Встречи.
Главная страница

Гималаи-2007.
Первая страница.

-3-

Все имена изменены. Совпадения невозможны.

-Добрый день, - представился я переставшей заниматься девушке, - Я из Израиля. Где Олег? Где Лиза?

-Лиза ещё спит – она вчера очень много находилась. Олег вчера попил где-то водички и очень сильно отравился. Но всё равно, подойдите к нему, он в комнате на 3 этаже, - ответила мне высокая, худенькая, рыжеватая девушка лет 23 по имени Зоя.

Учитель йоги пребывал в постели. "Подъехали. А я вчера чем-то отравился в ашраме, куда ходил по делам. Промыл себя, но чувствую ещё достаточно скверно. Поэтому у нас сегодня свободный день – никаких коллективных дел".

-Ладно, поправляйтесь, я пойду, устроюсь, а потом погуляю.

Организовала поездку Лиза – худенькая блондинка лет 35, уже много раз побывавшая в Индии вообще и на этом маршруте, в частности. Пока я общался с Олегом, она встала и попросила хозяина гостиницы устроить меня в один из свободных номеров.

Само собой разумеется, что звёздочками в гостинице "Лаксман Джуля Дивайн Резёт" и не пахло, хорошо хоть в комнате было достаточно чисто, в душе водилась тёплая вода, на потолке над кроватью крутился вентилятор, с одним небольшим условием - когда имелось электричество, довольно часто исчезавшее. Даже телевизор на подставке уютно прислонился к одной из стенок. Из обшарпанного шкафа на меня пахнуло чем-то знакомым и древним. "Да это же запах нафталина", - вспомнил я детство.

Массивные, полированные двери в комнаты запираются снаружи здоровенными задвижками, на которые навешиваются висячие замки – амбарных размеров, правда, не достигающие, а изнутри – на две внушительных размеров задвижки – вертикальная наверху и горизонтальная – внизу.

Оказалось, что наши номера относятся к категории "полулюкс".

-Возникли трудности? – спросила Лиза, когда мы столкнулись на лестнице.

-Да ещё какие. Совершенно нелепые, которые к тому же почти опустошили кошелёк, - не захотел я вдаваться в позорные подробности моего пролёта, всё-таки завершившегося прилётом.

-Ладно, самое главное, что вы здесь.

-Полностью с вами согласен.

С наслаждением помывшись и перекусив с дороги свежеприготовленными на гостиничной кухне индийскими лепёшками, я вышел знакомиться со славным, широко известным в узких йоговских кругах городком Ришикешем.

Кругом обычный индийский пейзаж. Полуразвалины-полупостройки, грязь, отбросы, школы йоги, ашрамы, лавки, коровы со странными горбами сразу же за шеями, мочащиеся в сторонках мужики, изредка звон колоколов. Везде знаки Ом – благо я знаю, как он пишется на санскрите. Везде полощутся на ветру разноцветные флаги и флажки: красные, золотистые, оранжевые, сплошь и рядом несущие на себе свастики - изуродованный нацистами древний символ Солнца, успеха, благополучия, удачи, стихии Огня и ещё много чего. Засоряют воздух выхлопными газами и шумом различные машины, в том числе и моторикши с кабинками, на некоторых красуются портреты Любавического Ребе ¹, и надпись на иврите: "Думаешь хорошо – будет хорошо". Точно такие же плакаты радуют понимающих святой язык и на окнах некоторых магазинчиков.

Стены, заборы, столбы и всё остальное пестрели объявлениями на хинду и английском о йоге, тантре, массаже, открытии третьего глаза и вдруг … опять иврит. Плакат на святом языке гласил: "Бейт Хабад Ришикеша находится в гостинице Зелёные Холмы и каждый день начиная с 19-30 там проходит ужин как дома, сопровождаемый размышлением о бесконечном. Каждую субботу - зажигание свечей в 18-30 и субботняя трапеза. Каждый день с 13 до 14 в ресторане Ханаан проходят кабалистические размышления о тайнах существующих миров и строении души". Нарисованная от руки, малопонятная схема должна была объяснить, как знающие иврит и заинтересовавшиеся могут добраться до этого самого "Бейт Хабада" - центра хасидского движения Хабад - одного из еврейских ортодоксальных религиозных направлений. Кроме рекламы Хабада, на глаза попалось ещё несколько объявлений на иврите – о смене денег, звонках в Израиль, частные записки, типа – Ицик, я жду тебя, свинью, в ресторане напротив Шивы. Почти во всех ресторанах, среди указаний о видах кухни, на первых местах, сразу же за индийской идёт - израильская.

Большинство встречных индийцев улыбаются первыми, произнося: "Good morning" или "How аre you?" или чаще индийские "Хариом" или "Намас'тэ" или что-то ещё, непонятное. Не улыбнувшиеся первыми немедленно исправляются улыбкой в ответ на улыбку.

Хотя солнце было прикрыто тучами, но парило и жарило.

Неожиданно я наткнулся на совершенно замечательное соседство - метрах в 50-80 от нашей гостиницы расположена колония прокажённых: "Sivananda home (wing of sivananda ashram) home for dying destitutes, TB, AIDS, LEPROSY, ORPHAN AND DESTITUTE WOMEN".

Всюду и везде лениво валяются, стоят, тихонько бродят знаменитые на весь мир горбатые, одна кожа да кости коровы. Рядом с парнокопытными травоядными существуют такие же добрые, тощие, тихие, облезшие собаки. Коров подкармливают, кто, чем может, а недостающее они пытаются добрать сами, пожирая нечто хоть как-то пригодное для этого из покрывающих обильным слоем всю незастроенную землю отбросов.

Скудные дворцовоподобные строения – в таких жить раджам, утоплены в окружающей нищете. Сплошь и рядом на несколько метров над землёй возвышаются жилища, точнее лачуги, по сравнению с которыми хижина дяди Тома – выглядела бы роскошнейшими хоромами. Это как бы строение состоит из навеса-крыши, созданного рубероидом или старыми железяками, поддерживаемого неровными столбиками; внутри, естественно, гадость, мерзость запустения по сравнению с которой - настоящее изобилие и пригодная для жизни обустроенность. Некоторые широко распахнутые двери в комнаты на первых этажах домов обнажают миру сущий мрак беднейшей убогости.

Возле одного из таких хибар полуголая, грязненькая девчушка лет 3-4 подбрасывает голого, примерно годовалого мальчугана. Радостно повизгивая, малышка подхватывает почти грудного ребёнка своими худенькими ручками, мгновение передыхает и забавляется вновь. Малыш отрешённо молчит.

-Интересно, кровавый лозунг цивилизованной Европы: "Мир хижинам – война дворцам", - пришёл ли кому-либо в голову в Индии? – подумал я.

Все кто могут, зажигают ароматные палочки. Торговцы пытаются таким путём отогнать от своего товара рои мух; разумеется, в первых рядах по благовониям зеленщики и продавцы овощей и фруктов пытающиеся сохранить ласкающим обоняние дымом свои пожатые овощи и жухловатые фрукты и не дать покупателям почуять гниение.

Многие мужчины щеголяют тёмно рыжими волосами – последствие покраски хной.

Кривой, петляющей и пыльной улицей я дошёл до вантового моста через Ганг, перед которым шумел район сувенирных магазинов, продаваемых с лотков и тележек овощей и фруктов, выжимаемого на месте странными приспособлениями сока из сахарного тростника. Везде паломники, просящие нищие, ба'бы - садху, возле моста обезьяны. Ба'ба, садху – это аскет, всё имущество которого обычно оранжевое сари, палка, иногда какая-нибудь сумка. Они худы, а то и тощи, загорелы, иные просто чёрны, длинноволосы, бородаты, босы или в лучшем случае в сандалиях. Скорее всего, за последние 3000 лет их наряд не изменился, если не считать сумок и чайников, как проявление надвигающейся цивилизации.

Пробираясь через плотную толпу на мосту, разрезаемую к тому же мотоциклистами, я вышел на другой берег. В нескольких метрах от моста возвышается один из главных храмов Шивы. Как и во все остальные индусские святилища, вход разрешён только босяком; хранение обуви стоит 5 рупий, что-то около 10 центов.

Храм Шивы выстроен бегущими одна над другой, становящимися всё меньше и меньше галереями, которые превращаются в башню, завершающуюся шпилем. Этот слоёный пирог галерей, в которые открываются многочисленные комнаты, выполнял сразу же две функции – торговли всяческими сувенирами и предметами культа и религии, материализованной множеством ярких статуй Богов. Распродажа занимала одни этажи, а вера другие. Перед Богами в комнатах и по бокам храма на соединяющих лестницах висят многочисленные, самого разного размера колокола.

Среди Богов бросалось в глаза обилие женских образов, что не случайно, как и всё остальное. Занятно, что процент продавщиц на торговых этажах оказался намного меньшим, чем Богинь.

На самом нижнем божественном этаже Главного храма Шивы в первой же комнате стоит небольшая фигурка с подчёркнутым выпиранием малых берцовых костей из толстеньких ножек. Не успел я приблизиться к Шиве, как ко мне подошёл молодой, улыбающийся, полноватый, облачённый в оранжевое сари служитель храма и мотнул головой на статую: "Это наше главное божество". Я всё мгновенно понял и вложил пожертвование в предназначенную для этого коробочку.

Паломники входят в комнату, шепчут несколько слов перед каждым Божеством, что типа: "Ом навах шивая", бьют в колокола, складывают руки в намас'тэ, иные падают ниц и дальше. Совсем непростая задача поклониться всем Богов.

Ласковый и добрый ветерок дул с Ганга. Легко и приятно ступали босые ноги по теплым, гладким камням. Неожиданно я почувствовал, что втягиваюсь в происходящий вокруг общий процесс, становлюсь его частицей. Я тоже стал звонить во все колокола и вдруг испытал, как от многоголосого перезвона подирает мороз по коже, и чуть плывёт сознание, входя в своё лёгкое изменение – тема столь популярная в наше время.

Я стал обмениваться улыбками со всеми отшельниками и паломниками. Как красивы девочки, девушки, женщины, даже пожилые в разноцветных сари и платках. "Религию и культуру следует оценивать по тому, как они одевают своих женщин, - подумал я, сопоставив индусок с чёрными мухамеданскими тенями, садистки уродуемыми своими обязательными нарядами, да иной раз ещё с наглухо закрытыми чёрными намордниками лицами. Жуткие картинки. Индуизм и буддизм – на самом деле, религии мира. Страшно представить себе победу мухамедан. Что они устроят везде и здесь, если победят? Понятно, что сотворят, разве есть хоть малейшие сомнения после того, как они уничтожили огромные статуи Будды в Афганистане. Мухамеданство - агрессивная религия рафинированной мужской похоти, направленная на создание всемирного халифата. Мухамеданство - религия похотливых мужичков. Джихад, мать их".

Несколько раз на улочках Ришикеша я сталкивался с молодым, высоким стройным паломником с красной точкой в области третьего глаза в окружении семьи – родителей и двух сестёр. Каждый раз молодой человек широко улыбался: "Good afternoon". На вершине Храма его отец - пожилой мужчина с традиционно выкрашенными хной волосами спросил меня: "Откуда вы?" "Из Израиля?" "Израиль друг Индии?" – продолжал улыбаться мужчина. Не найти на целом свете ответа искреннее моего: "Да". "Израиль возле Газы?" – улыбка не сползла с лица пожилого индийца – знатока географии. "Газа - часть Израиля" – ещё больше расплылся я в улыбке. " Good", – на этот раз улыбнулась вся семья. "Здесь много израильтян", - осклабился я, неодобрительно качая головой. "Не встречал", - пожал плечами мужчина. "Иврит звучит на каждом шагу – израильтян тут как грязи", - подумал я. "Меня зовут Ашук. Как вас зовут?" – вступил в разговор молодой человек. "Илья". Мы пожали друг другу руки и расстались, в этой жизни, скорее всего, навсегда.

Полуголые отшельники, Интернет, Вестерн банк и мобильные телефоны ничего почти не изменили - всё, как и 2000, а то и 2500 тысячи лет тому назад. Единственное существенное отличие - появление "Бейт Хабада". Удивительное, но очевидно необходимо сочетание.

Стемнело. Вспыхивают зарницы. Гостиница погружается во мрак, потому что постоянно отключают или отключается электричество. Я поднялся на этаж, где на балконе ужинали девушки.

-Тут много израильтян. Говорят на самом непонятном, но красивом языке. Вчера вечером очень красиво пели, - сказала полноватая цигунистка Ольга.

-Иврит в Ришикеше - второй язык после хинди. Только не радует меня это. Речь идёт не о нормальных поездках, на месяц, ну, на два. Орды израильтян болтаются по всему миру месяцами и годами. Везде их, как грязи. Пропавшее поколение. Такие набеги молодых израильтян на мир - есть выражение глубокого разложения израильского общества. Перед отъездом, болтаясь по Интернету, я нарвался на фразу: "Маленькие темнокожие индийцы, волосатые обкуренные израильтяне и ленивые коровы составляют мою компанию в этой прогулке…"

Олег пришёл в себя и сидел с Лизой внизу во вроде бы ресторане. Они пили масала чай – национальное индийское питьё: чёрный чай со специями и молоком.

-Проверю, что всё отсюда, - Олег налил ещё один стакан и постучал себя по голове, - Или физиология тоже существует.

-Физиология существует, но всё отсюда, - на этот раз я стукнул по своей голове.

-Лиза рассказала, у вас тоже были какие-то накладки.

-Да, но всё хорошо, что хорошо кончается, - и на этот раз не захотел я вдаваться в мои перипетии.

-Гималаи – святое место и они не всех к себе допускают. Перед приездом человека проверяют. Мой знакомый из Казахстана, да вы его должны помнить по прошлому году - Леонид, он тоже хотел поехать, но в самый последний момент так потянул спину, что чуть на операционный стол не загремел. Ещё один парень из Питера – до 20, спортсмен, мощный йог, альпинист, собирался ехать, но вдруг, почти перед самым отъездом, впервые в жизни, у него начались сильнейшие боли в спине - оказалось: почечная колика, обнаружили камни в почках, - продолжал пить чай Олег.

-Получается, что у меня всё тьфу-тьфу. Только потеря денег.

-Вы смогли преодолеть и это очень важно, - кивнул Олег.

Я рассказал о моей ночной поездке. Оказывается, это так заведено в Индии - прицепы тракторов без всяких огней.

-Иной раз самому интересно проверять, приобретать опыт. Несколько месяцев назад меня накручивал один моторикша. Это приезжающие первый раз думают, что в Индии все друг другу братья. Мне надо было добраться до гостиницы. Он меня крутил от одной к другой, и в каждой за ночь требовали не менее 100 дол, когда мне требовалось всего-то переспать каких-то четыре часа до самолёта. В конце концов, он завёз меня в какие-то трущобы. Появились какие-то мускулистые типы. Кончилось тем, что я разозлился, пошёл на принцип, схватил его и потащил, не обращая внимания на его мускулистых приятелей, в полицию. Они её боятся. Интересно, но отделение оказалось метрах в 400. Там я заплатил ему за всё, рассказал полицейскому, что он делает, и ушёл.

-Мы конечно, хорошо, долетели, - начала Лиза, - Это была акция. Но с такой покупкой билетов по акции можно и подзалететь: если вдруг не можешь полететь, то ничего не возвращают. Кстати, в Индии есть районы, куда таксисты по вечерам не ездят…

-Который вы раз в Индии? – спросил я.

- Пятый.

Её увлечение йогой и индуизмом давно переросло в настоящую Веру.

возврат к началу.

Примечания.

1 – Любавического Ребе или просто Ребе/ Речь идёт о ШНЕЕРСО́Н Менахем Мендл (1902, Николаев, Херсонской губернии, – 1994, Нью-Йорк), раввин, седьмой любавичский цаддик, лидер течения хасидизма Хабад, потомок основателя этого течения Шнеура Залмана из Ляд. Еврейское религиозное образование Шнеерсон получил у отца. Благодаря своей матери Ханне (1879–1965), дочери М. Ш. Яновского, раввина города Николаев, Шнеерсон получил хорошее образование, изучал русский и французский языки, математику и другие светские дисциплины. В 1927 г. Шнеерсон покинул Советский Союз вместе с семьей рабби И. И. Шнеерсона. В 1929 г. женился на Хае Мусе. Шнеерсон изучал математику, естественные науки и философию в университетах Берлина и Парижа (Сорбонна), получил диплом инженера-электрика. С 1941 г. жил Нью-Йорке. Был инженером в военно-морском флоте США. Одновременно выполнял многочисленные поручения любавичского цаддика и был одним из его ближайших соратников. В 1944 г. ребе поручил ему возглавить издательство «Кехат», публиковавшее основные хасидские труды, в особенности литературу Хабада. После смерти тестя (январь 1950 г.) и завершения 11-месячного траура с чтением каддиша Шнеерсон возглавил движение Хабад и стал любавичским цаддиком. С тех пор он посвятил себя развитию философии Хабада и предпринял энергичные меры по распространению еврейских знаний. Именно при М. М. Шнеерсоне любавичское движение вышло за пределы Европы, Америки и Израиля и распространилось на еврейские общины Северной Африки, Австралии и других регионов. Начало этому было положено в 1950-е гг. созданием сети еврейских религиозных школ в Марокко и Тунисе. В 1952 г. по инициативе Шнеерсона была создана организация Це‘ирей агуддат Хабад (Молодежное объединение Хабада), ставшая наиболее активной в движении Хабад. Шнеерсон был инициатором создания сотен еврейских учебных заведений, общин, строительства синагог, микве (в том числе в Израиле и России). Издательство «Кехат» выпускало книги, брошюры, журналы для различных возрастных групп на иврите, идиш, англ., французском, русском, арабском, немецком и турецком языке. Шнеерсон, которого в еврейской среде многие называли просто Ребе, каждый день принимал непрерывный поток посетителей, искавших ответа на религиозные, общественно-политические и личные вопросы. В 1967 г., накануне Шестидневной войны, Шнеерсон организовал кампанию за выполнение нерелигиозными евреями библейского предписания о тфиллин. Затем были провозглашены еще несколько аналогичных кампаний: зажигание субботних свечей, благословение на арба‘а миним (`четыре вида растений`) в Суккот, мацца шмура (см. Мацца) на седер Песах, получение еврейского образования и т. д. Шнеерсон проявлял живой интерес к положению евреев в Советском Союзе, поддерживая постоянный контакт с представителями движения Хабад в СССР. С 1967 г. Шнеерсон призывал политических деятелей Израиля не идти ни на какие территориальные компромиссы во время переговоров с арабами. При этом он был, как правило, противником участия представителей движения Хабад в партийной жизни Израиля. Принцип этот был нарушен, когда во время предвыборной кампании в Кнесет 12-го созыва (1988) Шнеерсон призвал поддержать партию Агуддат Исраэль. Шнеерсон — автор нескольких тысяч работ (в основном статей) по вопросам еврейской религиозной философии, каббалы, Галахи; ему принадлежат толкования к еженедельным разделам Торы (см. Парашат ха-шавуа) и к Талмуду. Влияние Шнеерсона вышло далеко за пределы движения Хабад и ортодоксального еврейства. В начале 1990-х гг. значительная часть последователей Шнеерсона считала его Мессией. Степень преклонения перед Шнеерсоном любавичских хасидов была исключительной даже в истории хасидизма. Часть любавичских хасидов смирилась со смертью лидера, тем не менее продолжает считать его Мессией, другая часть — «активистское» крыло движения Хабад — не признает факта физической смерти Шнеерсона. Его могила в Нью-Йорке стала местом массового паломничества.
Электронная еврейская энциклопедия (http://www.eleven.co.il/article/14869). Возврат.