Встречи.
Главная страница

Записки психиатра
Заглавная страница.

Сука.
Заглавная страница

-10-

Я сидел в лайкинской однокомнатной квартире хостеля для пенсионеров, рассматривал идеальный порядок и думал: "Он умеет устраиваться, хотя и делает вид некоего недотёпы по жизни, такой совсем простой тюня-матюня". Сразу по приезду смог пробить себе жилье, чтобы не тратиться на съёмное, а потом, переехав из Беер-Шевы в этот городок Гиват Менаше смог перевести и хостель – дело чрезвычайно маловероятное при израильской бюрократической системе.

-Здорово, - в параллель моим мыслям говорил Роман, - Недаром Штайн из кожи лезет, чтобы получить заведующего. Это такой кайф. Всё, жизнь сделана. Дальше только приходишь покайфовать и посмотреть, сколько вложили на счёт. Рантье – лучший вид существования человека разумного. Имеешь возможность перечитать миллион книг, чтобы подойти к смерти с пониманием.

-Похоже, что меня ты убедил. Но там ещё какой-то конкурс.

-Херня это всё. Конкурс, - скривился Лайкин, налил себе полный стакан вина, выпил его за два глотка. После сердечного приступа он перестал пить водку и коньяк и напивался только сухим красным вином. Делал это часто, быстро и с большим удовольствием. Хорошо хоть никогда не заставлял компаньонов. Потому я практически всегда не выпивал и полстакана, удовлетворяясь пригублением.

Роман помолчал и неожиданно выдал: "К тому же, красное сухое вино полезно для организма". Его язык уже начал заплетаться – хватало двух стаканов.

-Особенно для организма ослабленного нарзаном.

-Конкурс – херня. Если Тернер решила, то быть тебе… за-ве-ду-ю-щим, блядь".

-Разбудоражил ты мою душу. Почему всё-таки она отшила Кирилла?

-А-а-а, - глубокомысленно протянул Лайкин

-Б. Бирмановский бред – трахнуть её прямо в кабинете, я полностью исключаю. Приговор окончательный и обжалованью…

Лайкин заглотнул следующий стакан вина: "Ты проскочишь. Ты – везунчик. В Питере у меня был отец больного – директор гастронома – он мне, блядь, всегда поставлял лучшие вина... марочные… и коньяки… Я в них сведущ и знаю толк".

В подпитии Роман любил вспоминать своё героическое советское прошлое отказника и по обыкновению через слово вставлял ярчайший образец ненормативной лексики.

Ещё один стакан Лайкин уговорил с явно заметным трудом – скривился, выдохнул: "Я был единственный отказник-еврей в диспансере. Мне отказали в 80-м из-за, блядь, Афгана. Я не был членом партии. Я не был уже по возрасту, комсомольцем. Поэтому меня, блядь, исключили из профсоюза. Скольких, блядь, исключили из профсоюза? Ага, наверное, меня, одного единственного на весь Союз. На всей одной шестой суши я был единственным исключённым из профсоюза. На собрании я очень испугался, блядь. Но после собрания меня пригласил к себе в личный кабинет зав и сказал, блядь: "Роман Вениаминович, блядь, извините, я получил разнарядку. Но с работы вас не уволят. Мне обещали. Это гб для острастки". Я проработал там до самого отъезда. Меня все уважали. Такой уважухи мне здесь и не пахнет. Устроил в диспансере проводы. Сто лет будут помнить. Весь персонал плакал вот такими слезами, блядь, - Роман изобразил нечто руками размером с большой арбуз, - 88 год… в самолёте до Вены летело не менее 50 евреев и только я и один безумный хасид (ортодокс) в Израиль. В аэропорту вся эта толпа рванула в ХИАС, а я с безумным хасидом в Сохнут. Жена мне изменила… "

-Сколько раз ты ей изменял? Сотни? – подумал я.

-Человек – существо полигамное…

-И даже очень, - ввернул я.

-Иронизируй, блядь, не иронизируй, блядь, но от фатов тебе лично не отвертеться, блядь…

-Пардон, что такое фат? – оборвал я поток хозяина.

-Читай классику, блядь. Так вот о чём я? Перебил, блядь. Ага, так я послал её в Сочи. Дал денег сколько хочешь. Изменяла. Я был отказник. Меня исключили из профсоюза. У меня осталась только честь. Развод. Она стояла на коленях, но я непреклонен - развод. Я вообще на ней женился, потому что мне надоело болеть триппером. Мы ведь гандоны не употребляли. О безопасном сексе ничего не знали. Если бы, какая баба потребовала гандон, то могла бы и по морде, блядь. Меня лечил мой друг – классный венеролог. Он мне и говорит: "Хватит. Женись. Хронический простатит у тебя уже есть". Вот я и последовал его, блядь, совету. Кроме того, размножение. Это для меня святое…

-Не очень сильно ты выполнил эту заповедь.

-Один ребёнок - это мой принцип. Я не хотел делить родительские отношения. Всё для одного. Я сам такой и сын такой. Я боялся, что не смогу увидеть настоящих больших психиатров. Но оказалось, что в Питере такие есть. Большие. Настоящий психиатр должен быть пьян и блудлив…

-А гинеколог?

Лайкин залпом заглотнул очередной стакан вина. В дверь постучали. "Открой", - икнул хозяин квартиры.

В проёме входной двери стоял высокий мужчина, скрывающий свои сверх обильные телеса свободного покрова одеянием. Благородная седина серебрила его виски и усики. "Привет", - проговорили мы вместе, одновременно пожимая друг другу руки. "А, Виктор!" – закричал хозяин квартиры со своего места. Он уже затруднялся оставить точку обитания.

Доктор Грузинер прошёл к столу. Молча налил стакан вина. Не сказав ни слова, выпил.

-Он будет заведующим, - кивнуло в мою сторону Лайкин.

-Когда? – удивлённо взлетели вверх брови Грузинера.

-Завтра. Надеюсь, что не после дождичка в четверг.

-Лидия отшыла Штайна? Это не есть хорошо.

Говорит Виктор спокойно, с небольшим одесским акцентом. По любому вопросу я всегда прислушиваюсь к его мнению.

-Он объясняет это, что Кирюшка не работал, блядь, - громко выдохнул Роман.

-Странное объяснение, - покачал головой Грузинер.

-Ну, вас на хер. Я уже пошил фрак, раскатал губу, а вы мне.

-Всё будет хорошо, - Виктор положил в рот кусочек сыра.

-Ну, да, а потом будет ещё лучше, - раздражённо бросил я.

-Лидия сама тебе это сказала?

-Ну, а как ты думаешь, Вить.

-Значит всё хорошо на самом деле, - качал головой Грузинер.

-Что нового? – спросил я.

-Готовимся к экзамену. Я думал, что и сегодня…

-Сегодня святое, - Лайкин предпринял попытку приподнять себя над местом сидения, но слабость мышц была неспособна противостоять силе тяжести, тут же притянув размякшее тело обратно, отчего оно почти рухнуло, бухнув спиной по спинке диванчика.

-Он не хочет с нами ехать к девкам, - ткнул в мою сторону указательным пальцем Лайкин, - Брезгует. Теряет последние мгновения. Скоро это отпадёт само собой и навсегда.

-Ну, не так трагически, - сделал себе бутерброд с сыром Виктор. Доктор Грузинер любил женщин, и они щедро платили ему взаимностью. Кроме законной супруги Виктор всегда имел и любовницу в Израиле. Кроме того, не прерывались отношения со старой московской пассией. Дама сердца хотя бы раз в году приезжала в Израиль, где они вместе с Виктором проводили не меньше недели, чаще всего в Эйлате. Доктор Грузинер оплачивал всё. Кроме того Виктор время от времени летал к ней в Москву. Жене он обычно рассказывал, что ездит на психиатрические конгрессы. Она ему верила, и никогда не проверяла.

Лайкин выпил ещё стакан вина и отключился.

- О’Кей, пошли, - встал Виктор.

На входе в хостель престарелых сидело несколько бабушек и дедушка, говорящих о ценах на рынке.

-Будем надеяться, - во время прощального рукопожатия проговорил Виктор.

Даниэла, которую доктор Тернер предлагала два раза в неделю хлестать по щёкам, оказалась дамой лет 45, в длинном платье до пят и копной старящих её седых волос. "Мы сидим каждый понедельник с 8-30", - сходу ошарашила она меня.

-Ну, не так быстро и не так рано, - затряс я головой.

-Хорошо. Выберите время вы. А пока у меня просьба. Я должна срочно выскочить, Илана сегодня не работает. Сделайте один или два укола, пока я не вернусь.

Нахрапистость дамы подавила меня: "Ладно", - неожиданно для себя самого мотнул я головой, мгновенно испытав противное чувство неудовлетворённости собой. Сколько раз давал себе слово подумать. Чего выпалил-то сразу? Теперь, похоже, влип. Потом будет трудно отказаться…

Даниэла шустро развернулась и была такова. "Наглость второе счастье", - раздражённо думал я, сорванный с приёма, чтобы выполнять работу среднего медперсонала сброшенную на меня нахальной тёткой.

-И она вписала тебя с этим безумным американцем и оторванной бабой в дружный коллектив, - возмутился Лайкин, когда я рассказал ему по телефону о происходящем в диспансере.

-Как говорится…

-Хуйня это всё. Стисни зубы и вперёд. Париж стоит обедни…

-Хотел бы я знать, чего стоит заведование, - бормоча, положил я трубку на рычажки телефона.

-Тут ещё эта Сегаль исчезла. Плевать на её сумасшедшего брата – он не мой клиент – позвоню.

На этот раз ответила Ирина: "Я больше к вам никогда не приду – вы меня пригвоздили вашим лекарством. Я стала совсем зомби. Меня всю сковало".

-Извините, но ничего страшного в этом нет. Придите, я дам вам лекарство против побочных действий. Это неприятно, но это неопасно…

-Сами принимайте свои лекарства. Я к вам больше никогда не приду.

-Ирина, это может быть. Заранее, до лечения, никто не знает, как вы ответите. Я понимаю…

-Ничего вы не понимаете. Вас бы так скрутило. Я к вам больше не приду.

-Вот она, наследственность. Дочь своей матери. Да ещё мысли о самоубийстве. Того и гляди, наложит на себя руки, - подумал я и сказал, - Даю вам гарантию, что после укола от побочных действий это всё пройдёт за 10 минут…

-Укола, - аж завизжала она, - Сами себе укол. Я к вам больше не приду.

-Хорошо хоть разговаривает, не бросила трубку. Это её брат. Как её уговорить? - думал я, ища самые убедительные доводы, но тщетно, всё крутилось вокруг одного и того же, ничего нового в голову не лезло и потому я решил, - Ладно. Но вам нельзя прекращать лечение и наблюдение психиатра. Не хотите лечиться у меня, ваша воля. В диспансере начал работать новый доктор. Его зовут доктор Якир…

-Хорошо, - удивительно быстро и, как мне послышалось, даже с удовольствием согласилась больная.

-Хорошо. Но всё же, мне хотелось бы, чтобы вы продолжили лечение у меня…

-Мне этого совсем не хочется, и к вам я больше никогда не приду.

-Ладно, - пробормотал я, про себя добавив, - Чёрт с тобой, - и закончил, - Я поговорю с доктором Якиром.

Положив трубку телефона на её место, я откинулся на спинку стула и почувствовал какое же отвратительное у меня настроение.

Вдруг позвонила Лариса: "Я приготовила очень вкусный ужин. Мы с детьми тебя ждём. Не задерживайся".

Давно я не испытывал такой радости от разговора с женой: "Лечу".

возврат к началу.