Встречи.
Главная страница

Верхнеозёрск-83. Записки врача стройторяда. Первая страница

-71-

Всё нижеизложенное не имеет к прекрасной действительности никакого отношения.
Ненормативная лексика используется только в силу крайней необходимости.

В бухгалтерии Паша Безматерных распушил хвост – это стоило сделать, так как общался он с приятной женщиной лет 33 в чёрном платье, плотно облегающем её выразительную фигуру. Кроме приятных половых достоинств она была главным бухгалтером, что делало её ещё привлекательнее. Поводом для общения служило оформление ведомости на билеты.

-Если бы какая-нибудь онежанка полюбила меня, то я, ни секунды не думая, оставил бы Москву и сюда.

-И что бы вы здесь делали? – ироничная улыбка осветила лицо главного бухгалтера.

-Всё, что угодно. Я уже с наукой завязал – глупость это, хочу работать руками.

-Тогда, милости просим, - улыбка стал ещё ироничней.

-Если, у вас есть невеста на примете, - взял ведомость Безматерных, расплываясь в сладчайшей улыбке-призыве.

-Будем искать,- помахала рукой главный бухгалтер.

-Ищите и обрящете, - буркнул я.

-Идём в ДСО – у них должна быть машина до конца трассы, - согнав улыбку с лица, своим обычным голосом проговорил Безматерных.

Знакомый Николаевич встретил нас в дверях своей конторы: «Автобус уже уехал».

-Делать нечего: ждем лесовоз, - пожевал губами Паша.

Сразу же за железнодорожным переездом, среди зловонных куч отходов гидролизного завода начинается Хайнозёрская, лесовозная технологическая дорога, имени «будь она проклята»: колея бетонных плит, убегающая в леса, от города, от Белого моря.

Мы сели на деревянный ящик. Пригревало солнце. Изредка налетал ласкающий ветерок. Воняли кучи. Жужжали мухи. Интересно, но возле отходов гидролизного завода комары и гнус не водились.

-Юля и Света уезжают из-за Валера, - неожиданно начал Безматерных.

-Да? Что случилось? – сделал я вид, что ничего не знаю и расстроен этим фактом.

-Кроме всего прочего, зарплата намечается дерьмовой. Вначале Валера им не давал красить и достал с Ириной – все работают, а она идёт и спит часа по два. «Ирочка устала», - вложив максимально возможный заряд иронии и презрения, проговорил Безматерных два последних слова голосом Ерохина, - Один раз я сказал о грязи на кухне Валере. Он набросился на Свету и Юлю. Они объяснили, что это Ира не убрала, и Валера тут же замолк. Света и Юля с первого дня просили Валеру найти им работу. Нашли покраску в Онеге для них и ещё троих ребят. Можно было бы сделать очень неплохие деньги, но Валера запретил. Мы вообще сначала хотели взять объект в Онеге, лишь в самый последний момент передумали…

-Одни и те же события, но каждый передаёт свою версию, - подумал я, вспомнив рассказ командира.

-Самолина нашёл комиссар. Он – хваткий, дело организовал хорошо. То, что они откололись – это не только и не столько его вина, как остальных работающих с ним. Самолин – посторонний человек, а они – свои, они ехали с отрядом, им нашли работу. На их месте мог оказаться любой другой боец, значит, с моральной точки зрения – это их очень большой минус. Хотя поведение человека при распределении денег становится непредсказуемым. В прошлом году у отряда был трест-шарага. Для работы требовалась щебёнка, но почти весь второй месяц эта шарага не могла обеспечить отряд её. Не будь у нас шабашки, то мы бы пролетели, а так мы работали на шабашке в одной конторе и совсем неплохо получили. Если бы эта контора не повысила нормы выработки, то может быть мы и в этом год заключили бы с ними договор, - он примолк, пожевал пустым ртом, - С моральной точки зрения я бы не отсоединился, но Самолин – посторонний человек, чего с него взять.

Пуста лесовозная – ни одна машина не прошумела мимо нас.

-Если за домик дадут 1200 рублей, - продолжил Паша после продолжительного молчания, - То – это хуйня: сжечь их и уехать. Мне Самолин предлагал у него работать…

-Здорово, - подумал я.

-Жена говорит: «Выперли тебя…»

-Как всё закручено, - подумал я.

-Но пока я не имею морального права…

-Материального тоже. Ты никогда не согласишься пойти под Самолина, со всех точек зрения, в том числе и потому что там пахать надо, - подумал я.

-Когда же всё станет очевидно, то есть драться больше не за что, бессмысленно, помочь я ничем не могу, то я уеду. Домики – это наш основной заработок: они должны дать 25 тысяч. Котельная, оголовки труб…

-Которых ещё нет, - подумал я.

-… холодильник, покраска, всё вместе - где-то за 30 тысяч, то есть, по 1000 рублей на человека. А вот если по 300 или 400 рублей, то на хуй нужно. За эти деньги я в Москве устроюсь, тем более мне необходимо ещё 40 опытов каждый день ставить. Пусть пьяный ёжик за такие деньги работает. Но, всё равно, желание Валеры закрыть отряд я считаю неправильным. Я бы тоже на это не пошёл: это – пятно на коллектив. Зачем на них вешать наши проблемы.

-О каком коллективе он говорит? На кого вешать наши проблемы? – не понял я, но спрашивать не стал, так как меня разморило, и я подумал, - А, какая разница? Я тоже посторонний. Я уже чувствую, что и в этом году пролетел с деньгами, несмотря на все обещания Ерохина, которому я не верю ни в грош. Нет у меня таланта зарабатывать. Делаю всё неправильно. А этот талант, как и любой другой: он или есть, или его нет, и тогда пролетаешь во всём.

-Мы должны выбрать правильное поведение – это универсальное правильно на все случай жизни, - проговори л Паша.

-С этим не поспоришь, - хмыкнул я, - Значит, если заработок не светит и СЭС не закрывает, то устраиваем 8-часовой рабочий день, то есть, итальянскую забастовку. Скажи об этом Куклину, у него будет обморок, - покрутил я головой.

-Куклину деньги нужны: он живёт на одну стипендию, сам понимаешь, какое у него тяжёлое материальное положение. Если отряд закроется, то оставим бригаду из 7 человек, в том числе и Куклин, и сделаем за две недели оголовки труб, правда уже без студентов. Можно, конечно, оставить и студентов, но при финансовой проверке у командира могут быть неприятности. Хотя они у него будут в любом случае. Что с этими неприятностями сделают, зависит от его отношений с парткомом.

Я опять мало что понял, но и на этот раз ничего выяснять не стал из тех же соображения.

Безматерных замолк, прикрыл глаза, задремал.

-За всё это время ни один лесовоз не прожужжал: древесина кончилась что ли? – встрепенулся я по не известной причине и встал я размяться.

-Сиди, доктор, в ногах правды нет, - потянулся на месте Безматерных, открывая глаза.

-Ты думаешь, что сидя она есть?

-Тоже верно. Марков, кстати, хам, условники по сравнению с ним – милейшие люди.

-Чего это ты его всуе вспомнил?

-Ты даже представить себе не можешь, с какими типами приходится контактировать, чтобы выбить у них деньги.

-Конечно, хорошо было бы получать всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Как я понимаю, такая проблема отсутствует в коммунистических отрядах. Для этого их, наверное, и создали. Получат свои 200-300 рублей и славненько.

-Во-первых, и 200-300 – ещё вопрос, их и отдать могут на какую-нибудь стройку коммунизма или народам Африки, и, во-вторых, что это за отряды. Если студент живёт на 120 рублей родителей, то, конечно же, 200-300 рублей для него ерунда, отдай и забудь. Заполняют коммунистические отряды – карьеристы. Им для галочки в анкете нужна работа в отряде, чтобы продвигаться по партийно-комсомольской линии. Они и работают по 8 часов. К ним никто по-настоящему не относится. Серьёзные руководители коммунистическим отрядам объекты давать не хотят. Им мало платят, но и грош им цена. С другой стороны, при недостатке рабочей силы переплата шабашникам и нормальным стройотрядам вполне оправдана. В перспективе – это, конечно, для страны плохо. Это – показатель экономической болезни. Но главный недостаток нашей системы в другом – не дают людям работать, сколько они хотят и могут: не платят за такую работу. Тогда и дефицита рабочей силы не было бы, и, не исключено, отпала бы потребность в шабашниках и нормальных стройотрядах…

-Я читал, что в США можно получить права лётчика для маленьких самолётов с 16 лет, - зачем-то бросил я, потом лишь вспомнив, тон, каким Безматерных прореагировал на моё упоминание о празднике независимости США.

-Правильно, - но на этом раз Безматерных лишь спокойно кивнул, - У нас боятся, что люди улетят. Хотя куда лететь-то? Кому мы нужны в других странах? Дураки. Открыли бы ворота и пусть все не желающие жить в стране, вымелись отсюда к чёртовой матери. Меня закрытые границы оскорбляют: я – не вор, не преступник, меня под запором держать не надо. Это – моя Родина, и я её не оставлю. Кто же не хочет здесь жить, но пусть выматывается, - с чувством проговорил Безматерных.

-Почему он решил завести эту тему? – подумал я, - Догадывается, что я хочу уехать? Или для него все евреи – потенциальные эмигранты? – подумал я, но выяснять не стал.

Часа через три Безматерных встал: «К чёрту. Сегодня нам не светит. Ты как хочешь, а я вернусь в общагу».

-Я ещё подожду, вдруг повезёт. Я должен вернуться в отряд, и так чёрт знает сколько времени отсутствую – это нехорошо.

Паша ушёл. Я остался один. Вдруг лесовоз. Но он не остановился, так как был полон. «Уедут всё-таки Света и Юля или нет? – подумал я, - Без них вся атмосфера в лагере изменится. Света излучает что-то тяжёлое, угнетающее. Бутусов этого не чувствует. Да и Безматерных тоже. Наверное, Света и я просто несовместимы. Я ведь не знаю, что она чувствует от меня, того гляди, что-нибудь ещё почище. Нет, никуда они не уедут».

-Спишь, доктор, - прикоснулся Безматерных к моему плечу – я приоткрыл глаза, - Не удивляйся: ключ-то у тебя. Завязывай, доберёмся завтра.

Мы пошли в общежитие. «Доктор, у нас нет хлеба. Сбегай, купи, не в службу, а в дружбу»

-Ладно.

Я шёл по почти пустой улице. Неожиданно навстречу - санитарный врач Слуцкер с повязкой дружинника на руке в компании с милиционером и женщиной – тоже дружинницей.

-Ну, как, исправляете? Приеду первого и всё закрою, – остановился он возле меня, - Это доктор из верхнеозёрского стройотряда, - объяснил он своим попутчикам, и они продолжили путь.

-Нет, - покрутил я головой.

-Так я закрою. Ваш командир всё обещал.

-Ну, доктор Слуцкер, вы-то должны были бы знать цену любым обещаниям, тем более, командирским.

-Странно, - внимательно посмотрел он мне в глаза, - Вы кого-то положили?

-Да. Онежсккая земля слухами полна.

-Как и любая другая.

-У меня нет стерилизатора для инструментов, не знаете где приобрести?

-Я могу дать.

-Буду вам очень признателен.

-Я сегодня видел вашего бойца в хирургии. Его уже в пятницу выпишут. Хирург вами доволен, как и с той девочкой-пальцерубкой.

-Спасибо. Знаете, что меня удивило, по сравнению с Москвой – это обеспеченность вашей ЦРБ санитарками.

-Мы обеспечены на 70%, а в Архангельске лишь на 40, но там работают студенты. Правда наши санитарки в аванс и получку пьют и лишь затем работают. Сами понимаете, что перевоспитывать их бесполезно.

-Как и всех остальных.

возврат к началу.