: "Я тоже хочу хлеба, хватит с этой французской дуростью: "Если у рабочих нет хлеба, пусть едят баранки". Иди, иди. Я скажу Николаю".

-Раз ты хочешь хлеба, то мы в лепёшку расшибёмся. В жизни вообще самое главное – это хорошо пристроиться. В этом-то и состоит всё искусство выживания, - думал я по дороге в магазин, пока мои мысли не прервала Ирина: "Доктор, может быть мы и неправы, но вы кричите".

-Слаб человек перед соблазнами.

-Ничего себе соблазны у вас – покричать на нас, - восприняла мои слова на полном серьёзе Ткачёва.

Я лишь пожал плечами.

Притащив покупки в лагерь, я сказал поварам: "Девочки, нога Васильева в плохом состоянии, пожалуйста, отнесите ему кипяток для хвои: он её должен всё время заваривать и пить – там куча витамином, и горячего молока".

Вернувшись с площадки в начале десятого, я, прежде всего, спросил у Горбуновой: "Ира, вы отнесли кипяток Васильеву?"

-Нет.

-Это у меня слов нет. Это возмутительно. Я вам объяснил всё. Ну, сколько можно…

-Илья, - мы всё сделаем, - произнесла крутившаяся рядом Света.

-Доктор, я договорился с Жигаревым: штаб начнут в четверть одиннадцатого, пойдём сразу после ужина на озеро. Спасибо тебе, моя спина намного лучше, - пригласил меня инженер по ТБ и я немедленно согласился.

-Девочки тебя не переваривают, - сказал Воробьёв, когда мы подошли к вертолётной площадке.

-Секрет полишинеля, - подумал я.

Николай помолчал и продолжил: «Они привыкли к дому и здесь хотят делать тоже самое, а ты им мешаешь».

-Но Света и Юля в отрядах не первый год.

-Они несколько раз упоминали детского врача: он вообще не вмешивался в их дела, полностью на них полагался, а ты им не доверяешь и это их бесит. Больше всех тебя ненавидит Света.

Я вспомнил мои первые впечатления на вокзале в Москве и сказал: «Интересно, но с ней и Юлей я могу найти хоть какой-то общий язык. С Ириной и Татьяной вообще никакого».

-Света их заводит, и не только их, но она умнее их всех, потому-то ты и думаешь, что можешь найти с ней общий язык.

-Я бы тоже не вмешивался, но видно книгу "Мойдодыр" они или вообще не читали в детстве, или к этому году её окончательно забыла. Интересно было бы поговорить с этим мифическим педиатром – врачом стройотряда, которого она столько уж раз приводила мне как образец. Не уверен, что его воспоминания точно совпадут со Светиными.

Мы не спешили. Когда вернулись, то заседание шло полным ходом в столовой. "У нас выездная сессия", – встретил нас своей улыбкой-оскалом и.о. командира мастер и продолжил, - Котельная – пусковой объект, за который уже есть 900 рублей чистыми, то есть, с коэффициентами – почти 2000. Потому завтра 6 человек пойдут на котельную в ночь, скорее всего, послезавтра тоже. Мы должны там завершить как можно скорее. К тому же, котельная – это вопрос дипломатии: раз в пять лет они сдают объект, и если мы не поможем с котельной, то они не будут платить за домики. Кроме того, за котельную платят совсем неплохо. Кстати, примерно столько же мы получим и за холодильник. Из хороших новостей хочу сообщить вам, что из Онеги едет нормировщик. Чтобы написать наряды на домики по 3400 рублей. Готовьтесь к перебоям с рейкой и прочими пиломатериалами: со вчерашнего дня пилорама не работает – затупились ножи и их повезли точить в Онегу. Обещают запустить в пятницу.

-Потому-то я и хочу стать пильщиком на пилораме, чтобы всё гнать нам. Там и платят неплохо, - резво задёргался Куклин.

-Такого разбазаривания лучших кадров отряд не допустит, - без тени улыбки произнёс Жигарев, - Твоё комиссарское место впереди, на белом коне.

-Разумеется, если Куклин сидит в белом воротничке, то и тебе при нём всегда местечко найдётся, - подумал я.

-Принимается, - скорчил гримасу необычайной серьёзности Куклин, обвёл комнату мутным взглядом и выпалил, - Ходят по посёлку слухи, что отряд плохо работает. Местные за пять дней ставят домик.

-Брехня это, - подумал я, а все промолчали.

-Тут доктор хочет что-то сказать о гигиене, - как мне показалось, со злобным весельем проговорил Жигарев.

-Верно. Если сейчас кто-нибудь придёт проверять отряд, то мне дадут такой пизды, что ого. Если честно, то мне на их выговоры сами по себе плевать, но по существу они будут правы. Но больше того и хуже, и на это мне уже совсем не плевать ни с точки зрения выговора, ни по существу. Васильев – это первая жертва нашей грязи. Мы зарастаем грязью. И вот на этом фоне, когда с 14 у нас как минимум один человек болеет, - я замолк, подумал, как бессвязно я говорю, - и продолжил, - На кухне творится такое, что кишечные инфекции становятся почти реальностью… - я опять замолк и подумал, - Почему я говорю так эмоционально и сумбурно?

Все зашумели. "Надо мыться в бане, – закричал Решетников, - Я согласен с доктором: мы все зарастём грязью и сгниём".

-Для этого есть щётки и доктор, - бросил Безматерных.

-Лучше плётки, - захохотал Куклин.

-Необходим день отдыха и самогигиены, - попытался я перекричать всех.

Базар усилился.

-Мыться будем в Москве. Кто не может выжить два месяца в антисанитарии, пусть уматывает и умывается в столице, а то мы не заработаем на комиссарские штаны, - закричал Куклин.

-Что предлагаешь? – злобно осклабился в мою сторону Жигарев, когда страсти чуть улеглись.

Я колебался: объявлять ли выговор Ире? Она – любовница Ерохина, который вроде бы единственный за меня в этом отряде. Света и Юля против неё. Все будут лишь рады, если я объявлю ей выговор, тем более, если отрежу талон. Неожиданно я выдал: "Надо объявить выговор Ирине Горбуновой за антисанитарное состояние кухни – до 5 часов вечера кухня не была убрана. Бак с капустой стоит второй день – уже начал смердеть. Кроме того, она не отнесла Васильеву кипяток и горячего молока, – проговорил я и подумал, - Зря. Не надо было".

-Чтобы не было кулуарных разговоров я пойду, приглашу девочек, - встал Куклин и выскочил из комнаты.

Вскоре он вернулся лишь со Светой и Юлей, так как дежурившие Горбунова и Ткачёва уже легли спать.

-Сегодняшний день исключение, - сказала Света, - Но обед в нашем отряде затягивается до 5 часов вечера, то есть, у нас нет времени ни убирать, ни приготовить вовремя ужин.

-Илья, а когда мы с тобой после обеда ходили за мясом и вернулись только в 6 часов вечера, - затараторила Юля.

-Три часа? Что-то я не помню, - пожал я плечами и подумал, - О чём она говорит? Зачем? Какая ерунда…

-Столько часов не заметил, ну, и за мясом ходили, - осклабился мастер, исполняющий роль командира.

-Всё смели к смеху, - подумал я.

-Этот день – наш недосмотр, - опять сказала Света.

-Но в остальные, - засуетился я, - А бак с капустой, а пирожки, которые лежат уже неделю?

-Есть и наш недосмотр, - одарила меня Света взглядом, который иначе, как ничего хорошего не предвещающий, не назовёшь.

-Девочки, закрывайте столовую в 15-00 и никаких, - строгим тоном и совершенно серьёзно произнёс Жигарев – вошёл в роль командира, - Больше такого ресторана не допустим. Завтрак заканчивается в 8-00. Ужин – в 22-00, если бригады не предупредили заранее.

-Хорошо, нам только легче, - радостно закивала Света, - Будем стараться. Мы свободны?

-Всегда, везде и навсегда, - заулыбался Жигарев, - А то у нас как на товарищеском суде. Обвиняют в пьянстве, а товарищ говорит: "Я больше не буду".

Я решил вопрос о выговоре, тем более о резке талона Ире не поднимать, зачем? Хорошо, что никто и не вспомнил.

Тот день моей жизни завершился двумя перевязками: Безматерных и Васильева и лечением радикулита Воробьёва нетрадиционными способами.

Снимая иголки со спины Николая, я думал: "А ведь он меня сдаст при первой же возможности. Лучше бы выспался, а не возился с этим…"

возврат к началу.