Встречи.
Главная страница

Непал-2008.
Первая страница.

-41-

Все имена изменены. Никакие совпадения невозможны и, более того, строго запрещены.

Приятный московский день катился в вечер. Но в метро ещё можно было даже найти места, особенно в первых и последних вагонах составов. До медицинского я учился в экономическом институте. На сайте одноклассники я связался с моей одногрупницей Вероникой Закруткиной, и мы договорились, что во время моего посещения Москвы обязательно встретимся.

Вероника организовывала встречу. Она писала мне через сайт Одноклассники, что должны прийти не менее 7-8 человек, а то и больше, поэтому чтобы не напрягать никого из хозяек, решила устроить встречу в ресторане. Я помнил Веронику невысокой стройной девушкой, а потом женщиной? , с которой встречался в середине 90-х годов во время одного из моих визитов в Москву. Сбор назначили возле метро «Новокузнецкая» в полседьмого вечера.

Я приехал чуть не час раньше.

Утренняя прохлада и дождик сменились прекрасным, солнечным, тихим, несмотря на весь шум гигантского города, днём поздней весны. Напротив входа в метро устроен фонтан - водные струи образуют как бы основание ветке с сидящей на ней парой под земным шаром из листьев. Не только скамейки вокруг фонтана, но и все парапеты вдоль газончиков заняты в основном молодежью. Почти все пьют пиво, курят, матерятся. Несколько явно поддатых. Красивые женщины в больших количествах. Праздник жизни. Народ возвращается с работы. Неизвестное явление в бывшем Союзе, но обычное в нынешнем ландшафте Москвы: шествующая мухамеданская пара. Голова мухамеданки покрыта тряпкой, хорошо хоть лицо открыто, и мухамеданин в характерной для них белой, кружевной тюбетейке.

К полседьмого я пошёл к площади напротив входа в метро. Где же они мои знакомцы по столь давнему? Я оглянулся. Лихо выхаживал, шествовал и широко улыбался толстый седой мужик. Похож на нашего? Да это же Павел Вахрушин - пронзило меня. Он приблизился к двум женщинам. Они расцеловались. Я подошёл следом. Одна из женщин невысокая, очень толстая до совершенной бесформенности посмотрела на меня и всплеснула странно и непропорционально большими, мужицкими руками: «Илья, настоящий йог». Мужчина обернулся и мы обнялись. Вторая женщина, тут же узнанная мною, потому что видел её фотографию с подписью в Интернете – Наталья Соболь - живой оказалась более похожей на себя в юности. С Павлом и Натальей мы не виделись всего-навсего 36 лет.

Я подумал, что организатор встречи Вероника приобрела какие-то гротескные формы: в середине 90 она выглядела совершенно иначе - в неё ещё можно было влюбиться. Сейчас же являла собой что-то карикатурное и странное. Лицо же сохранилось намного лучше: её даже можно было узнать. Что только случилось с её руками и телом? Творит с нами время своими процессами. Как я-то выгляжу? Изнутри-то не видно: внутреннее пространство остаётся всё тем же, как десятилетия тому назад. Зато посмотришь на себя в зеркало... Ба, что это там за рожа такая? Неужели это я? Уверен, что и меня они восприняли так же: откуда такое чудовище выползло? Разве таким он был десятилетия тому назад? Весёлая всё же штучка время. Очень весёлая.

Вероника непрерывно пищала - и голос стал какой-то странный, режущий ухо: «Ребята, больше ждать некого. Наша староста Тихонова передавала привет: у неё очень больна единственная дочь. Ким тоже не смогла. Банионис сказал, что у него дома ломают стенку. Хотя не он это делает, но почему-то должен присутствовать при этом процессе. У меня есть три места. Предлагаю пойти во дворик. Если не понравится, то перейдем».

-У меня сегодня большой день, - смог вставить слово в трескотню Вероники Павел, - У меня, как у государственного служащего, был договор бессрочный, но я вышел на пенсию и сегодня подписал договор на год: имею возможность продлевать его каждый год до 67 лет. Пошли во дворик.

-Пошли хоть куда-то, - как и тогда, 40 лет тому назад спокойно и рассудительно произнесла Наталья.

Мы прошли метров тридцать по главной улице, свернули в небольшой переулок и вошли в маленькое помещение ресторана, из которого вёл выход на верандочку, сумевшую вместить лишь два стола; за одним сидели два полных мужчины, второй ждал нас.

-Ну, как вам здесь, нравится?

Вероника, по-моему, вела себя как-то очень странно: неестественная улыбка, усмешка, гримаса, сопровождаемые непрерывными движениями руками и языком: «Я часто хожу по ресторанам с моей подругой. Мы можем заказать с каждого по 1000».

-Прошу прощения, только я в такое время не ем.

-Я тоже, - поддержала меня Соболь Наталья, но когда подошла официантка, заказала себе тарелку салата.

Сразу же за верандочкой росли деревья, за ними возвышалась Церковь. Дамы решили тут же сбегать: «Пофоткаться». Вернулись. «Нам не разрешили и потребовали получить какое-то разрешение, - пропищала Вероника, – Но по две фотки мы всё-таки успели».

Больше всех, с переменой из нескольких блюд заказали себе Вероника и Павел.

Выкушав водки рюмочку и закусив салатиком, Вахрушин первым приступил к подведению итога своих 36 лет. Вероника приняла винца, закусила и стала мешать Павлу, встревая почти в каждое его слово.

В отличие от Павла и Вероники я не чувствовал себя легко и расслабленно. Я испытывал нарастающую странность и неловкость: не знал, что сказать, какое придать выражение лицу, что говорить? Разумеется, лёгкость Вероники и Павла лишь укрепилась и усилилась после первой же рюмки. Но Наталья я не ощущал, не понимал, напряжена она, как я, или расслаблена, как остальные. «Странно всё-таки, что со мной? Последствие тренировок Ананда и подъёма в горы? - усмехнулся я про себя, - Совершенно недостаточно медитирую, вот и результат на лицо, точнее на скованную морду.

-Всё-таки скажу вам: жизнь удивительна и замечательна, - начал Павел, - И уверен, что у нас собравшихся здесь всё хорошо. Мы пришли, потому что мы состоялись. Не пришли только не состоявшиеся...

-Не только Банионису ломают стенку, но он ещё и заведующий лабораторией в ЦЭМИ (Центральный Экономико-математический институт). Он туда, как распределился в 72 году, так и продолжает, - вставила Вероника.

-Здорово, вот это последовательность и устойчивость, - подумал я.

-Я доволен жизнью. Я 36 лет государственный служащий, чего и всем вам желаю, - Павел излучал такой неподдельный оптимизм и положительную энергию, что оставалось только на самом деле порадоваться за него.

-Попробуем, - криво скривился я, вспомнив, что был уволен с должности государственного служащего 8 лет тому назад.

-Я распределился в закрытый институт. Через некоторое время там собрали около 3000 человек, из которых примерно 700 была молодежь одного возраста, и создали отдельный институт по оценке и разработке стратегии на случай чрезвычайных ситуаций типа атомной войны. Я там был самым слабым - остальные ребята были после Физтеха, МИФИ, МГУ. Всё-таки, проработал я там 8 лет и это одни из самых лучших лет моей жизни. До сих пор мои лучшие друзья оттуда. Но потом они стали заниматься чисто программными делами и меня перевели в другой институт, где я стал заниматься ценообразованием. Я объехал всю страну. Я занимался ценообразованием до самого распада Союза, когда отпустили все цены, и уже стало нечем заниматься...

-Не надо таких подробностей, - вместе с писком засунула себе в рот огромный кусище мяса Вероника.

-Пусть, пусть, - не согласилась Соболь.

-Конечно, очень интересно, - закивал я.

-Поэтому я перешёл инспектором в Западный административный округ, где работаю и до сих пор. Ну, давайте выпьем. Жизнь всё-таки замечательная штука и я моей жизнью очень доволен, - Павел заглотнул в себя ещё рюмочку холодной водки, - А ты совсем ни-ни?

-Извини, ни-ни.

-А я слаб и люблю. Я вешу 130 килограмм.

-А что с семейной жизнью? - поставила Вероника бокал на стол.

-У меня два сына и три внука. Но я их не вижу, потому что старший сын женился, развёлся и последние годы живёт в новосибирской области. Работает директором огромного элеватора. У него огромные поля пшеницы. Выходишь - ни души кругом. Ему это нравится.

-Что с женами? – поиграла капризным голоском Вероника.

-С первой женой как вы помните, мы поженились ещё в институте. Лет через 15 поняли, что продолжать не следует, но прожили вместе ещё 10 лет, пока дети не только не выросли, но и не закончили институты. Жена тут же выскочила замуж за кого-то академика. Он скупил в начале 90-х годов несколько зданий в своём институте, где всё тогда развалилось, а потом стал их сдавать за очень хорошие деньги. Недавно он умер, оставив всё наследство моей жене. Так что за неё я не беспокоюсь. Ну, ещё раз, чтобы не последняя.

-Сейчас я, - шустренько работала столовыми приборами Вероника, - После института я распределилась в институт при ЦК КПСС: мы считали партийные доходы, взносы и прочее. Сами понимаете, высшая секретность…

-Где деньги партии? – засмеялся Павел.

-Да, деньги партии. Я до сих помню, что у нас возникали трудности при расчетах: деление целых чисел удвоенной длины в 9 разрядов не умещались. Приходилось выкручиваться. Работать было нелегко, но довольно интересно. Режим, на удивление, был не очень строгим. Но я вышла замуж. Какая же я была дура. Я искала, долго перебирала: этот некрасив, этот дурак, этот ещё что-то. И выбрала. В общем, так выбрала, что поехала с ним работать в Монголию: его послали в посольство. Его главной проблемой оказалось, что его очень любили женщины, а он – человек слабый, как я позже поняла, никому отказать не мог. Я родила ребёнка. Кроме невозможности отказать женщинам, муж играл на гитаре и пел , в основном песни Талькова. В общем, муж, объелся груш. Мне это всё настолько надоело, что я взяла сына, купила билет и укатила назад в Москву. Тоже, правда, не так быстро, помучалась почти 6 лет. До 90-х годов официально ни с кем, а потом мы поженились с моим ещё школьным ухажёром, который ожидал меня все эти годы в засаде…

-Дождался, - бросил Павел.

-Когда я вернулась, то стала работать в государственной конторе, которая вскоре подверглась реформе, а я оказалась не удел. Тогда моя мама, мудрая женщина, да к тому же сама проработавшая на административных работах много лет, и говорит: «Вероника, чиновник, это всегда неопределённо, а производство – оно всегда останется производством». Так я и ушла на производство: фабрику обработки алмазов, где и проработала до прошлого года.

возврат к началу.