Встречи.
Главная страница

Сумерки. Первая страница

-4-

Иногда, из-за отсутствия иной возможности, используется ненормативная лексика.

Вдруг, как из-под земли выросли проблесковые маячки полиции. «Повязали!» - резко взял влево Вениамин и нажал на газ. Проехав минут пять в тишине, мы поняли, что прорвались и на этот раз. Опять какие-то солдаты. Но эти не махали радостно руками, желая удачи, а, как будто бы предприняли какие-то действия по задержанию. Только тщетно: мы не обратили на них никакого внимания, а они не очень-то и старались: вообще делали вид какой-то активности, потому что среди них был офицер. Прошло совсем немного времени и машины выехали на нормальное шоссе. Такие тоже сохранились в Израиле, даже перед погромом, которое вело на перекрёсток Кисуфим - главные ворота в Гуш Катиф.

Начало светать.

Проскочив несколько километров по асфальту, от которого за долгие ночные часы уже почти отвыкли, головная машина резко свернула вправо в разряжение тянущегося вдоль шоссе леска. Тут опять начиналась дорога не дорога, тропинка не тропинка, которая резко поднималась верх на возвышающийся над шоссе холм. Вениамин собирался брать подъём, но в мобильнике, установленном на переговорно-зарядном устройстве, зазвучал голос Аркадия Соловейчика: «Мы на месте! Всем выгружаться!» Григорий, Барух и я мгновенно повиновались.

-Завидую вам, мужики, но завтра я обязательно к вам присоединюсь, - помогал Вениамин доставать рюкзаки из багажника.

-После такой ночи в присутствие, - покачал головой Григорий.

-Ничего, я привычный. Просто решается очень важный вопрос и сегодня я просто обязан быть. Но завтра я с вами, - извиняющимся тоном проговорил Вениамин.

-Прохладно, однако, по утрам, - поёжился я.

-Антисемиты, проклятые, - хором засмеялись Григорий и Вениамин.

-Даже здесь не могли дорогу вымостить, - указал я на забуксовавшую на подъёме машину.

-Антисемиты, проклятые, - дружно заржали Григорий и Вениамин.

-Осторожней на дороге, - заботливо проговорил Григорий.

-Ну, победы нам всем, - вернулся Вениамин в свой весь покрытый толстым слоем пыли Шевроле, махнул рукой и, объезжая всё ещё подъезжающие машины, двинулся в сторону шоссе.

Перелесок наполнялся диссидентским транспортом. Это оказалось общим местом сбора: кроме нашей кавалькады, прибывали и другие машины, в том числе и несколько микроавтобусов, из которых выходили целые семьи: мужчины, разумеется, в вязаных ермолках, а женщины в длинных платьях ¹.

-Как много наших, - подумал я, но в этот момент увидел вражеские огоньки на шоссе – синенькие мигалки израильской полиции, - и побежал вглубь леска. Рощица хвойных окончилась очень быстро, безжалостно-грубо обрубленная вспаханным полем.

-Что дальше? – мелькнула мысль, а сзади зазвучал Соловейчик: «Быстро пересекаем поле! Вперёд!».

Около 20 человек говорящих по-русски, которые ехали в нашей колонне, рванули длинной перебежкой через поле. «Быстрее! Быстрее! Быстрее! Чтобы не повязали! Мы должны прорваться!» - подгонял Аркадий. Наконец-то достигли поросшего высокой, местами жёсткой и колючей травой неглубокого рва.

-Всем скрыться в канаве и затихнуть! - закричал Аркадий, - первым прыгнул в углубление и тут же высунулся, как из окопа.

Нетренированные люди, в основном среднего, а то и старше возраста сбросили рюкзаки и упали на них, возле них, или куда попало прямо на землю, чтобы отдышаться.

-Залегли, спрятались и затихли, - громким шёпотом приказывает напряжённый, суетящийся, чуть дёргающийся Аркадий Соловейчик.

-Сюда бы на бруствер «максим», да тачанку, чтобы с ветерком прорваться в Гуш Катиф, - ложится рядом с Аркадием высокий мужчина лет 30 в чёрной шляпе.

-Ага, - мрачнеет Аркадий, слушающий что-то по мобильному телефону, - Большинство приехавших с нами загребла полиция. Захватили человека, который в 92 году был советником Рабина по кибуцам. Настоящий мапайник ², - выключает мобильник, и осматривает свои немногочисленные ряды Аркадий.

-Работают, гады, - сплёвывает чёрная шляпа.

-Ещё как. Три наши последние машины повернули не туда – надо было налево, а они вместо того, чтобы со всеми, повернули направо прямо в лапы полиции. Их тут же повязали и повезли в отделение Беер-Шеву (город в пустыне Негев). Мне уже позвонили, - перекатился на спину Аркадий.

-Вот, козлы, видели куда все, чего надо было выпендриваться, - в сердцах выдал мужчина лет 50.

-Просто они так не переваривают левых, что даже налево повернуть не захотели, - проговорил пожилой, совершенно лысый мужчина лет 65-68.

В это время бородатый, седоватый, в вязаной ермолке, в очках Михаэль подбежал к нашему окопу. «У, блядь, - наклоняется он и выковыривает многочисленные колючки из носок, легко доступных всем посторонним предметам между ремешками сандалий, - Когда мы придём к власти, то заставим левых очистить всё это поле».

-Лучше бы ботинки надел, - спокойно произносит Григорий.

-Хоть сапоги, а левых-блядей всё равно заставлю, - плюхается на землю Михаил.

-Лучше погонять их по этому полю совсем босяком, - говорит кто-то сбоку.

-Осторожно, я видел чёрного скорпиона, - предупреждает полноватый, в очках, с бородой и в ермолке Алон Яир, в машине которого я начинал путешествие.

Опять зазвонил телефон Аркадия. Он слушает и отвечает на иврите: «Ладно. Ждём ваших распоряжений, - закрывает телефон и говорит, - Арестовали нашего проводника Рами. Всего уже арестовано около 500 человек».

-Контора работает не за страх, а за совесть, которой у них нет и в помине, - говорю я.

-Нехорошо, но не страшно. Должны выйти десятки тысяч, - своим умиротворённым и умиротворяющим голосом произносит Григорий.

-Ладно, пора. Пошли. Надо подальше от дороги и в лес, чтобы и нас не повязали. Мы нужны в другом месте, - встаёт Соловейчик.

Метров через 700, в теньке от деревьев, Аркадий останавливается: «Ждём приказа верховного командования».

Все так устали и настолько хотят спать, что разбредаются по округе, чтобы бросить спальники и растянуть на них мечтающие об отдыхе члены.

Прошло совсем немного времени, когда припекающее всё сильнее и сильнее солнце окончательно вырвало меня из объятий утешающей дрёмы: «Мы здесь, чтобы не падали ракеты на северный Тель-Авив ³ ,» - услышал я расположившегося невдалеке Григория. Он лежал на боку, подперев голову и развернув её к своему приятелю - невысокому, бородатому, тоже в ермолке Вениамину, которого Григорий называл: «Венечка».

-Всё верно, - согласился Вениамин. Оба бородатые, негромкие, уравновешенные, производящие самое приятное впечатление, не просто какие-то необыкновенно уравновешенно-спокойные, но щедро излучающие это столь необычайное состояние.

-А пусть бы и попадали ракеты на северный Тель-Авив, может, тогда бы они поняли, о чём идёт речь. Хотя, горбатого могила исправит, - подумал я, посмотрел на Григория и Вениамина и понял, что такая мысль прийти в их головы не способна.

-Дело даже не в том, что Шарон проворовался, - продолжил Григорий, – Это внешний слой событий. Главное, Шарон не верит в свой народ и презирает его, считает, что всё равно он сломается и всё придётся отдавать. Почему сломается?

-Потому что Шарон сломался, - присел Венечка.

-Пусть государство маленькое, но мы в нём правим. Больше им ничего не надо. Главная их ошибка, а точнее – трагедия, что они не понимают народ, а народ у нас хороший, - сказал Григорий.

-Мне бы ваш оптимизм и народничество. Я лично в народ не верю. Народ - это стадо, толпа, которая иной раз обращается в быдло. Всё решают вожди, которые умеют манипулировать этим скопищем, - подумал я, но сказал другое, - Трагедия, что именно социалисты захватили власть в 20 годы, и создали это государство.

-Только социалисты и могли воссоздать государство. Религиозные бы стали думать, спорить, искать ответы в Талмуде, а социалисты были людьми практическими, они долго не думали, они действовали. Об этом писал и говорил рав Кук ⁴, - не согласился со мной Григорий.

-Кроме религиозных были и последователи Жаботинского ⁵, которых социалисты ненавидели и отогнали от власти. Я уверен, что Жаботинский создал бы государство намного лучшее чем Бен Гурион ⁶. В государстве созданном Жаботинским не пришлось бы нам сидеть здесь. Мы видим, как сейчас социалисты выродились: урод на уроде и уродом погоняет. Да ещё какие отмороженные уроды. Хотя для Израиля лучше сказать – отжаренные, - присел я на спальнике.

-Да, всё упало, левые потеряли свою роль, их надо менять, - кивнул Григорий.

-Без сомнения, - согласился с ним Венечка.

-Легко сказать. Теперь только объясните, мне тёмному, как это сделать, да побыстрее, потому что времени-то совсем не остаётся. Как бы не получилось: пока солнце встанет – роса очи выест.

-Вот мы и делаем. Именно здесь и сейчас и делаем, - сказал Венечка.

Я вспомнил, как в бывшем Союзе рекламировали: «Храните деньги в сберкассах». Только не говорили, где их взять, хотел сказать, но передумал, вместо этого мелькнула мысль: «Да, они какие-то блаженные. Как здорово по-настоящему верить».

Стало совсем жарко. Мы расположились метрах в 100 от основной группы, на месте почти без тени.

-Пошли к нашим, - предложил Григорий.

Главные силы, аж человек 14, уже растянули навес, привязав его к двум образующим небольшую арку деревьям, бросили под него спальники и собрали продукты на завтрак. Аркадий разлил по одноразовым стаканчикам несколько бутылок вина: «За успех!»

-Глотая горьковатую жидкость, я, против своего желания вспомнил: «Выпьем за успех нашего безнадёжного предприятия» и подумал: «Мне не хватает веры. Где только найти её? Как приобрести?»

После завтрака все закимарили. Только Григорий надел наушники, вставил кассету в маленький магнитофон и стал что-то слушать, отчего его спокойное лицо засияло полным блаженством.

-Прошу прощения, что я вам мешаю, но, если не секрет, что вы слушаете, - просто сгорал я от любопытства.

-Не секрет совсем. Это лекции одного очень известного в наших кругах рава (раввин). Зовут его рав Барух. Он – очень интересный человек. Его отец – алжирский еврей, большой рав, а мать - пережила Освенцим - еврейка из Венгрии. После войны его отец поехал в Европу помогать пережившим Катастрофу. Там они и познакомились. Рав Барух по образованию математик. Кроме того, у него - чёрный пояс по карате. Человек совершенно замечательный. Примерно раз в неделю он приезжает в хайфский университет и читает лекции по иудаизму. Это не просто сухая лекция, но обычно, после его небольшого введения, начинается вечер вопросов и ответов. Мы обсуждаем там самые разные темы. Я записывают все его встречи, и потом помногу раз слушаю их.

-Каковы его прогнозы?

-Достаточно печальные. Рав говорит о продолжении падения еврейского народа. Мы ещё не достигли дна.

-Много осталось?

-Вот это уже зависит от нас. Рав Барух участвует во всех акциях протеста. Я знаю, что сейчас он в самом Гуш Катифе. Падение продолжается, и мы должны его остановить. На последней встрече, рав рассказал, как в 80-е годы он развозил от своей армейской части повестки по кибуцам. Занимало это почти два дня. Он продолжает служить до сих пор. Сейчас – это же самое занимает, в лучшем случае час: никого не осталось: этот в США, этот в Австралии. Этот неизвестно где… Зато мы – здесь… И с Бо-й помощью победим!

Припекало всё сильнее и сильнее.

Наш спецназ особого назначения приютила высаженная на неровной поверхности эвкалиптовая рощица. Холмики и возвышения, низменности, плоские участки, канавки и траншеи чередовались в известной лишь только им игре. Сухая, потрескавшаяся, высушенная и обветренная почва давно не знавала никакой влаги. Разбросанные в округе возвышенности были покрыты беспорядочно растущими деревьями, создающими видимость творчества природы. Зато скатывающиеся вниз с холмиков плоские участки отличались ровными, почти в линеечку рядами деревьев, между которыми в параллель бежали вздыбленные, застывшие, задубевшие от сухости гребни вспаханной земли. Почти каждый шаг сопровождался хрустом сухих веточек и шуршанием опавших листьев. Не упуская ни единого случая, многочисленные колючки безжалостно впивались во всё осмелившееся прикоснуться к ним. Большой хамелеон пробирался по ветке дерева. Внезапно застыл, покрутил головой и продолжил свой неторопливый путь. Шумел мотор в расположенном невдалеке кибуце…

Жёсткая, жёлтая, испещрённая, изрезанная многочисленными канавами, Земля, которую во всём мире называют Святой, похоже, что отстранённо наблюдала за происходящим, как будто бы забыв, кто оживил её.

-Не комедианты ли мы? – подумал я и вновь понял, - Мне не хватает Веры...

возврат к началу.

1 – национально-религиозные - в движении протеста против плана погрома и депортации премьер-министра Шарона участвовали, в основном, религиозные люди, относящиеся к национально-религиозному лагерю. Мужчины национально-религиозного лагеря носят вязаные ермолки. Религиозные женщины одеты в длинные платья.
Возврат.

2 – мапайник - МАПАЙ (аббр. «Мифлегет поалей Эрец Исраэль» - «Партия Рабочих Земли Израиля») - социал-демократическая партия, предтеча нынешней партии «Авода» и блока «Маарах», главная и, по существу, правящая партия Израиля (а до того - еврейского населения Палестины в период британского мандата). Основана Давидом Бен-Гурионом в 1930 г. Само слово «мапайник» стало в Израиле символом кастовой принадлежности к власти.
Зеэв Гейзель «Партии, движения, блоки и списки за последние 25 лет (часть 2)».
Возврат.

3 – северный Тель-Авив - самый дорогой и привилегированный район города, населённый израильскими буржуа и снобами, демонстрирующими свои крайне левые, то есть, до прямого уничтожения страны, выраженные антиизраильские и проарабские взгляды. Около 2% на выборах голосуют за самую антиизраильскую арабскую партию.
Возврат.

4 – рав Кук – Кук Аврахам Ицхак ха-Кохен (родился в 1865 в Грива, ныне Даугавпилс, – умер в 1935, в Иерусалиме), раввинский авторитет и мыслитель. Получил традиционное религиозное еврейское образование... Не ограничиваясь изучением Талмуда, изучил Библию, иврит, еврейскую и общую философию и каббалу. В 1888 г. Кук был назначен раввином в город Жеймели (ныне Жеймялис, Литва), а в 1895 г. — в город Бауск (ныне Бауска, Латвия). В 1904 г. Кук прибыл в Эрец-Исраэль, где стал раввином Яффы и практически всего нового ишува (еврейского населения). Кук солидаризировался с сионистским движением, что вызвало сопротивление в ортодоксальных кругах; одновременно энергично выступал против антирелигиозного фанатизма некоторой части прибывавших в страну молодых репатриантов. Кук был назначен главным раввином Иерусалима (1919); с образованием главного раввината (1921) был избран первым верховным ашкеназским (выходцы из Европы) раввином Израиля. Кук развил религиозно-философскую концепцию сионизма и его роли в еврейской истории. Он считал, что возвращение еврейского народа в Эрец-Исраэль означает начало избавления (атхалта ди-геулла). Декларация Бальфура, по мнению Кука, возвестила новую эру возрождения еврейского народа. Однако Кук критиковал сионистское движение за одностороннюю заботу об удовлетворении лишь мирских, главным образом материальных потребностей народа и пренебрежение религией. В Куке удивительно сочетались глубокое увлечение мистикой с активным интересом к окружающей жизни. Мистическое мировоззрение Кука требовало не аскетического самоограничения, но наполнения материальной жизни религиозным смыслом. Убежденный сторонник сионистского движения, он считал великой трагедией то, что сионизм возник в конце 19 в., в эпоху общего упадка религии. Кук верил, что движение за возвращение еврейского народа на его Родину должно быть по самой своей сути религиозным, ибо только в Стране Израиля еврейский народ сможет жить полной религиозной жизнью. Трагедия современного человечества, по мнению Кука, состоит в том, что оно достигло огромного прогресса во всем, кроме религии.
«Электронная еврейская энциклопедия».
Возврат.

5 – Жаботинский - Владимир Евгеньевич (Зеев; 1880, Одесса, – 1940, Нью-Йорк), писатель и публицист, один из лидеров сионистского движения, идеолог и основатель ревизионистского течения в сионизме (Сионисты-ревизионисты - политическое течение в сионистском движении. Зародилось в начале 1920-х гг.; его основателем, духовным вождем и бессменным руководителем до своей смерти был В. Жаботинский. В первой половине 1920-х гг. сионисты-ревизионисты выступали, прежде всего, как оппозиция руководству всемирной Сионистской организации во главе с Х. Вейцманом). Жаботинский получил русское образование и, будучи далёк от еврейских национальных проблем, на первых порах выступал как русский писатель. Еврейские погромы, прокатившиеся по России в 1903–1905 гг., пробудили в Жаботинском еврейское национальное самосознание и привели его к сионизму.
«Электронная еврейская энциклопедия».
Возврат.

6 – Бен Гурион – Давид (до переезда на землю Израиля — Грин Давид Иосеф; родился в 1886 в Плонске, Польша, – умер в 1973 в Тель-Авиве), лидер еврейского рабочего движения в подмандатном Израиле, первый премьер-министр Государства Израиль.
«Электронная еврейская энциклопедия».
Возврат.