Встречи.
Главная страница

Фанское исправление
Первая страница.

Фанское исправление
Первая страница.

-7-

Никакие совпадения с ныне здравствующими людьми, жившими в прошлом и собирающимися сделать это в будущем, невозможны, просто потому, что непонятно, какое отношение к реальности имеет всё написанное ниже.

Берега куликулонских озёр каменисты, холмисты, напоены ароматом хвои, порождаемым небольшими зарослями и отдельно стоящими арчами – вид горного можжевельника,

"Отцы-командиры" Василий и Валерий нашли место стоянки – небольшая площадка средь валунов с кострищем под массивной глыбой. Перетащили туда рюкзаки. Разбили в округе палатки. Я выбрал место между двумя высокими деревьями, пусть и на скате, но зато прямо из входа виден расположенный примерно в километре ледник и рядом с главным костром.

Валерий посадил группу на камешки перед костровищем и провёл небольшую, но очень хорошую тренировку: растяжки и дыхание.

Неожиданно я подумал: "А хорошо, что Василий здесь: для меня – это фанское исправление".

Хотя вокруг находилось несколько альпинистов с огромным стажем, развести костёр смог только младший из отцов-командиров. "Мы вновь убедились в талантах Валерия во всех сферах", - весело прокомментировал появление пляшущих язычков пламени Юрий, - А сейчас все собирают в окрестностях сухие ветки. При этом имейте в виду: инспектор накладывает штраф в зависимости от толщины срубленного дерева. Потому, никакого самоуправства".

Несколько часов спустя дежурные сварили кашу и чай на костре и на питаемой из большого баллона газовой плитке, установленной Василием. "Я потрясён, какие всё-таки йоги здоровые: сделали такой подъём, спасибо отцам-командирам, и хоть бы что, так лёгкие недомогания. Помню, мы как-то круто поднялись, не круче, чем сегодня. Все в лёжку. Наш командор дал мне настойку золотого корня. Все блюют – горняшка, а я после золотого корня думаю о женщинах", - весело закончил Юрий.

Вдруг, выяснилось, что в таджикском альплагере Артуче забыли котелок, в который перед выходом Валерий положил топор и пилу. Поэтому завтра спозаранку Василий пойдёт за ними.

-Эверест, он же Джомолунгма, это гора какой сложности? – обратился я к опытному Юрию.

-Эверест – это особая статья.

-А на какую самую сложную гору поднялся? – стал я переходить с Юрием на "ты".

-Ну, вот на Пионер мы ходили. Василий не даст соврать, довольно тяжёла гора.

-А почему вы вообще поднимались в горы. Это ведь опасно? – спросила Ирина.

-Опасно. Это трудно понять нормальному человеку. Но горы настолько затягивают. Это – вид наркомании. Это моя версия, доморощенная, что под влиянием больших физических нагрузок и страха вырабатываются, как их?

-Энкефалины и эндорфины, - ответил я на вопрошающий взгляд Юрия.

-За долгую зиму накапливается раздражение. На работе не клеится. С женой всякие неувязки. Наступает лето. Выезжаешь в горы и такое удовольствие. Всё хорошо. Ты опять счастлив. Ты опять в своей тарелке. Есть люди, которым требуются такие состояния.

-Мозговые механизмы, как у патологических игроков, теперь говорят и об компьютер и интернет зависимых и так далее, - сказал я.

-Отсюда экстремальные виды спорта, солдаты удачи. Что они там ищут, деньги что ли? Деньги можно заработать совсем другим, более безопасным путём, и намного больше.

-Я с вами полностью согласен. Любое творчество проистекает из того же механизма, - вслух подумал я.

-Некоторые учёные испытывают годами колоссальное напряжение. Вдруг озарение. Ради этого-то они и живут, - сказал Юрий.

-Так что же, по-вашему, нет разницы между наркоманом и учёным? - взлетели вверх почти невидимые брови бледнолицей блондинки Лизы.

-Наркоман просто заливает свои рецепторы химическими веществами, которые соединяются с существующими рецепторами для производимых организмом веществ. Но виды деятельности, в которых не используется внешняя химия, например, патологические игроки, солдаты удачи, учёные, альпинисты, экстремалы и прочие задействуют подобные механизмы. Есть разница по точке приложения. Но, по-моему, механизм тот же самый. Определённые виды деятельности способствуют выработке внутренних наркотиков, - сказал я.

-Внутренние наркотики – это хорошо? – спросила Лиза.

-Благодаря внутренним наркотиков только и возможно развитие, только благодаря им рождаются самые выдающиеся достижения. С другой стороны, внешние наркотики и алкоголь – это всегда тупик, распад. Наркоманы и алкоголики – это особые состояния вещества.

-Вещества. По-вашему они не люди? – чуть скривилась Лиза.

-Практически не люди. Они настолько больны, их высшие человеческие качества настолько истреблены внешними ядами, что они перестают быть людьми.

Сгущались сумерки. Горел костёр. Смотрели вниз звёзды.

-Что вы кончили? – после некоторого молчания спросил я у Юрия.

-Физфак.

-У вас есть специализация?

-Физика твёрдого тела. Сначала я занимался теоретическими проблемами. Потом перешли на стадию практического применения. Мы смогли вырастить определённые кристаллы, получили интереснейшие результаты, оказались, на самом деле, "впереди планеты всей" но началась эпоха 90-х и нас просто разогнали…

Алексей застучал кружкой по бачку.

-Что чай? – встрепенулся Юрий.

-Да.

Как и обычно, в таких походах каждый лез в кан с чаем своей кружкой. Невозможно ввести более гигиенически правильное чаепитие, потому-то я всегда пытаюсь быть среди первых, пока ещё основная масса не обмывала свои непонятно откуда взятые кружки в чае.

-А вы встречались с чем-нибудь необычным? - спросила Лиза у Юрия.

-Например, с чёрным альпинистом, - усмехнулся молодой Василий.

-Интересно сравнить его поведение с отцом, которого не видно и не слышно, – подумал я.

-Если психиатр меня не засунет в дурдом, - посмотрел в мою сторону Юрий.

-Клянусь, - поднял я правую руку, как будто бы в школе на уроке просил что-то у учителя.

-Было это на этих же озёрах в 1979 году. Прошли соревнования. Толи 2 сентября толи 3. Смеркалось. Но было посветлее, чем сейчас, значительно светлее, солнце только зашло, смеркалось. Я, значит, влез в палатку, что-то там ковыряюсь. Тут полно народу. Все тоже укладываются. Вдруг чей-то голос: "Оно восходит". Сказано было спокойно, но таким тоном, что все пулей вылетели из палаток, и стали смотреть…

-А кто это сказал? – спросил я.

-Кто сказал неизвестно, но кто-то из наших альпинистов. Вот. Выскочили все. В том месте, где зашло солнце, стоял полный диск. Солнце стало вставать, но оно было ярко зелёного цвета. Сочно зелёного цвета.

-А размер, какой? – спросил я.

-Сейчас. Теперь, когда речь идёт о размерах, то, сколько тарелок я этих не видел, я только дважды мог сказать какое расстояние до этих тарелок, какой примерно размер их. Во всех остальных случаях ты понимаешь, что расстояние до них невозможно определить. Кажется, что она на расстоянии до четырёх километров, а на самом деле, до неё там световые годы. Поэтому надо говорить об угловых размерах. Вот угловые размеры этой фиговины - полудиска зелёного – были примерно в два раза больше солнца. И оно медленно-медленно выходило из-за горизонта, но всё время… Фотографировали. Куча народу была. На фотографиях получилось. Оно было идеальным полукругом. И оно как бы раздувалось на небе. Раздувалось, раздувалось… И какой яркости свет? Вот на него смотришь, а потом переводишь взгляд и всё видишь. Если вы посмотрите на солнце вы ослепните. Через полминуты вообще ничего не увидите. Или на фонарик. Посмотрите ночью на фонарик… На несколько секунд слепота наступит. Здесь этого не наступало…

-Так что же это? - со страхом взглянула Татьяна на небо, как бы опасаясь увидеть нечто подобное.

Все засмеялись.

возврат к началу.