Встречи.
Главная страница

Записки психиатра
Заглавная страница.

Сука.
Заглавная страница

-17-

Доктор Рябинин Даниил приближался к пенсионному возрасту – в Израиле – 67 лет для мужчин. Одно из своих последних рабочих дней рождений он устроил для русскоговорящих врачей больницы в ресторанчике на берегу Средиземного моря.

Начало апреля. Тихий, тёплый, звёздный вечер. Лёгкий, убаюкивающий плеск волн. Наступило израильское бархатное межсезонье. Холода и дожди зимы уже прошли. Жара лета ещё не наступила.

Доктор Рябинин обладал по-юношески густой, по-стариковски совершенно белой шевелюрой, вздёрнутым носом, узкими глазами, легким косноязычием. Доктор Рябинин считал психиатрию – вершиной медицины и лучшей специальностью в мире. Любил выпивать и женщин. Всю жизнь писал стихи. Незадолго до юбилея за свой счёт опубликовал первый а жизни сборник стихов, который посвятил репрессированному Сталиным отцу. Доктор Рябинин был женат вторым браком на преподавательнице физики Фаине, которую в подпитии не упускал случая обозвать: "бабой-дурой и сионисткой". Умная женщина понимала: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке и равнодушно, чуть растягивая слова, отвечала: "Это мы уже слышали. Придумать, что-нибудь новенькое".

-Я благодарен вам всем, - встаёт доктор Рябинин с полным бокалом вина, - Которые, так сказать пришли, так сказать, не поленились, и этот вечер потратили на меня старика, чтобы посидеть, так сказать, на берегу…

-В этом прекрасном месте, - вставляет Грузинер.

-Спасибо вам, Даниил. Вы совсем и не старик с такой молодой душой, - поднимает бокал Лайкин.

-Спасибо вам. Я чувствую, так сказать, исходящее от всех вас тепло. Мы создали уникальное поле. Так дай же Б-г, чтобы это поле сопровождало нас всю нашу, так сказать, оставшуюся жизнь, потому что нет ничего важнее, чем человеческое тепло, и это фантастическое поле, которое я чувствую, так сказать, каждой клеточкой моего тела. Лехайм (за жизнь, иврит – еврейский тост).

-Мы любим вас, Даниил, - вместе выкрикивают сразу несколько докторов.

-Даниил, сколько лет вы в Израиле? – ставит бокал Виктор Грузинер.

-Больше 20. Я приехал в самый разгар Войны Судного дня. Израиль уже начал побеждать.

-Могло быть и не так. Занесла нас всех нелёгкая, - бурчит доктор Пастернак, как обычно краснолицый и недовольный всем израильским, - Мою девочку после школы я отправлю куда поадльше. Эдуард правильно выбрал место: он сидите между женой – Еленой и любовницей – Ириной. "Интересно, зает ли жена?" – думаю я.

-Всё-таки, как нам повезло, что мы все с вами психиатры, и не только там, но и смогли здесь, - закуривает Даниил.

-Вот это и есть эндогенный психиатр, - шлёпает меня по плечу сидящий рядом Лайкин и громко спрашивает находящего на отдалении виновника торжества, - Даниил, в каком возрасте вы поняли, что станете никем иным, но только психиатром?

-Я три года проработал, так сказать, в поселковой ЦРБ терапевтом. Если честно, то в психиатрии оказался, так сказать, совершенно случайно: ко мне в одну из моих женских палат попала, так сказать, молодая красавица совершившая суицид. Меня это так потрясло, да к тому же и вот совсем, так сказать, не знал, как с ней надо себя вести, так сказать, и говорить, что я и решился, так сказать, стать психиатром…

-Как и всегда, шерше ля фам, - откинулся на спинку стула доктор Клайн.

-Разумеется, женщина, кто бы сомневался, - пожимает плечами супруга полноватая, но хорошо сохранившаяся женщина с короткими, крашенными в чёрный цвет волосами. Фаина давно знает, что Даниил ей изменяет, но у неё это уже третий брак и она делает вид, что ничего не знает, так как боится остаться на старости лет одной.

-Вот тебе батенька и эндогенность, эндокринность, так сказать, - смеюсь я, похлопывая Романа по плечу, - Кстати, я не замечал, чтобы он так часто говорил "так сказать".

-А он и не говорил. Волнуется старичок. И мы все – старички или станем ими, так сказать, очень скоро, - отрезает Клайн кусок от мяса и с некоторым сомнением направляет его в нешироко открытый рот.

Лайкин кивает: "Конечно старички. Всё в прошлом"

Я опять весело хлопаю его по плечу: "Да, нет, батенька, экзамен впереди".

На дальнем от меня конце стола сидела доктор Юсупова Софа. Она о чём-то весело болтала со своей подругой доктором Маргаритой. Лишь только Софа появилась в больнице я тут же обратил на неё внимание, но не больше – речь шла о замужней женщине. Вскоре она развелась. Я обрадовался. Попытался начать за ней ухаживать, только тщетно.

-Но Даниил не только прекрасный психиатр от Б-га, - встаёт с полным бокалом доктор Поляк – невысокий, полноватый мужчина тоже на 7-м десятке жизни, - Даниил так же поэт, а каждый психиатр, если он настоящий, не может не быть и поэтом, пусть он и не пишет стихов, но и путешественник. Даниил не только объехал всю Европу и Америку, но и обошёл весь Израиль, что делают далеко не все. Так - до 120 тебе, Дани. Лехайм, - опустошает Михаил свой бокал, подходит к новорожденному. Рябинин встаёт. Они обнимаются и целуются. "Спасибо, Миша".

'Поляк вернулся на своё место возле женщины выше его на голову с выпирающим животом – Линой, которая работала с моей женой. Я был уверен, что она передаст Ларисе все подробности вечера, даже те, которых не было.

-Вот, учись у Даниила: он открыт прекрасному и разврату, - наклонившись ко мне шепчет Лайкин.

-Прекрасному разврату, - усмехаюсь я, вспоминая, как несколько лет тому назад, когда мне пришлось работать в одном отделении с доктором Рябининым, он пребывал в тяжёлой депрессии и страхе. Доктор Рябинин как-то наедине раскрыл мне причину: "У меня была опасная связь с женщиной, а потом я узнал, что она до меня трахалась с бисексуалом. Известно, что гомики на первом месте по числу заболевших СПИДом. С них-то всё и началось". Доктор Рябинин нашёл у себя симптомы начинающегося синдрома приобретённого иммунодефицита. Страх достиг такого уровня, что пришлось принимать успокаивающие, одно время даже нейролептики (лекарства от психоза), так как малые транквилизаторы уже не помогали. С огромным трудом доктор Рябинин пережил полгода после незащищенного секса - именно столько требуется, чтобы в случае заражения ВИЧем это стало возможно узнать по анализу. К счастью, тревога оказалась ложной. Я никому не рассказывал эту историю. Лайкину тоже не собирался. Вообще моё отношение к Рябинину омрачалось его втягиванием меня в больницу "Петах Тиква" - "Врата Надежды" обратились местом, где совсем не хотел оказаться. Как тут не относиться к Рябинину двойственно? Вот только сейчас забрезжила светлая надежда в виде заведования. Тогда всё не зря.

Официанты меняли тарелки - новая лавина еды: как же закармливают в израильских ресторанах. Постепенно почти все объелись и некоторые опились.

Компания разбилась на группки. Доктор Рябинин подсел к нам с Лайкиным. "Ну, как молодёжь дела?"

-Полно вам, Даниил, - заплетающимся языком не согласился Роман.

-А вот Илья не возражает, - посмотрел на меня новорожденный.

-Сегодня вы моложе всех.

-Да, я уже в два раза пережил папу, - боль прозвучал в голосе немолодого человека.

Помолчав, я спросил: "Вы его помните?"

-Да, нет. Только родился, так сказать, когда его забрали. Маму спасло, вы ведь знаете, что жён врагов народа, так сказать, тоже по лагерям, что по совету умного человека она немедленно бежала в провинцию, так сказать, – в Ташкент. Там про неё забыли, так сказать. Там я и вырос. Уже после ХХ съезда и реабилитации мама получила бумагу, так сказать, что её муж был незаконно репрессирован, так сказать, и он тоже посмертно реабилитирован. Ей даже назначили какую-то пенсию. Я пытался получить его дело, так сказать, но при советской власти мне не дали. Я собираюсь сейчас в Москву. Говорят, они открыли архивы, так сказать, КГБ. Но, наверное, больше всего я хочу найти в деле его фото. Говорят, мама так говорила, пусть будет земля ей пухом, что я, так сказать, очень похож на папу. У нас ведь не осталось ни одной его фотографии. Мама всё бросила. Или в спешке, или боялась, наверное. Страшные времена, так сказать

-И нравы, - вздохнул я.

-А за ч-что е-его? - спросил Лайкин.

-Он был не только русским, но есть слухи, что и дворянином, так сказать, больше того, белым офицером. Даже маме он не сказал об этом – все боялись. Его дальняя родственница, так сказать, рассказала мне уже в конце 50-х годов после ХХ съезда во время хрущёвской Оттепели. Наверное, кто-то заложил, сам-то он сидел тихо, так сказать. Или просто, анекдот, так сказать рассказал и сексот, так сказать, сдал.

-Мы дожили до фантастических времён: живём в Израиле, сидим на берегу Средиземного моря с израильтянином - сыном белого офицера, - подумал я и вдруг понял – Рябинин - пьян и алкогольная дурь вылазит такой речью.

-А моя мама – дочь раввина. Раввина тоже большевики убили. Мама росла в детском доме. – потёр переносицу Даниил.

-У вас было ещё то детство, - сказал я.

-Все мы переломаны и измордованы эпохой, так сказать. Спасибо, ребята, что уважили старика, - вставая, он пожимал наши плечи..

-Спасибо вам, что пригласили. Я получил огромное удовольствие.

-А почему вы без Ларисы? – похоже, только сейчас обратил внимание Даниил, что я без жены.

-Она не смогла, прихворнула, - соврал я.

-Жалко, очень жалко. Ну, ладно, даст Б-г, что не последняя, так сказать, наша встреча. Тут замечательное место.

-До 120 вам, Даниил и дольше. Уверен, вы переплюнете еврейское пожелание, - заулыбался я, вставая. Рябинин слегка пошатываясь вернулся на место. Я подсел к доктору Клайну: "Ну, как она?"

Григорий пребывал в своём обычном жёлчно-депрессивном расположении духа. Время от времени он даже принимал антидепрессанты. В хорошем настроении рисовал картины и собирал материалы о пришельцах и конце света. "Знаешь, о чём я думаю весь вечер?"

-Об НЛО.

-Не совсем. Я думаю, что Даниил – счастливый человек.

-А ты?

-Я младше его почти на 20 лет, но чувствую, что старше его на 30. Я давно потерял вкус жизни. Даже ебусь редко – не тянет. Поддавать, как Лайкин не хочу, не помогает, только голова утром болит. Психиатрию не люблю. Я вообще случайно, уже в Израиле попал, как ты. Я ведь начинал в Союзе невропатологом. В 80-м году я был в Штатах и мог остаться там врачом. Тогда это ещё было возможно. У них был огромный дефицит врачей. Но я побоялся. Я вернулся в Израиль и вскоре попал в аварию, - на горле Григория остался режущий глаз след трахеостомии. Спасло Клайна лишь богатырское здоровье. Григорий покрутил головой на могучей шее спортсмена: "Слушай, там Даниил рассказывает что-то интересное".

Мы подсели к группке Рябинина.

-Работал я тогда в психдиспансере в Новосибирске. Был у меня больной – алкаш и органик – перенёс тяжелейшую травку головного мозга – кто-то его по пьяному делу палкой по башке. Другой бы на месте, так сказать, откинул копыта, но этот оклемался. Приходит он как-то ко мне и говорит: "Даниил Васильевич, хочу вам что-то показать". "Давай". Достаёт он, так сказать, пачку папирос…

-"Беломорканал", - ввернул Лайкин.

-Наверное. Достаёт он значит пачку папирос, так сказать, открывает её и говорит: "Смотрите в оба". "Что смотреть-то?" "А вот сейчас". Он как-то даже изменился в лице, так сказать, и стал манить указательным пальцем – Даниил показал как, - И приговаривать: "Иди сюда. Иди сюда"… И пошла. Сигарета, то есть папироса сама по себе вылезла, так сказать, из пачки и прилетела в его руку.

-Интересно, что после травм головного мозга у некоторых возникают какие-то трудно объяснимые феномены, - проговорил невысокий, узколицый, седой мужчина - доктор Барах. Он тоже недавно издал книгу, но не стихов, а про французскую революцию. Лет 20 доктор Барах собирал материалы. Перечитал всю доступную литературу. Нарисовал психологические портреты деятелей, проводя аналогии с нашим временем. Время от времени Виталий любил, как бы между прочим, бросить: "Как написано в моей книге".

-Человеческий мозг –это такая загадка, - сказала физик-Фаина.

-Весь наш мир – это большая загадка, которую так хочется разгадать, а мы вот… - проговорил Даниил.

-Вот видишь, ему ещё хочется, а мне уже не хочется ни хера, - шепнул мне Клайн.

-Ему всегда хочется. Это и есть настоящее счастье, - ответил я тоже шепотом.

-Да, женщины таких любят, - лицо Григория стало ещё кислее.

-Потому что они излучают энергию жизни, а именно женщина – это символ жизни. Правда многие из них этого не знают или не понимают, или забыли - сказал я.

-И никогда не поймут, - согласился Григорий.

-Я остался, так сказать, доволен своей жизнью…

-Только не надо в прошедшим времени, только настоящее и будущее, - перебил хозяина торжества Лайкин.

-Не знаю, сколько у меня и осталось-то…

-Много, - выкрикнули несколько человек.

-Спасибо. У меня любимая работа, хобби, я много объездил, в Союзе почти весь Союз. Из Израиля тоже немало…

-Он не говорит о любимой жене, - шепнул мне Клайн.

-Запомнилось мне как-то в Якутии, посёлочек далеко от Якутска, куда прилетает только вертолёт, так сказать, в год по обещанию. Я уже собирался улетать. Прилетает вертолёт, так сказать, и из него выходит… грузин, который привёз туда продавать помидоры. Меня это настолько поразило… В такую Тмутаракань, а он привёз помидоры, так сказать…

-А что вы там делали? – спросил Барах.

-Просто поехал посмотреть, что оно такое, так сказать.

-Ни хрена себе, - буркнул Клайн.

-Ну, что, надо усилить интенсивность подготовки к экзамену, а то сразу – повезём помидоры в Якутск, - бросил Лайкин.

-Идёт, - кивнул я.

-Что идёт: подготовка к экзамену или помидоры в Якутск? – скривился Клайн.

-И то, и другое, и третье, - ответил я, подумал, что сдача экзамена с первого раза для меня совершенно необходима: так хочется стать завдиспансером, и добавил, - Помидоры в Якутск много лучше.

-Всё-таки после одной шестой света трудновато привыкнуть к крохотности Израиля, - начал доктор Барах.

-Да, в Израиле всё такое миниатюбрное, - кивнул Казанский.

-Русские – великий народ – смогли создать самое большое в истории государство, - смаковал вино доктор Барах.

-Виталий, Вы видите величие только в пространстве, а ведь оно мождет быть и во времени, как, например, в нашем случае у евреев, - произнёс Клайн, - Модет из-за этого я и не остался в Штатах. ,

Барах покрутил головой: "Величие во времени. Об этом я как-то и не думал. Похоже вы правы".

Я встал: "Ещё как. Правда, лучше бы в пространстве-времени. Но даст Бог, и доживёми до Израиля от Нила до Евфрата". ".

-Вы. Илья, – правый и религиозный фанатик, - усмехнулся Виталий.

-Чем он и гордится, - икнул Лайкин.

возврат к началу.