Записки психиатра |
Сука
Сука
-38--А в больницу? – спросил я скорее для очистки совести. -Полечите меня здесь. Я ведь живу с мамой, а она такая старенькая. -Ладно, пошли на укол, и самое главное – ни капли. -Что вы, доктор, уже и вкус забыл. -Вот тебе и немцы в Хайфе. А вообще, шизофреник ли он или просто алкаш? Пойди, разберись. Мы обсуждали с заведующей одного из моих трудных пациентов. Доктор Тернер вдруг резко встала, вышла из-за стола с грецким орехом в руках и, разумеется, к двери. Опять это мини. "Сколько ей лет? За полтинник перевалило? Это сексапильность, потеря чувства меры, такта, разума? А ведь у неё есть дочь", – думал я. Во время моих размышлений, заведующая использовала свою входную дверь щелкунчиком, вернулась на место и протянула мне дольку. Думая: "Сломает баба дверь", - я взял подарок с киванием головой и словом: "Спасибо". -Ты встречаешься с Хагит. -Ни хера себе! – оторопел я, дурацки заулыбался, пожал плечами, приговаривая: "Похоже, что да, - и думая, - Но какое твоё дело? Таскай свои юбки и коли орехи дверью. Донесли. Успели. Не хадержалось. Но какая наглость с её стороны". Я перевёл взгляд на заведующую. Мне увиделось что-то неприятное во взоре доктора Тернер. -Ладно, что-то ещё, - как-то необычно сухо, холодно, отчуждённо произнесла начальница. -Спасибо, нет, - пожал я плечами и вышел. -Это что наглость или нечто другое? – думал я по дороге в кабинет и на рабочем месте. Как всегда без стука вошла психолог Эдна: "Монет выписали". -Я рад. -Когда увидишь её, твоя радость быстро пройдёт: ничего не изменилось. И мысли о самоубийстве остались. Я не представляю, как её выписали. Долги до небес. Любовник живёт с дочкой. Уже застала их в постели – не ожидали, что она появится. С каким всё-таки дерьмом мы копаемся. -Что делать, таковы наши пациенты, - пожал я плечами. Она здесь? -Придёт завтра. Ты её посмотришь? -Разумеется. Я только хотел пригласить нового больного, как раздался звонок от Тернер: "Илья, зайди ко мне". -Что опять? Угостит орехом или спросит подробности нашего интима с с Хагит? Напротив заведующей сидел молодой мужчина с красивым лицом восточного типа. -Садись, кивнула мне на стул в торце стола начальница. -Орен - твой новый пациент. Расскажи доктору Гершензону, что с тобой. -У меня мысли убить начальника цеха, в котором я работаю. -Нормально. Хер знает что. Она его вести не хочет. Или это очередная проверка на вшивость? Или за Хагит? – раздражённо подумал я и спросил, - А что вызвало эти мысли? -Он меня всё время ищет, меня. Подстраивает. Подставляет меня. -И когда это началось? -Началось месяца три назад. -А с чего началось? -Я оценил всё происходящее и меня озарило. -К другим он тоже так относится? -Как сказать. Это вам спросить бы у них. Меня он пометил. -А что вас остановило, от такого, ну, как бы это, ужасного поступка? -Я – не убийца. Я не хочу крови , но иногда я боюсь не совладать с собой. -Вы считаете себя больным? -Не знаю. Он против меня. Он меня пометил. -Орен ищет помощь, и мы ему поможем. Сейчас мы сделаем тебе укол. Подожди напротив сестринской – это комната напротив регистратуры, - вмешалась доктор Тернер, не дав мне договорить с боьльным. Когда за Ореном закрылась дверь, она спросила: "Ну, что ты думаешь?" -Бред. -Ты не спросил про наркотики и алкоголь – наверное я вмешалась, но имей в виду, это на экзамене не прощают. В рамках чего бред? -Нельзя исключить процесс (шизофрения). -Да, исключить нельзя. Ну, хорошо, держи меня в курсе. Я шёл в сестринскую с неприятнейшим осадком, не очень понимая даже почему. В комнате сестёр сидела Илана – стройная женщина лет 45, которая выглядела бы намного привлекательнее, если бы не её внутренняя заведённость и раздражительность, проявляемые колкими замечаниями и подёргиванием лица. Орен сидел напротив медсестры, нахохлившись, держась за сидение стула. Вены на его руках вздулись. -Убивают не мысли, - продолжала Илана, - Убивают действия. Но между мыслями и действиями стоит разум, то есть человек. Орен насуплено молчал. -Рефлекс: воздействие – действие. Простая нервная дуга. Лишь дополнительные нейроны порождают мысль. Только что это за нейроны, сколько их там. Речь идёт о тяжёлом сумасшедшем, шизофрения, скорее всего, - вспомнил я физиологию, прочее и сказал, - Надо помочь справиться с тягой к разрушительным импульсамм. Вы очень правильно сделали, что вовремя пришли. Илана, начнём с пол-ампулы Модикета (нейролептик, лекарство против психоза). После укола зайдите ко мне в 5 кабинет. Я закрыл дверь сестринской. В диспансер вошла вторая сестра Даниэла – лучше поздно. Тернер сквозь пальцы смотрит на поведение своих любимцев и сопричастных важным особам, типа мужа Даниэлы – одни из руководителей "Эль Аль" (израильская авиационная компания). -Доктор Гершензон, - прервала мои параноидные размышления Даниэла, - У меня есть к вам разговор. -Это хорошо. Я весь к вашим услугам, - усмехнулся я, начав движение в сторону кабинета. Из всех врачей в диспансере остались лишь ординаторы Якир и перешедшая в диспансер из Беер Шевы доктор Розенман Марта. Толи мы были такими, толи работа, но последний месяц мы с Якиром не встречались. Мне захотелось зайти нему, переброситься парой слов. Постучав, не услышав ответа, я открыл дверь: "Привет". Сруль сидел один и что-то писал. Он не спеша, как в замедленной съёмке как-то неохотно оторвал взгляд от бумаги, перевёл на меня и еле-еле кивнул. А то может и не кивнул, а просто перевёл взгляд на объект шума. "Слиха (извините, иврит)", - сделал я шаг назад, закрывая дверь. С ещё более гадким чувством я вернулся в кабинет. "Всё-таки после теракта только он и я пошли на место взрыва. Каждый хорош на своём месте", - блеснуло в мозгу, когда зашёл новый больной. Сука. Заглавная страница следующая страница возврат к началу. |