Встречи.
Главная страница

Алтай-2007.
Первая страница.

-6-

Имена изменены.

Возле воды стояли и разговаривали худой блондин с бледным, морщинистым лицом и Пётр, которого я про себя определил "дух или хмырь в платке".

-Я здесь всё лето живу, - стал сворачивать самокрутку Пётр, - Я – художник. Пишу картины в японском стиле и занимаюсь ковкой. У нас в городе есть 54-летний кузнец. Он начинал ещё при советской власти. Так вот этот 54-летний дедушка- кузнец делает совершенно уникальные вещи. Недавно он сковал саблю Потанину. Уж и не знаю, сколько тот ему заплатил.

Блондин лишь молча слушал, изредка кивая.

Пётр затянулся едким дымом: "Всё схвачено. Менты захватили базар. Бандиты платят им рэкет. Здесь тоже всё больше и больше больших начальников и бандитов захватывают все берега озёр. Так ещё и до нашего берега доберутся".

Дух в косынке замолк, сделал шаг к воде, присел на корточки: "Красота блин".

Блондин опять молча мотнул головой.

Олега ждали к 12 часам, но оформление пропусков в погранзону затянулось, и он появился только к двум.

Хотели сразу же ехать, но исчезла плотная блондинка с жёстким, неприятным лицом, в котором просматривалось что-то мужское – тоже Зина. Она куда-то ушла без всякого спроса, и никого не предупредив.

-Когда Сергей узнал, что Зина едет с нами, то я его спросил: "С ней будут проблемы?" На что он мне ответил: "Никаких, она – сама проблема", - быстро, громко, насмешливо, проговорил Павел Олегу.

Наконец-то едем. Зад пассажирского салона завален рюкзаками и коробками с продуктами. Первое сидение-лавка во всю ширину смотрит внутрь салона. С левой стороны установлен небольшой столик. Все сидения неудобны, совсем не предназначены для длительных переездов. Но всё вместе - "комфортабельный автобус".

Доброе солнце освещало мир. Дорога бежала между невысоких, покрытых зелёным травянистым ковром без деревьев гор или высоких холмов, иной раз наш путь обращался в теряющуюся в траве колею. Большинство тихонько дремали. Олег сел в наш автобус: "Существуют не меньше 10 гипотез возникновения Сибинских озер, и никто не знает, какая из них правильная".

Машину плавно покачивало…

Я проснулся, когда мы выехали на берег озера – Зайсан.

Мягкое, ленивое солнце с неохотой согревало спокойную, водную гладь, песчаные поросшие камышом берега, несколько группок людей, отдыхающих от мирских забот.

-Отдыхаем, ставим палатки, ужинаем, тренируемся, ночуем, завтра переезжаем на пароме на тот берег, - сказал Олег.

После перелёта и переезда было приятно пройтись по илистому дну, погрузиться в ласкающую, тепловатую воду, плыть, не думая ни о чём. Разумеется, по заведённой традиции, все купались, в чём мать родила. Но для начала я отошёл в сторону, чтобы побыть одному между водой и блеклым небом.

Походную кухню устроили между кустиками на свободном от растительности месте, где жёлтый песок перемешался с мелкой галькой и печально поскрипывал под ногами. Шумный, везде присутствующий, за всё берущийся и во всём преуспевающий организатор поездки Павел притащил из автобуса газовый баллон, плитку, наладил огонь и вручил его поварам.

Приготовлением толи обеда, толи ужина заведовала худенькая блондинка с тихой улыбкой, оказавшаяся к тому же женой Олега – Наташей. Говорила она чуть растягивая слова, а слово "дефчонки" использовала особенно часто.

Шикарный ужин: грибной суп – девушки набрали в округе - с перловкой.

Как здорово, проголодавшись, получить миску вкуснейшего супа, чеснок, приправы и кружку зелёного чаю.

Все собрались в кружок возле котлов.

Людмила опять сменила платье – на этот раз на длинное ярко-красное. Продолжает таскаться в не зашнурованных ботинках. Её рот не закрывается, даже во время курения, по любому поводу, которые чаще всего сама же и создаёт, выбрасывает потоки слов. Лишь проголодавшись, она чуть затихла над миской с дымящимся супом.

Пётр всё в той же косынке, куртке, рубашке и джинсах сидит по-турецки: "Я искурил всего, Нарбекова", - сворачивает он цигарку, так как курит махорку. - Все смеются. "Ну, и как здоровье?" – спрашивает Влад-высокий.

-Я всю физику тоже искурил, ну, и что? - отвлечённо и невозмутимо вещает Пётр. Все опять смеются. "Ни одного закона Ньютона не знаю".

-Хорошо, что знаешь его самого, - веселится Павел.

-Я физику не курила, но знать её не знаю. Ньютона тоже не знаю, даже лично, - затягивается новой сигаретой Людмила.

-Я понял, почему вы едите после такого маленького государства в такие огромные? – развалился рядом со мной на песочке Влад-широкий, мой прошлогодний знакомец.

-Почему?

-Просторы. Вы задыхаетесь там в своих палестинах, да ещё с арабами. Не представляю, что вас там может держать?

-Вопрос хороший. Простого линейного ответа у меня нету, - опять вспоминаю я прошлогоднюю, так понравившуюся мне находку Олега.

Начинается дождь.

Все, кроме Людмилы и Петра, курящих по очереди его самокрутку, надевают дождевики.

Завершается дождь.

Опьяняет горьковатый, незабываемый, что-то навевающий и куда-то влекущий последождевой аромат полыни.

Медный диск светила закатился за горизонт. Пала тьма. Лишь костёр освещает, да огоньки фонариков мелькают здесь и там.

Худенький сынишка Лизы Ричард поймал ящерицу.

Пётр крутит свою неизвестно какую по счёту цигарку: "Граждане йоги, нарушьте ахимсу - убейте ящерицу. Ей будет по душе, очень приятно принять смерть от йогина. Нет большего кайфа, чем умереть от руки йогина".

-Принять смерть всегда приятно, - не похоже, что шутит Людмила.

К чести группы заповедь "Не убий" никто не нарушил, тем более, что Ричард мгновенно, наверное, от греха подальше, отпустил пойманную им живность.

-Здесь всегда обитала смесь народов, но дружбы народов никогда не было, - начинает Олег, - Уйгуры, джунгары, русские, казахов здесь всего ничего - 200 лет назад их просто тут не было. Казаки казахов сюда не пускали: "Эта сторона Иртыша – Сибирь, казахам тут делать нечего". Иртыш - арийское слово - рай красивый. Отсюда Иран, Ирландия. Это Сталин отдал эти земли, называемые сейчас восточным Казахстаном. Казахстану. Чтобы у них была промышленность. Кстати, в старину жили здесь очень неплохо, кроме всего остального, многие деревни занимались тем, что мыли золото. Потом пришёл распад Союза…

-И понаехали казахи и начали с того, что срубили все деревья, - бросил Влад-широкий.

-Казахи всё искали в этих краях своих предков, - усмехнулся Олег, - Нашли захоронение, обрадовались – вот он, наш, предок. Оказалось французское захоронение: рыцарь - замороженная мумия в золотом шлеме. Казахи были рады, но оказалось, что мумия – это индоевропеец. Зато сейчас переписали историю, и в ней всё идёт от казахов. В 19 веке здесь проживало не больше 7-10 % казахов.

-Повезло им, - бросил Павел, - Такой кусок земли отхватили.

-Восьмое государство в мире по площади, - сказал худой блондин с морщинистым лицом Станислав – вместе с Пётром – казахский подданный.

-У казахов и языка-то не было, - пренебрежительно бросил Влад-широкий.

-А зачем он им, - засмеялся Павел.

-В 19 веке Англия хотела захватить Казахстан, - сказал Олег, - Если бы русские не захватили раньше, то англичане такой кусок не упустили бы. Усть-Каменогорск - русский город. Алма-Ата – русский город, который назывался Верный. На севере и северо-востоке современного Казахстана казахов практически не было, ещё в 80-е годы прошлого века.

Переварив съеденное и выпитое, посидев возле костра, Олег начинает тренировку в почти полном мраке лишь подчёркиваемом догорающими угольками костра.

-Соедините все планы: материальные, физические, астральные. Почувствуйте место. Соединитесь с комарами, ваши кармы едины…

Ох и много было с чем соединяться. Я не мог понять, как другие способны стоять, сосредоточиваться, делать, когда я только тем и занимался, что шлёпал себя по ногам – самой открытой части тела, сдуру вышел в шортах, и не хотелось брести в потёмках в палатку, так как уже успел разбить два фонарика. Комары мне настолько мешали, что вместо асан я непрерывно занимался почёсыванием и похлопыванием всех частей тела, продолжая удивляться, как же другие не замечают кровососущих насекомых.

-Ваша карма сплелась с кармой комаров, которых вы кормите своей сытной кровью. Перестаньте различать, отличать себя от комара, звёздного неба, песка под ногами, плеска волн. Всё едино…

-Твою мать, блин, - прошептал я, в последний момент, предотвратив попадание единого со мной насекомого в глаз.

возврат к началу.