Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-120-

42 день. 10 августа 1983 года. Среда.

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

Проснулся сам в полшестого с настроением бодрым и боевым. В сопровождении поселковых псов сбегал на вертолётную площадку, где сделал зарядку под удивлёнными взглядами четвероногих друзей человека, сопровождавших меня и во время возвращения.

Мутное пятно солнца лениво просвечивало сквозь муть не очень плотных туч. Тёплый, но сильный ветер затягивал куда-то, но ненастойчиво.

По кухне опять дежурили Ирина и Герштейн.

-Саша, чего ты не уезжаешь? Разве ты не видишь, как к тебе тут относятся? – не мог я не спросить молодого человека.

-Как тебе сказать, перед отцом неудобно, как будто бы меня, как не потянувшего выгнали. Никогда и не предполагал, что я не справлюсь. Только это меня и держит, - мялся Герштейн.

-Не суди себя: посмотри, судьи кто, - взял я кусок хлеба и пошёл в столовую, решив завершить с написанием акта как можно быстрее. Работала полноватая, симпатичная женщина, которой я дал лет 36, но оказалось, что ей – 56, по имени Ольга. Женщина была словоохотливой: «Вы даже не предполагаете, как здесь плохо в этой столовой. Я тоже даже не предполагала. Но пока делать нечего. Мы с мужем приехали из закрывающегося леспромхоза - кончается древесина. Да не мы одни. Многие лесорубы ищут, куда бы перебраться. Такова уж наша судьба. По посёлку уже ходят группами такие же, как и мы, всё высматривают для себя домики. Здесь ещё не начинали валить лес, поэтому работы для лесорубов много. Муж уже устроился, а я с кухни собираюсь уходить – не могу так продолжать…».

Ольга раскрыла бы мне всё, но оборвав её речь, появилась заведующая столовой Людмила.

-Пришёл составить акт, - улыбнулся я, подумав, - Как отреагирует начальница?

-Я очень довольна, что вы пишите акт и помогу вам во всём, - повела меня Людмила в недра своего предприятия общественного питания. Между делом, показывая и объясняя, она не забывала рассказать и о себе: «Я-то учусь в вечернем пищевом институте. Сюда приехала из-за квартиры: в Онеге без большого блата получить невозможно, а у нас нет и маленького. Но с этой столовой я после ближайшей сессии уйду. Невозможно здесь работать. Исполком и ОРС живут дружно, а на остальных им плевать. Уж сколько жаловалась, сколько писала, сколько говорила – всё без толку, ничего не помогают и ничего не улучшают».

Обойдя всё, мы сели, написали и подписали рождённый совместными усилиями документ.

Акт Санитарно-гигиенического обследования столовой посёлка Верхнеозёрский.

Мною, врачом ЛССО МГУ «Сигма» Костровским И.З. в присутствии зав. столовой Кошаровой Л.А. проведено обследование столовой в целях текущего санитарного надзора и для выяснения возможности пользования столовой студентами ССО «Сигма» и АЛТИ Архангельск.
Установлено следующее.
Столовая располагается в вагончиках. Крыша течёт в нескольких местах. В стенах имеются большие дыры на улицу, через которые проникают в помещение столовой различные животные, включая крыс. Полы разошлись на 2-3 сантиметра, плохо покрашены, не покрашены стены. В мясном и горячем цехе окна застеклены не везде. Нет ограждения на моторах холодильника. Щитовая не соответствует нормам электробезопасности: щитами не закрыта, имеется постоянный пробой электричества.
Столовая состоит из обеденного зала на 24 посадочных места, мясного цеха, двух складов для сыпучих продуктов, подсобных помещений. Имеются две холодильные камеры. Одна, из которых не работает совсем, а вторая работает на 0 градусов и в ней хранятся продукты магазина и столовой: маргарин, остатки готовой продукции и мясо – не подвешенное на крючьях, а сваленное в кучу. Дверь холодильной камеры закрывается негерметично. Холодильный шкаф в мясном цехе не работает. Холодильный прилавок в подсобном помещении работает на 0 градусов. В нём хранятся испорченные куры – 10 килограмм 200 грам.
Санитарное состояние столовой крайне неудовлетворительное.
Работают в столовой три человека вместо 9 положенных по штату.
Состояние поварских книжек в норме.
Поварская книжка зав. столовой находится в Онеге для ответов на баканализы. Бракеражный журнал не ведётся. Спецодежды недостаточно. Нет туалета для работников кухни. Поверхности трёх обеденных столов испорчены. Нет аптечки. Нет раздевалки для посетителей. Отсутствуют умывальники для посетителей.
Кухонный инвентарь в достаточном количестве. Отсутствует необходимое количество разделочных досок. Имеются в наличии лишь две разделочные дочки: одна для хлеба и другая для всех сырых продуктов. Доски не маркированы, хранятся неправильно.
Посуда моется неправильно в двухгнёздных ваннах. Раствор хлорной извести имеется, но хранится на свету – крышка на банке отсутствует. Отсутствуют стеллажи для хранения чистой посуды. Посуда хранится неправильно.
Нет подтарников под сыпучие продукты, и они хранятся на полу, сваленные в кучу.
Покрытия моечных ванн износились.
Канализация на кухне отсутствует.
Хлеб завозится и хранится неправильно – на стеллажах в незакрытом виде.
Снабжение продуктами нерегулярное: они завозятся в больших количествах на длительное хранение.
Полностью отсутствуют молочные и овощные продукты.
Тара не вывозится, и в большом количестве скопилась в подсобных помещениях.
Акт от 28 июня 1983 года помощника санитарного врача Медведевой С.А не выполнен.
На основании вышеизложенного рекомендую:
Немедленно закрыть столовую пос. Верхнеозёрский на капитальный ремонт, так как существующие условия её работы представляют очень серьёзную опасность для здоровья посетителей и работников столовой.
Врач ЛССО МГУ «Сигма» Костровский И.З.
Зав. столовой Кошарова Л. А.

Когда я вернулся в отряд, командир и, как он называл их, старшие девочки сидели на крыльце, а комиссар, мастер и Безматерных на летней кухне. Я дал написанный акт. Юля читала. Все смеялись. «Я возьму копию в приказ», - произнёс Ерохин.

-Это, действительно, подпись – шаг к тюрьме. Я такой не подпишу, - на редкость серьёзно проговорил Куклин.

-Тебя никто и не просит, - подумал я.

-Мовсисян хочет, чтобы мы остались до 25 августа, - сказал Ерохин.

-Пока что заведующая столовой Люда пошла за бумагой - решила и для себя переписать этот акт, так как у меня только два экземпляра, а их надо много, - проговорил я и подумал, - Ситуация, как в водевиле: всё развёртывается.

По просьбе Ерохина я пошёл в комнату написать ещё два экземпляра акта. Зашёл командир: «Я от Мовсисяна. Тот хочет дать ещё два домика – сегодня же начнут вбивать сваи – и оставить отряды до 25 августа».

-Понравилось ему, - сказал я и про себя добавил, - О 25 я уже слышал.

-Мовсисян сказал, что выйдет в зональный штаб и уверен – они ему не откажут.

-Я в этом тоже уверен.

-Не факт, - выходя, бросил командир. Вернулся он через несколько минут: «Илья, тебе уже всё равно – твои отношения со штабом, кроме как со мной, конечно, не исправишь. Со мной и исправлять нечего – я всегда за тебя. Ты не хочешь торчать здесь до 25. Я тоже. Я очень заинтересован, чтобы ты опять рванул в Онегу и отдал твой акт в СЭС.

-А ты опять скажешь, что я это делаю вопреки твоему приказу, - оборвал я Ерохина.

-Да. Но тебе-то терять нечего, во-первых, а, во-вторых, я буду подавать табель. Если они будут мне доверять. Будут знать, что мы с тобой не союзники, а я – твой враг, то я смогу дать тебе столько, сколько ты заслужил, а ты знаешь, что я считаю, что заслужил ты намного больше многих членов штаба.

Я задумался.

-Ну, что, Илья? У тебя ситуация: пан или пропал.

-Ты уверен, что есть и пан? Или ты за пана?

-Мне нравится твой юмор. Рискни, хотя ты ничем и не рискуешь: любви членов штаба ты не купишь…

-Если честно, то и не хочу. Помнишь анекдот. Два грузина едут в поезде. Один спрашивает у другого: «Ты помидоры любишь?» «Кушат да, а так – нэт».

-Ну, если любви не купишь, да и не хочешь купить…

-Почему он всё время пытается выпихнуть меня из отряда? Что это ему даёт? На моих костях улучшает отношения с Пашей и компанией? Чем я ему тут мешаю? Улучшил уже. Сколько можно? – подумал я.

Ерохин нервно прошёлся по комнате.

-Чёрт с ним: чем торчать в Верхнеозёрске, уж лучше опять увидеть Онегу. Кроме того, там такое озеро на пути и называется Бабье. Но если только Мовсисян пробьёт ещё эти пять дней, когда каждый час рядом с твоими друзьями мне в тягость…

-Если честно, то мне тоже. Но договор у нас до 20 августа и никто меня не заставит здесь задержаться. Так ты едешь?

-Я уже дал согласие, я не такой уж большой хозяин слова: слово дал, слово взял.

-Вот и ладушки, значит, договорились.

-Еду, дай только собраться.

-Вперёд, доктор, кроме морального удовлетворения ты получишь так же и материальное.

-Не многовато ли для одного?

-В самый раз, - радостно хлопнул меня по плечу командир и был таков.

-Опять Хайнозёрская имени будь она проклята, но на самом деле Бабье озеро заслуживает быть увиденным ещё раз. Как в анекдоте про того еврея, который всё время уезжал и возвращался. В очередной раз его вызывают в ГБ и спрашивают: «Ты уж реши, где тебе хорошо, там и оставайся». «Херово и там, и тут, но пересадки в Париже».

В дверь постучали и как всегда по своему обыкновения, не дождавшись моего ответа вошла Света: «Илья, у меня болит под лопаткой там, где ты сделал мне укол. Я вчера тебе не сказала, приняла Супрастин (антигистаминное) – Белка его всегда возит с собой, так как у неё аллергия - и потом весь день проходила, как пьяная».

-Будем обследоваться и обследовать.

Света разделась. Я посмотрел, потрогал: ни красноты, ни уплотнения. «Света, всё нормально, я даже не хочу тебе давать противоболевое. Это пройдёт, - сказал я, про себя добавив, - До свадьбы заживёт, даже если она намечается вскорости, хотя что-то не похоже».

Следующей прибежала Ирина: «Илья Татьяна пропорола гвоздём ногу». Ещё один столбнячный анатоксин. Заглянул Иванов.

-Опять начнёт рассказывать о кознях Ерохина против меня, а мы уже играем в открытую. Я Ерохину не верю, но у меня, на самом деле, нет выбора, точнее, я сам хочу вырваться из-под крыла Паши, - подумал я, но Глеб сказал: «Илья, у меня болит голова, спина, тошнит, как-то всё так херово».

Я осмотрел бригадира, ничего не нашёл, но предложил: «Хочешь отдохнуть в изоляторе, чтобы не разносить возможную заразу?»

-Хочу.

-Тогда вперёд, тащи только своё бельё.

Перед отъездом, я всё-таки решил ещё раз поинтересоваться состоянием Светы и опять убедился в правоте своих сомнений по поводу её предстоящей свадьбы - она совсем померились с мужем, который большую часть времени проводит возле неё, в том числе и в комнате. Повезло Паше с неудовлетворительной успеваемостью любовника жены.

Только я вышел на улицу, как на встречу мне бодро вышагивает командир АЛТИ – всё последнее время он почти демонстративно болтается: ходит-бродит, гуляет, ничего не делает. «Валера мне сказал, что он послал тебя в Онегу».

-Ага, - кивнул я, подумав, - Ишь, как чужого так он не боится – Андрей не пойдёт в наш штаб передавать доверительные беседы с Ерохиным.

-Хорошо бы у тебя получилось: я тоже хочу поскорее слинять отсюда. Надоело хуже горькой редьки.

-Для хороших людей буду стараться из-за всех сил, хотя ничего обещать не могу.

-Какие уж там обещания. Попытайся пригрозить Остапенко жалобой в Москву.

-Славная идея.

Я зашёл в комнату, чтобы взять сумку, как без стука ввалились командиры. «Мы тоже едем», - радостно выкрикнул Ерохин.

-Тогда я не нужен.

-Нет, наоборот. Ты у нас будешь за основного, вся надежда на тебя. Приехал Зил-181. Он сейчас разгружается, но скоро поедет в Онегу. Мы должны на него успеть. Пошли в темпе.

Но возле прорабской на нас наткнулся Макаров: «Мы с Тамарой ходим парой, - презрительно скривился он, - Куда это командиры? Ну, врач - за лекарствами, а командиры должны быть впереди бойцов. Должны всё здесь организовать. Часто ездите. Восьмидневку можно и зачеркнуть.

-У нас семидневка, - вставил Ерохин.

-Всё равно.

-По делам всё, - сказал Валерий.

-Дела такие, что вам надо кончать свои объекты, - закурил Макаров.

-Мовсисян обещал нам ещё два домика, - заморгал Ерохин.

-Кончайте свои, неделя осталась, - махнул рукой Макаров.

-А нас хотят до 25 оставить, - задёргалась щека Ерохина.

-Тогда займётесь благоустройством и очистительными сооружениями, которые есть в договоре.

-Шесть домиков тоже есть, - задёргалась и вторая щека командира.

-Тут вот доктор говорит, что я – преступник, - посмотрел Макаров на меня, - Акт на столовую написал. Я прочитал твой акт. Ничего не скажешь, сильно написано. Готовят плохо – это точно, а остальное, я не специалист. Ем там регулярно и до сих пор жив. Ты, конечно, сгустил краски. Но разбирайся с СЭС сам. Мне, если честно, то всё и давно по барабану. Ребята, - перевёл он взгляд на командиров, - Подойдите к Школьному и выясните, как складывать панели, которые вы расшевелили.

В этот момент, как из-под земли вынырнул Безматерных: «Как с нарядами?» - не обратив никакого внимания на командиров и меня, обратился он к Макарову.

-Я подпишу в производство, нормировщик посчитает, вернёт мне, и я подпишу к оплате.

-Нормировщик может срезать, - продолжал давить Паша.

-Это уж смотрите, если напишите много туфты, то само собой.

-Мы туфту не пишем, - очень серьёзно произнёс Безматерных.

-Так уж прямо святые выискались: все пишут, а они нет. Видывали мы и не таких, - засмеялся Макаров, - Значит в пять часов на планёрке.

Безматерных развернулся и пошёл прочь. Командиры застыли в замешательстве.

-Видишь, как хорошо, что ты с нами, - наконец-то первым заговорил Ерохин, - У нас выбора нет: мы должны быть на планёрке, а ты продолжишь путь в СЭС. Пока мы болтали с Макаровым, ЗИЛ уехал, но всё равно, Илья, схватишь попутку, тебе уже не привыкать. Успехов тебе, Илья.

-Успехов всем нам, потому что его успех – это и наш, - наконец-то открыл рот и Андрей.

Опять я остался совершенно один. Вперёд. Всё та же дорога. Только теперь она проходима для грузовых машин до самого посёлка. Мимо меня уже проскочило несколько, в том числе и автобус, но почему-то никто не остановился. Скоро и ДСО. Вдруг впереди замаячили две фигуры.

возврат к началу.