Встречи.
Главная страница

Сумерки. Первая страница

-7-

Иногда, из-за отсутствия иной возможности, используется ненормативная лексика.

Вечерняя, приятная прохлада сменила изматывающий дневной зной на местности, ещё не оборудованной никакими кондиционерами. У всех крамольников разыгрались аппетиты. Оба бородатые, вязано-ярморочные ¹, всегда спокойные и выдержанные Григорий и Венечка тихонько поглощали кошерные консервы. «Чтобы там не говорили, но по поводу сегодняшней недельной главы, я считаю, что к комментарию Раши ² никто ничего так и не добавил», - сказал Григорий. Венечка согласился киванием и в такт ему жеванием. Вдруг Венечка разволновался – я впервые увидел его в таком возбуждении. Кто-то, это оказался Авигдор, позвал единственную барышню: «Юлька, ты голодная?

-Да.

-Тогда налетай – мы все соблюдающие, а тут мясо сомнительной кошерности³.

-Вы совсем с ума сошли? – вскочил, как ошпаренный Венечка, отбросив в сердцах консервы, - Юля, вы – еврейка?

-Да.

-Ну, это ж надо, - ударил себя по бёдрам Венечка, - Не важно, соблюдает она или нет. Вы совсем с ума сошли: предлагать мясо неизвестной кошерности еврею, пусть даже она и не соблюдающая.

Авигдор смутился, поправил свою ермолку: «Да, я-то что…»

-Это, наверное, моя ошибка, - пришёл на помощь молодому человеку Михаэль.

-Выбросить его немедленно, - повысил голос Венечка.

-Разумеется, - задёргался Авигдор, с отвращением глядя на мясо сомнительной кошерности.

Кончилось тем, что, осознавший всю тяжесть замышляемого Авигдор быстренько забрал подозрительное мясо и выбросил его от греха подальше, а уж от нас всех и совсем далеко.

Но Алон отошел в сторону с Аркадием и сказал: «Всё это надо было сделать совершенно иначе. В конце концов, Авигдор молодой ещё человек, совсем недавно вернулся к вере, не следовало его так публично…»

-Да, да, - кивал Соловейчик, чьи мысли были заняты совсем другим.

Мухи исчезли. Зато неизвестно откуда налетели комары.

Наши соседи устраивались на ночлег. Я подошёл к ним. «Присаживайтесь, - подвинулся Моше – житель города Ришон-ле-Циён (Первый в Сионе), освобождая мне место на своём спальнике, - Похоже, что именно вам, русским, происходящее в Израиле знакомо.

-Когда-то говорили, что, меняя Союз на Израиль, мы, по сути дела, ничего не меняем, - воспользовался я предложением.

-Это так обидно, - затряс головой Моше.

-Да, раз в 2000 лет можно было бы создавать и более приличное государство, - опёрся я правой рукой о землю.

Молодые люди засмеялись.

-Хотя, я как-то насчитал в истории 6 или 7 еврейских государств.

-Всё-таки Шарон – мужчина: он всех сделал, - в голосе Моше зазвучало уважение.

Я уже слышал нечто подобное от сабр ⁴, меня это раздражало, как и снисходительное отношение к воровству Шарона, - Чего же вы здесь? – в моём голосе зазвучал метал.

-Эту землю нам дал Всевышний. Никто не имеет права отдавать эту землю кому бы то ни было. А вы?

-Я тоже считаю... что эта земля дана Всевышним – только это и является оправданием нашего нахождения здесь, а ни какая ни Шоя (Катастрофа). Кроме того, Шарон разрушает мой дом. Он подставляет под пули моих детей и меня…

-Вы считаете Шарона опасным? – спросил Эли из города Петах Тиква (Врата Надежды).

-Нет, Шарон не опасен… Шарон – смертельно опасен. Никого опаснее его для евреев нет. Кстати, Шарон опасен не только израильским евреям – Шарон - смертельная опасность для евреев всего мира. Намечаемый им погром и депортация ещё отзовутся на евреях всего мира.

-Вы правы: тоже самое мне написал мой двоюродный брат из Франции, - проговорил тоже житель Петах Тиквы – Надав, - Брат хотел уже репатриироваться в Израиль, но из-за плана Шарона отказался и сейчас собирается в США.

-И таких будет очень много, - вздохнул Моше.

-Да отсюда уедут, - сказал Надав.

Алон запел, аккомпанируя себе на гитаре. В тишине наступающей ночи звуки беспрепятственно разносились, улетая куда-то вдаль, к приговорённому к уничтожению Гуш Катифу.

-Что-нибудь на иврите, - попросил Элиэзер из Иерусалима, когда наступила пауза.

Алон запел песни на иврите, часть из которых была написана им самим.

Метрах в 10 от Алона, Юля разговорилась с москвичом Юрием и пришедшим в себя к вечеру Борисом Малкиным: «Я кончала школу в начале 90-х годов. Это было очень весёлое время. Дисциплина пропала почти совсем, и все мы жили какими-то радостными ожиданиями. Помню, нашему классу выдали деньги на поездку в Петрищево на могилу Зои Космодемьянской. Классная деньги взяла и говорит: «Ну, её, Космодемьянскую, поехали лучше заниматься альпинизмом – я знаю замечательное место - скалы совсем недалеко от Москвы». Так мы и сделали».

-Точно, наступили сверх странные времена. Начало 90-х – это совершенно уникальное время, - перекатился на живот Борис

-Я тоже кончил школу в 90-м, а в 92 году я уже продавал мацу на Арбате. Бегал по всему Арбату в белом халате и белой шапочке и предлагал каждому хоть чуть похожему на еврея купить мацу. Не уверен, что все оказались евреями, но, что интересно, никто не отказывался. Раскупали всё в мгновение, - вновь вспомнил Авигдор свою московскую юность.

-Изгнали всех просоченцев ⁵ из Неве Декалим ⁶, - подошёл к нам заметно волнующийся и суетящийся Аркадий Соловейчик.

-Очень плохо, - произнёс Венечка.

-А потом устроили выездной лагерь в Подмосковье на Шавуот ⁷, - автоматически, в пустоту, уже никто его не слушал после заявления Соловейчика, проговорил Авигдор.

На некоторое время все затихли. Прохладная ночь наползала на рощицу. Где-то невдалеке замерли еврейские поселения, которые премьер-министр Израиля решил погромить. «Сколько нас? Шарон бросил на погром 50000 солдат и полицаев. Мы просто комедианты. Что с нами завтра сделают?» - подумал я.

Высокий, чуть сутулящийся блондин в очках лет 30 – Вениамин закурил: «В Союзе я служил вохром в посёлке горьковской области…»

-Это ты вовремя, - засмеялся Михаэль, - Для нас это теперь самая актуальная тема.

-Она всегда актуальна. Как там русские говорят: от тюрьмы и от сумы не отказывайся, - сказал Борис Малкин.

-Следующую ночь у нас у всех есть шанс провести в КПЗ. Вертухай – это всегда здорово, - подумал я, вспомнил и заговорил, - На заре туманной юности я попал в больницу с аппендицитом. Рядом со мной лежал умирающий пожилой человек лет 60 с чем-то. Он оказался настоящим троцкистом - первый и последний из увиденных мной в жизни. Он на самом деле верил Троцкому, даже в больнице говорил, что не разоружился перед партией и не признал своих ошибок. «Учение Троцкого всесильно, потому что верно». Его, кстати, от почти всех остальных, в партии не восстановили, потому что троцкизм продолжали считать вредным. Лежали мы в большой палате, человек на 12. Как-то один из больных сказал: «Не вертухайся». Я впервые услышал это слово, а Гущин – так звали этого пожилого человека - аж встрепенулся: «Это вертухай. Он был конвоиром в лагерях». Я решил проверить, подошёл к этому типу и спросил его, служил ли он конвоиром? «Да. В начале 50-х годов, ещё при отце - Иосифе Виссарионовиче служил конвоиром в Воркуте».

-Вертухай он и есть вертухай. Ну, и что там с твоим посёлком, заслуженный вохровец Советского Союза, - усмехнулся Михаэль.

-Да ничего: просто два года жизни – службу в армии - я угробил в жуткой дыре. В посёлке останавливалось три поезда в день – и это было единственное развлечение. Идти было абсолютно некуда. Когда давали увольнительную, то я просто шёл спать. Кстати, фабрика, на которой работали зэки, выпускала очень красивые раскладушки на экспорт, внутри страны их не продавали.

-В этом и проявлялся весь общественно-политический советский строй, его базис и настройка, - бросил Борис.

-Нет, лишь половина. Была там ещё вторая половина. Как мы видим сейчас не самая плохая, - сказал Михаэль.

-А так же прослойка - трудовая интеллигенция, - ввернул Юрий.

-Тоскует Михаэль по Союзу. А ведь таких довольно много, даже в Израиле, - подумал я.

-Противно было, небось, торчать на вышке? – спросил Борис Малкин.

-На вышке я практически не стоял - на вышках стояли чурки. Остальные несли караульную службу внизу, - отбросил Вениамин окурок.

-А хорошо было партизанам: не пропускали ни один поезд. Нам здесь даже под откос пустить нечего, - залез в спальник и сладко потянулся москвич Юрий.

-Поездов нам сейчас, на самом деле, не хватает, - сказал Борис.

-Не самих поездов, а под откос бы их попускать, а то и вспомнить будет нечего, - сладко зевнул Михаэль и запел на мотив Марсельезы, - All you need is cat.

Борис Малкин откашлялся и запел на мотив Гимна Союза и нынешней России:
«С гулькин нос страна моя родная,
Мало в ней лесов, полей и рек…»

-Да уж точно, как кот наплакал, - тоже залез в спальник Михаэль.

-«Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит русский человек», - допел первый куплет Борис и замолчал.

-Союз нерушимый, сидит под машиной,
И лопает кашу за родину нашу, - вспомнив детство, пропел я.

-Я хочу прорваться журналисткой в Гуш Катиф, - сказала Юля.

-Хочешь, я помогу тебе, у меня есть знакомый в армии – мы вместе в милуиме (резервная служба).

-Конечно, - радостно захлопала в ладоши девушка.

Не откладывая дело в долгий ящик, отложив тарелку, Алон позвонил кому-то и заговорил на иврите: «Как дела? И тебя мобилизовали на Гуш Катиф. Не смог отвертеться. Жалко. У меня к тебе просьба. Есть девушка-журналистка, очень хорошая журналистка из русской газеты.

-Врать грешно, но иногда необходимо и в этом –то и проявляется праведность, - подумал я.

-Она хочет освещать происходящее в Гуш Катифе. Помоги ей пройти туда. Перезвонишь в течение получаса. Хорошо».

-Ну, Юлька, накатаешь ты статью. Не забудь упомянуть и нас, - странно радостно, возбуждённо тряся головой, зачастил Михаэль.

Внезапно пала тишина. Все сосредоточено молчали. Скорее всего, каждый думал, что произойдёт с ним, с нами, со всеми через считанные мгновения. Противные мухи занимались своим делом. Шумел поблизости кибуц.

Тишину прервал телефонный звонок. Алон ответил: «Все списки давно закрыты. Ладно. Спасибо. До скорой встречи».

-В воронке, - бросил я, подумав, - Мы с ним по разные стороны баррикад.

-Вдруг завтра будет массовый отказ, - мечтательно произнёс Аркадий.

-Для массового отказа необходимо массовое сопротивление, - сказал Венечка.

-Пришло время и нам – неуловимым Джо отдохнуть – непонятно что день грядущий нам готовит, - проговорил Аркадий.

-Чего там непонятного – повяжут всех, да и всё, - подумал я, испытав неприятный холод внутри, - После этого могут и уволить с работы.

-Я работаю социальным работником. Меня все знакомые, которые знают, чем я занимаюсь, пугают, что мне могут пришить по суду позор, на иврите «колон», выгонят с работы с волчьим билетом и уже никуда не примут, - сказала Юля.

-Мы уже и думаем в параллель, - промелькнула у меня в голове мысль, - Но ничего мистического в этом нет. Странно было бы, если бы не думали об этом.

-«Савланут» ты моя «савланут», - пропел Михаэль.

-Что такое «савланут»? – спросил Юрий.

-О, это главное израильское слово – терпение, - оживился Борис.

-Уж это точно. Ни у кого из местных именно его-то и нет. Поэтому, когда вы от них зависите, то вам этот поганый «савланут» прогавкают 1000 раз, - сказал Михаэль.

Зазвенел телефон Аркадия. Все встрепенулись.

-Нас всего-то 19 человек вместе с пятью ивритоговорящими. Что делать? Выйти сейчас? – с напряжением внимали мы все судьбоносной для нас беседе командира.

-Вот бляди, прости Юленька, вторую ночь поспать не удастся, - присел Михаэль.

-Сами выбрали – никто нас не заставлял, - сел и Борис.

Я почувствовал, как забилось сердце – уже этой ночью можем оказаться на нарах. Я вспомнил жуткую сцену заснятую корреспондентом 7 Канала ⁸, как несколько мордоворотов из полицейского спецназа во время попытки перекрывания дороги повалили на землю одного из молодых людей, который просто стоял рядом. Один из этих уродов засунул ему указательные пальцы в ноздри и дёрнул, порвав парню нос. Чисто случайно рядом оказался журналист с камерой, да не просто журналист, но именно «7 канала». Остальные израильские проститутки от СМИ, если бы даже и засняли этот настоящий Линч, то не дали бы делу никакого хода.

-Хорошо, ждём ваших распоряжений, - отключил Аркадий телефон.

-Как всегда балаган, - бросил молодой человек Барух.

Снова звонок. Опять все напряглись. «Хорошо. Телефон я не отключаю. Как только появится потребность – звоните, - нажал на кнопку отбоя Соловейчик, - Остаёмся до утра, если ночью не поступит другое распоряжение.

Общий вздох облегчения.

-Ещё одна ночь на свободе, - подумал я, посмотрев на безмолвное звёздное небо.

-Остаёмся до утра, чтобы влиться жидкими рядами, - почти пропел Михаэль.

-Редкими жидками, - весело прихрюкнул Борис.

Вскоре тишина повисла над утомленными, в основном зноем и бездельем людьми.

Я смотрел на звёзды и каждой клеточкой спины чувствовал всю беспощадную жёсткость земли, впивающиеся в тело выступающие над землёй корни, колющиеся и хрустящие при малейшем движении сухие веточки. Но, несмотря на условия, очень скоро я погрузился в приятнейшие объятия Морфея без всяких запомнившихся сновидений.

возврат к началу.

1 – в Израиле вязанные ермолки - это, прежде всего, отличие, так называемых, национально-религиозных, то есть, ортодоксов, идущих в ногу со временем, служащих в армии, активно участвующих в жизни государства, которое считают исполнением пророчеств.
чёрные ермолки - это, в основном, признак, так называемых ультраортодоксов. Кроме того, они носят чёрные костюмы и галстуки. В армии обычно не служат. Стараются вести жизнь, как бы не зависимую от современности. К современному Израилю, обычно, относятся, как к одному из государств рассеяния.
Возврат.

2 – РАШИ` (акроним словосочетания рабби Шломо Ицхаки; Шломо бен Ицхак; 1040, Труа, – 1105, там же), крупнейший средневековый комментатор Талмуда и один из видных комментаторов Библии; духовный вождь еврейства Северной Франции.
Электронная еврейская энциклопедия
Возврат.

3 – Кошерный - разрешённый еврейскими пищевыми законами.
Возврат.

4 – сабра – так называют родившихся в Израиле.
Возврат.

5 – просоченец – так называли проникших в Гуш Катиф вопреки всем препонам, которые устраивала израильская клика во главе с Шароном.
Возврат.

6 – Неве Декалим – один из посёлков Гуш Катифа.
Возврат.

7 – Шавуот – ШАВУ‘О`Т (שָׁבוּעוֹת, буквально `седьмицы` или `семерки`; русское название — Пятидесятница), праздник, отмечаемый 6 сивана в Эрец-Исраэль, а в диаспоре — 6 и 7 сивана. Шаву‘от — один из трех паломнических праздников, упомянутых в Пятикнижии (Исх. 23:15, 34:22). Библия определяет этот праздник как хаг ха-кацир (`праздник жатвы первого урожая`; Исх. 23:14–16), как иом ха-биккурим (Чис. 28:26; `день приношения биккурим`; см. Биккурим) или как собственно Шаву‘от, праздник, связанный с завершением отсчета дней омера (Исх. 34:22; Втор. 16:10). Во Второзаконии (16:9–10) упоминается отсчет семи недель после праздника Песах, которые завершаются праздником Шаву‘от.
Электронная еврейская энциклопедия
Возврат.

8 – 7 Канал - не разрешённый израильским законом единственный независимый израильский радиоканал, выражающий патриотическую точку зрения. Вещал с корабля, расположенного в нейтральных водах недалеко от Израиля. За патриотизм правительство Шарона закрыло его. Остался сайт и радио по Интернету.
Возврат.