Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-133-

45 день. 13 августа 1983 года. Суббота.

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

Заснул я с трудом и очень поздно. Во сне, оказавшись в комнате Куклина и компании, спросил: «Когда завтра?» Комиссар валялся на кровати в грязных сапогах. Вращая головой из стороны в сторону, кривляясь, Куклин ответил: «В 9 часов вечера, что по-нашему 6 часов утра. Ты заходи, мы здесь завтракаем». Безматерных стоял в углу и, жадно чавкая, пожирал кусок мяса, жир с которого стекал по рукам и капал на пол, растекаясь противными лужицами.

Проснувшись, я не сразу пришёл в себя. Начав соображать, неожиданно подумал, что в случае стычки с местными придётся с боем отходить в АЛТИ. Схвачу топор и будь, что будет. Какая-нибудь отвратительная тварь типа вчерашнего Васи способна на всё. Можно ли исключить, что Куклин не попытается подговорить кого-нибудь из бандитов напасть на меня? Куклин тоже на всё способен: если решит, что ему так выгодно, то науськает, поставит бутылку - за ним не задержится.

Окончательно придя в себя, я почувствовал как холодно в комнате, хотя спал в телогрейке и при включённом калорифере. Леденящая сырость пробирала до самых костей.

Но делать нечего. Жизнь продолжалась, даже такая. С отвращением встал, натянул сапоги и пошёл в столовую. Дежурила Ольга.

-Нам осталось пять дней. Я вас очень прошу, если мы вас чуть потесним…

-Пожалуйста, пожалуйста, нам лишь веселее, в тесноте, да не в обиде, - улыбнулась повариха.

-А где Люда?

-Ещё в Онеге. Когда вернётся, неизвестно.

-Сколько примерно человек у вас столоваются?

-Завтракают 6-7, обедают студенты АЛТИ – 28 плюс примерно 15 наших-поселковых, ужинают 8-10.

-Значит, нужны ещё столы.

-Это вам к Школьному, а вот и он сам, - кивнула на входную дверь Ольга.

Я обернулся: главный прораб стоял, не шатаясь, выражение лица – осмысленное, и то хорошо, можно сказать праздник местного значения.

-Нас перевели к вам в столовую. Тут не хватает столов. Я вас очень прошу завести ещё столов 40.

-40 – это 120 человек, - усмехнулся Школьный.

-Ну, тогда 10, обсчитался я – запас карман не тянет.

-Ладно, будем искать.

-Хорошо хоть, что не сказал: «Здесь вам не Германия», - думал я по дороге в лагерь.

Отряд уже проснулся. Куклин всё в том же красном тренировочном – для меня он, на самом деле, как для быка красная тряпка – проводил линейку. Чтобы не проходить перед строем отряда, я обошёл дом по улице, через задний вход прошёл к себе, подошёл к окну. Хороша она роль стороннего наблюдателя.

Накрапывал холодный, осенний дождь. Несмотря на приказ Верховского об и.о. командира, всем распоряжался Куклин, Жигарев скромно стоял в ряду, почёсывая жирные грудки и пузочко.

-Завтра мы, скорее всего, отдыхаем, если позволят условия. Осталось не так много работы. Но, если дождя не будет, то мы, скорее всего, работаем, - чуть подпрыгивая, метался перед отрядом Куклин, - Распределение по работам скажут бригадиры. Вагонки в Верхнеозёрске нет, поэтому тем, кому она требуется по работе, проявите всю вашу изобретательность. Завтрак в 9-00. В 9-30 все на объектах. Все свободны, - подскочил Куклин, дёрнувшись в сторону.

-Ещё минутку, - выскочил я, как снег на голову, - Вчера была комиссия во главе с главным врачом онежской СЭС. Она издала акт, отменяющий закрытие отряда. Весь акт читать не буду – только интересующий всех момент: «…запретить работу котлопункта ССО МГУ «Сигма» из-за недостаточного количества оборудования и условий для качественного приготовления пищи. Считать продолжение эксплуатации отрядного котлопункта в ССО МГУ «Сигма» грубейшим нарушением Положения о Государственном санитарном надзоре в СССР номер 361 утверждённым 31 мая 1972 года. Ответственные за выполнение вышеизложенного распоряжения: начальник ПМК-2СН тов. Марков В.В., зональный врач тов. Верховский А.Б., командир отряда МГУ «Сигма» тов. Ерохин В.Ф. , врач отряда МГУ «Сигма» тов. Костровский И.З. Питание личного состава ССО МГУ «Сигма» организовать в поселковой столовой посёлка Верхнеозёрский, которая соответствует всем принятым нормам, указанным в Положении о Государственном санитарном надзоре в СССР номер 361 утверждённом 31 мая 1972 года». Вопросы – есть. Вопросов – нет. Кроме того, несогласие с моими действиями, тем более, имеющими такое обоснование, не может оправдать ту грозную и грязную манифестацию, которая была устроена вчера во время ужина. Поэтому я подаю и.о. командира отряда тов. Жигареву, который решением зонального штаба должен исполнять эту роль во время отсутствия командира, докладную записку следующего содержания, - я сначала хотел прочитать и записку, но в последний момент передумал, подошёл к Жигареву, дал ему бумагу, развернулся и вернулся в медпункт.

Дождь вскоре настолько усилился, что все перестали работать.

Чтобы поставить мне ноль часов, правящая тройка никуда меня не послала. Обращаться к Куклину я не мог, ко всем остальным тоже. Поэтому, решив развлекать себя сам, я под проливным дождём побрёл в столовую. По кухне дежурил Решетников. Интересно, я всегда чувствовал его неприязнь ко мне, но вчера за весь вечер он не сказал ни слова. О чём это говорит?

Пройдя зал, я молча зашёл на кухню.

-Необходимо говорить «здравствуйте», - встретила меня Юля.

-После вчерашнего аутодафе.

-Слово-то иностранное, не все знают, - усмехнулась Юля, а я понял, что она, на самом деле, с ним не знакома.

-Это из времён святой инквизиции: так называли весёлый процесс сжигания еретиков.

Юля искренне и весело засмеялась.

-Давай только по делу, - совершенно спокойно бросила Света.

-Отношения между нами не могут быть никакими, кроме самых вынужденных и поэтому давайте перейдём на «вы».

-Хорошо, ваше отчество Захарович? – кивнула Юля.

-Верно, а ваше?

-Юлия Владимировна.

-Светлана Валентиновна.

-Светлана Валентиновна, я должен присутствовать при закладке продуктов и потом, когда будет готово, дадите мне попробовать первому.

-Хорошо, Илья Захарович.

За завтраком никто не сказал мне ни слова.

-Работы, действительно, почти нет, - вяло прошмякал губами, почти не открывая рот, Куклин. У него с утра начался новый цикл сниженного настроения, и выглядит он постаревшим, вялым и помятым больше, чем обычно. Того и гляди, что вчера потратил слишком много энергии на пинание меня.

-Как говорят в медицине, у тебя появился «симптом Ерохина», - скосил глаза в мою сторону Безматерных.

-С кем поведёшься, от того и наберёшься, - выкрикнул так и не успокоившийся со вчерашнего вечера Рыбкин.

-Когда сегодня обед? – спросил я как бы у Жигарева, постаравшись никак к нему не обратиться.

-Это - сложный вопрос, - нагло ощерился он.

-«Тоже мне, бином Ньютона», - вспомнил я Булгакова.

-Около трёх часов обедают АЛТИ, - вставила Света.

-АЛТИ нас интересовать не должно.

-Илья хочет устроить коммунальную кухню, - усмехнулся Жигарев.

-У каждого свои голубые мечты, - передёрнул я плечами.

После завтрака я выставил из зала бочки с протухшей рыбой в отдельную комнату, так как Ольга запретила их просто выбросить: «ОРС их не списывает, а на нас и так 300 рублей висят».

-Ждут полного разложения, когда появятся опарыши и расползутся по всей столовой?

-Да, ничего они не ждут, им просто на всё наплевать, - покачала головой повариха.

-Тоже верно. Куда помои-то вынести?

-Из задней двери выйди и увидишь лужу метрах в 15, а за ней туалет.

-Не понял, - не поверил я Ольге, - Прямо так в лужу и вылить?

-Прямо так в лужу и вылить. Мы уже начальству все уши прожужжали, чтобы оборудовали нам настоящую яму для отходов, но разве достучишься?

Со словами: «С ума сойти, - я вывалил все отбросы прямо в воду, подумал, - Какое счастье, что осталось всего-то 5 дней. Какой же негодяй Остапенко», - и вернулся в столовую.

Затем я пошёл в лагерь за хлоркой. Когда вернулся, Света или забыла, или сделала вид, что не помнит о моём недавнем требовании: «Илья, если ты уже здесь, принеси-ка из кладовки нашу картошку».

Я не стал её поправлять и возражать: «Не моё, мол, дело, извольте обращаться на «вы», - но молча выполнил эту толи просьбу, толи распоряжение.

Неожиданно я подумал, что завтра на линейке, во-первых, оповещу о санитарном состоянии комнат, включая обиталище тройки Куклин-Жигарев-Воробьёв – пройдусь сегодня вечером по лагерю. Во-вторых, потребую Куклина публично извиниться передо мной. В противном случае, если он откажется, а так и будет, я скажу: «Гражданин Куклин публично оскорблял меня и угрожал мне. К своему самолюбию он относится резко болезненно, о чём свидетельствует эпизод на штабе с зональным врачом, который наказал его мытьём туалета. Гражданин Куклин добился у зонального врача извинений. Но достоинство других гражданин Куклин позволяет себе топтать, не задумываясь. Поэтому, если гражданин Куклин не извинится передо мной, а и.о. командира положит мою докладную в долгий ящик и не потребует у гражданина Куклина извинений, то я вынужден писать аналогичную докладную в зональный штаб. Гражданин Куклин, как комиссар отряда, должный следить за моральной атмосферой в отряде, позволяет себе оскорблять и угрожать. Я, надеюсь, что все слышали его оскорбления в мой адрес, и смогут подтвердить это в соответствующих местах». Вот тут – то посмотрим…

-Илья, - окликнули меня сбоку.

-Андрей, - искренне обрадовался я командиру АЛТИ, - Привет. Когда ты вернулся?

-Вчера, вместе с вашим Пашей, или па`шой, как тебе больше нравится, - улыбнулся Андрей.

-У него явно выраженная потребность во втором. Мне же, что в лоб, что по лбу, одним словом - чёрный кардинал. Кстати, когда вы обедаете?

-С часу до двух. Я уже слышал о вчерашнем.

-Интересно, не только земля, но и Верхнеозёрск слухами полон.

-Ты, кстати, не подумай чего: я тогда в Онеге просто проспал. Проснулся только в 10 часов поэтому-то и не попал с тобой к главному врачу СЭС. Как только я встал, то тут же позвонил в СЭС и мне сказали, что ты уже ушёл с каким-то мужчиной. Я подумал, что ты ушёл со Слуцкером.

-Будем надеяться, что так оно и было, - подумал я.

Андрей выжидающе посмотрел на меня, как будто бы надеялся услышать мой понимающий ответ на его версию, но я молчал и он продолжил: «Так всё и делается: мы писали, просили, а что вышло – нас же и обвинили. Если бы Валера так легко не подписал этот акт, то я бы его тоже не подписал. А то ему говорят, что подпись означает, что ты просто ознакомлен с ним…

-Откуда ты это взял? Нет, подпись означает, что мы согласны. Могли ли мы не подписать? Могли, последнее слово за нами, его дают даже приговорённым к смерти. Я только не уверен, что это было бы правильно. Остапенко сделал ловкий ход. Мы все сломались.

Андрей пожал плечами: «Когда мы возвращались с па`шой Пашей из Маложмы, то знаешь, кого встретили на повороте?»

-Бурого медведя, который оказался главным инженером Вельской ПМК, собирающим подснежники.

-Если бы – Валеру с Ириной. Упекли её всё же ваши красавицы. Мы попытались уговорить их вернуться назад: лесовозов-то уже нет, но где там: «Лучше, - говорят, - Будем ночевать на дороге». Надо же.

-На то она и хайнозёрская, чтобы на ней ночевали, - бросил я, подумав, - Это очередное ерохинское бегство. Позавчера он бежал из Онеги в Верхнеозёрск, чтобы не идти со мной к главному врачу СЭС, а вчера он бросил меня одного в отряде…

-О чём задумался? – вырвал меня из противных мыслей Андрей, - Ваш Паша он же па`ша говорил мне, что собирается в понедельник закрывать отряд и уезжать.

-Для меня – это будет верхом счастья, тем более, что если закрытие на самом деле произойдёт, то вины моей в этом не будет ни капли, - заулыбался я во весь рот и подумал, - А для командира – это финиш карьеры в институте при физфаке. Неужели они решатся на такой шаг? Дай-то Бог им смелости. Только я не верю. В понедельник должна приехать комиссия по качеству, так что для меня самое главное - это пережить завтрашний день. Доживём до вторника.

Остаток пути до лагеря мы с Андреем прошли в молчании и расстались, пожав друг другу руки, на разделительной меже двух отрядов.

Я не задержался в лагере, а тут же вернулся в столовую, где крутился лишь бы не возвращаться по месту временной прописки. Около двух часов появилась Юля.

-Что вы будете делать? – встретил я её.

-Обед.

-Конкретно.

-Суп из мяса и манную кашу.

-Не забудьте, пожалуйста, что я присутствую при закладке и снимаю пробы.

Ответа не последовало. В этот момент в столовую ввалились фельдшер и длинный в свитере; разумеется, опять поддатые.

-Завтра здесь будет дикий день, - приветствовал меня фельдшер, - День строителя. Все будут, как последние зюзи.

-Лишь бы удовольствие получили, - усмехнулся я.

-За это не беспокойтесь, - осклабился фельдшер.

-Ничего особенно страшного здесь быть не может, - подумал я, - Это не деревня типа Маложмы с несколькими сотнями здоровенных мужиков, объединённых общей кровью и ненавистью к чужеродцу. Верхнеозёрск - это сброд, согнанный со всей страны и, в основном, куча малознакомого друг с другом люда. Если кто-то из них и начнёт, как тот учифиренный Вася, то вырубить одного, двоих и можно спасаться с топором в АЛТИ. Как хорошо, что здесь поселили два отряда.

возврат к началу.