Встречи.
Главная страница

Дневник одной практики. Первая страница

-8-

30 мая. Пятница

Иногда, из-за отсутствия иной возможности, используется ненормативная лексика.

Тепло. Пьянящий, напоённый восходящим солнцем воздух. Как же не хочется исчезать в душных, сумрачных склепах больницы.

Местные врачи нами довольны, особенно в сравнении с группами предыдущих лет, не балующих ЦРБ своим посещением и уж конечно присутствием. Купцова оставила себе работу только в консультации, лишь заглядывая в отделения, и то не каждый день Общая установка всех докторов: запишите дневники и занимайтесь своими делами. Другое дело, что в терапии на это уходят часы, в а акушерстве - минуты.

Староюрьевская баня работает только два раза в неделю: пятница - женский день, суббота - мужской. Сразу же после планёрки, которую второй день подряд проводит Голиков (Иван Иванович - в Тамбове), барышни смотались в баню, заявив, что дневники за пятницу напишут в субботу (Купцова тоже в Тамбове).

Я опять пошёл на терапевтический приём к Муртузу. И сегодня он не задержался, оставив меня один на один с очередью человек в 25, чему я обрадовался. Следует уточнить, что обрадовался я всё-таки не длине очереди, а исчезновению доктора. Не знаю, что представляет собой Мамедов как специалист (помощи от него никакой), но присутствовать во время его общения с больными удовольствие намного ниже среднего. Муртуз крайне нетерпелив, груб, вспыхивает почти по любому поводу, заводясь с пол-оборота. Больные его просто раздражают и он, не стесняясь, даёт полную волю своим столь слабеньким нервам. Хорошо, что он ушёл.

Комарова и Воблова кайфовали в гостинице с лёгким паром и под тяжёлыми винными парами.

-Андрюля, - поприветствовала меня Раиса, расплываясь в характерной улыбке, - Всё пашешь, друг мой…

Мне послышалось, что она произнесла: “Дурачок”.

-…как мамонт. Ну, как наш Картуз в шляпе? Слинял по-быстрому, а ты, дурачок, всех принял, - теперь мне уже не послышалось.

-Андрюля, - перебила Воблову Комарова, подарив мне ещё более яркую улыбку, - Зыркни, что у нас есть, - она достала из тумбочки стола начатую бутылку “Ркацетели”, за которой тоскливо поблёскивало несколько опустошённых экземпляров, - Сбегай, солнышко, в ма`газ, шнабеска по нас плачет. Сбегай, сбегай, ай-лю-ли, купи квантум сатис, пока не смерклось, а то мы уже не можем. Видишь, все гадешники сняли. Лиза упала на кровать и, ни о чём, не задумываясь, подбросила вверх ножки, пытаясь поболтать ими в воздухе, но тяжело, с резким стуком конечности шмякнулись, вздыбив панцирную кровать.

Меня уговорили. По дороге в магазин я встретил шествующих на дежурство “терапевтов”. Они должны находиться в больнице с 6 до 11 часов вечера, завтра прийти к 7 часам утра и на утренней конференции сыграть роль дежурного врача.

Допив всё вино до капли, Комарова прилегла и через несколько минут, уронив папироску на подушку, исчезла в сладкой неге объятий Морфея. Воблова спасла подругу от ожогов и начала гладить постиранные её халаты, в том числе и мой. Раиса наклонилась над столом, задралась лёгкая кофточка, вылезло совращающее тело.

-Чё ты, чё ты, чё ты. Ишь, справился с маленькой девочкой, - зачастила Раиса в нашей комнате и, пока я закрывал дверь, плюхнулась на мою кровать.

-Ты чё, ты чё, ты чё. Совсем с круга сошёл? Знаешь, сколько сопротивлялась Брестская крепость? Очень долго. Здоровый стал, каждый день дёргаешься. Хук слева. Сладил со слабой, пьяной женщиной… - вдруг она перестала тараторить, оттолкнула меня так, что я упал с кровати и со словами, - Я сама разденусь. Коль любить - так королеву, воровать - так миллион, - в мгновение око обрела наряд Евы, закусившей заветным плодом.

-Кстати, а какое сегодня число? - спросила потом Воблов. - Ого, у меня десятый день.

-Ну, и что?

-Мог бы и знать, что я могу забеременеть.

-Не говори глупостей. Пусть АС Пушкин следит за твоим циклом, откуда я знал.

В этот момент в дверь резко постучали, и взволнованный голос Мусиной попросил меня срочно зайти к ним.

-Ты не Пушкин, - сказала Воблова, пока я одевался, - Он мог ничего не знать…

-Пардон, мадам, я даже не Лермонтов, - перебил я Воблову, закрыл комнату на ключ и, не понимая в чем дело, пошёл по вызову.

В 9 комнате на стуле, вставленном между столом, на котором гладила Людмила и кроватью, с раскинувшейся в мертвецком, безмятежном забытьи Комаровой, восседал пьяный парень лет 25. Маленькая шляпа одним лишь чудом держалась на пышных, светло-русых волосах, засаленными колечками покрывающих плечи. Самодельные железные перстни оседлали безымянные пальцы, татуированное солнце роняло синие лучи по тыльной поверхности правой кисти.

Увидев меня, Мусина приободрилась и в очередной раз проговорила: «Молодой человек! Выйдите, пожалуйста, вас сюда не звали».

-Девушка, - начал парень, но я не дал ему закончить: «Выйдите, пожалуйста, вас ведь просят».

Незваный гость обратил на меня не больше внимания, чем на дохлую муху между рамами и, как глухарь на току, продолжил настойчивые попытки.

-Черт знает, сколько их здесь, жалко ребят нет, - подумал я, повторяя своё требование, но опять в пустоту.

-Ах, ты сволочь, - совсем разозлился я, дёрнул незваного гостя за рукав и глухо сказал: “Пойдёмте”.

На этот раз он перевёл взгляд с сексуально притягательного объекта на объект вначале безразличный, но из-за назойливости ставший враждебным. Придержав шляпу правой рукой, пришелец кивнул, встал и мы пошли. Сначала я двигался первым, но, смекнув, что это не вежливо, особенно в отношении незваных гостей, резко притормозил, пропуская молодого человека вперёд. Возле лестницы я встал.

-Пошли, пошли, - пригласил теперь уже меня незваный посетитель.

-Куда? - спросил я, твёрдо решив, - Ни шагу дальше – неизвестно, сколько их на улице, а в случае необходимости - драться здесь. Эти стены стали домом.

-Ты думаешь, ты такой сильный и здоровый? - набычился парень.

-Я вообще никогда и ничего не думаю, тем более вас просили выйти.

-Я просто с девушкой хотел посидеть.

-Она-то и попросила вас выйти. Вы разве не чувствуете, что не правы?

-Да, я не прав, но зачем так, Андрей?

-А как надо было?

-Ну, ладно, - толи угрожающе, толи понимающе бросил парень и сбежал вниз по лестнице.

Я открыл комнату номер 11. Все ещё голая Раиса валялась на моей кровати.

-Пошли на речку, - предложил я, - АС Пушкин МЮ Лермонтов сделали бы именно так.

-Обязательно, я ведь должна смыть твои 200 миллионов.

-Только все, пожалуйста.

-Это уж как получится.

-Постарайся, пожалуйста.

Через скверик, мимо ресторанных помоек и клуба напротив мы вышли на небольшую улицу, образованную одноэтажными, в основном кирпичными, очень симпатичными домиками, окружёнными фруктовыми деревьями, сиренью и цветами. Стремительно изогнувшись, улица скользнула вниз, вылетев с разбегу на прошмыгнувший на другой берег, почерневший, деревянный мостик, не доходя до которого мы свернули направо. Узкая тропинка вела сквозь заросли крапивы и полыни вдоль небольшой, петляющей речки с мутной водой местами покрытой ковром из кувшинок. Пожилая женщина назвала речку “Лесной Воронеж”.

-Вот здесь, - задумчиво произнесла Раиса, останавливаясь на небольшой, свободной от крапивы площадки, над которой берег круто поднимался вверх и влево. Невдалеке пощипывала травку, и время от времени блеяла, привязанная к колышку, белая коза.

Само собой разумеется, что я назвал это место: “Пляж у коз”.

Пьют в посёлке городского типа по-ударному; мало кто избегает этой деятельности: молодые, пожилые, мужчины, женщины, иногда даже дети верой и правдой служат Бахусу. Купцова считает, что самогон варят в каждом доме.

В сгущающихся сумерках возле гостиницы сновали разгорячённые личности, среди которых мелькнуло знакомое лицо под пышными волосами. Двое пьяных так настойчиво пытались стать гостями 9 комнаты, что девушки разбудили нас в начале 11. Но не только применять силу физическую, но даже силу слова не пришлось: увидев нас, гуляющие мгновенно ретировались.

возврат к началу.