Встречи.
Главная страница

Неучёные
заметки
путешествующего
израильтянина.

Фанское исправление
Первая страница.

-3-

Никакие совпадения с ныне здравствующими людьми, жившими в прошлом и собирающимися сделать это в будущем, невозможны, просто потому, что непонятно, какое отношение к реальности имеет всё написанное ниже.

Я первым из группы подошёл к двери, за которой начиналась предполётная обработка желающих улететь заграницу. Не удивительно, что несколько минут спустя меня окликнула Клавдия, с чьей подачи я и узнал о существовании Фанских гор в 2007 году на Алтае. Мы перекинулись несколькими мало значащими фразами. «Хорошо всё-таки ездить со знакомыми», – подумал я. Бывший инструктор по альпинизму, перешагнувшая 50-летие, Клавдия жаловалась на боли в плече. "В поликлинике мне так и сказали: "Ну, чего вы хотите – старость".

-Я обожаю таких докторов, - покачал я головой, - Ещё они говорят: "У меня давление ещё больше, чем у вас" или что-нибудь подобное. В любом случае, самое главное воспринимать подобные заявления, как непрофессионализм, наглость и хамство и продолжать усилия. Например, провести курс скипидарных ванн Залманова или пропить сок чёрной редьки…

-Мы обязательно поговорим об этом: у нас ещё будет время, - обрадовалась Клавдия подошедшему седому мужчине с большим рюкзаком и лыжными палками - Юрию. Они тут же отошли в сторону и заговорили о чём-то своём.

Постепенно стали подтягиваться и остальные участники поездки. Жена руководителя Катя засияла столь радостной улыбкой, что в первый момент я чуть опешил, решив, что меня с кем-то спутали, но приятнейшее продолжение обниманием развеяло все сомнения. С её мужем Валерием мы лишь обменялись улыбками и рукопожатиями. Оказалось, что мой главный прошлогодний друг Василий уже в Самарканде и будет нас встречать.

Группа сложилась необычная. Во-первых, 13 человек. Во-вторых, женщин в ней было меньше чем мужчин. В-третьих, из 13 человек я знал четверых, что со мной обращалось в 5. В-четвёртых, мне показалось, что я не самый старый, хотя паспорт и не проверял. И в-пятых, как выяснилось позже, собралось четыре врача, пусть и разных специальностей.

Рядом с нами проходил регистрацию рейс на Ташкент. В столицу Узбекистана направлялись сплошь принаряженные по всем правилам мухаемданства, заметные издалека бородатые мужики в белых кружевных специфических шапочках и не менее характерных балахонах. Другие, если и существовали, то незаметно. В Самарканд же не летел ни один из подобных, но всё нормальные люди: обычно одетые, много симпатичных женщин, несколько мужчин навеселе - кроме нас все сплошь гастарбайтеры.

Промелькнула ночь в небесах и к полпятого утра самолёт подъехал к ремонтируемому зданию аэропорта. На втором перестраиваемом, без стен этаже собрались работяги и с непонятным удивлением стали пялиться на высыпавшую на бетон толпу. Грязная дорожка между стеной здания и машинным краном вела в комнату без стены. В проёме недостроенного зала установлен стол. Женщина в белом халате и мужик в штатском раздают градусники – проверка на свиной грипп. Мы градусников не взяли. Никто и не заставлял.

В этом строящемся зале прилёта нас и закрыли. Некоторым всё же удалось выскочить на несколько мгновений, чтобы ополоснуться из шланга над большой лужей. Меня же остановил некто в погонах, строго запретил выходить, и уж тем более, фотографировать происходящее. А так хотелось, и было что. Хотя бы такая замечательная сценка. Двое рабочих размешивают бетон лопатами на земле. Получив нужную консистенцию, накладывают в два ведра. Потом один тащит вёдра с бетоном на второй этаж, а другой идёт за ним с лопатой. "Сколько же времени они будут тут копаться?" – думаю я.

Красная ленточка огораживает отведённый для прилетевших загончик от зоны паспортного и таможенного контролей. За столом паспортного контроля сидит лишь один офицер. Разумеется, что к нему тут же выстраивается длиннющая, почти не продвигающаяся очередь.

-На границе России и Казахстана оказалось, что у Кати просрочен паспорт, - скрашивая ожидание, вспоминает Валерий, - Российский пограничник сказал, что казахи за переход берут 6000 рублей. Но тут же добавил: "Вам помогут". А вся граница - это степь, в которой стоит будка. Несколько километров - ещё одна будка. Катя поговорила с начальником. Он ничем помочь не смог. Потом нас за совершенно смехотворную цену перевезли через границу на грузовике.

Пройти паспортный контроль удалось всего-то часа за два с половиной. Очередь плавно перетекла к таможенному контролю. Обычной в других международных аэропортах зелёной линии нет: для всех красная, все обязаны просветиться. Хорошо хоть установлены два аппарата. Перед проходом таможенного досмотра следовало заполнить специальную декларацию: сколько везёшь денег, какие, какую провозишь аппаратуру. Валерий предупредил, что в случае не записи или ошибок неуказанное конфискуют.

Часа через полтора, разгрузив самолёт, к пролому в стене подкатили телегу с багажом. Пожилой узбек в тюбетейке разбирал кучу багажа и подтаскивал добытое к транспортёру. Скатывающиеся вниз вещи ловила толпа и передавала вглубь, где выискивался хозяин имущества. Далее каждый тюк, чемодан и всё подобное пропускали через машину просветки. Иной раз, в случае сомнений, делали это по несколько раз. Параллельно хозяин багажа проходил через рамку. Некоторых заставляли повторять проход по несколько раз.

Толстый и поддатый узбек с двумя огромными тюками лезет как танк вперёд. И пролез. За мной стоит пожилой тихий кореец. Мы не умеем защитить свои права, потому-то и замыкаем очередь. Неожиданно разгорается скандал на местном языке. "В чём дело?" – спрашиваю я молодую узбечку. "Кричит женщина, мужа которой обвинили в фальшивой печати с работы. Откуда мы знаем, какие печати они нам ставят. Мы работающие люди, а не адвокаты», - на очень хорошем русском языке объясняет она мне. "Что вы делает в Петербурге?" "Воспитательница в садике. Приехала в отпуск на месяц".

Со всех дел некоторые ожидающие стали ещё курить. За матерчатой перегородкой зашумела шлифовальная машина. Сонный солдат злобно запретил мне фотографировать и внутри.

Всё кончается. Наконец-то и я, пусть и самым последним из пассажиров самолёта, прошёл таможенный контроль и вышел через другую дырку в стене на улицу. Группа собралась вокруг Василия. "Сейчас пройдём до базы Артуч – примерно 200 метров. Отдохнём и сегодня же уезжаем в Таджикистан на их турбазу Артуч".

-По плану должны были здесь заночевать, - надевая рюкзак, я думал, как себя вести с Василием.

Самаркандский Артуч.

Минут через 15, войдя в небольшой переулочек, мы попали на территорию альп- или турбазы закрытой от внешнего мира железным забором и двигающимися по рельсе воротами. Напротив небольшого побелённого барака с бледно-синеватыми дверями и окнами стояла пара деревянных столов, отделённых невысоким, но довольно широким заборчиком от поросшего травой участка, прикрытого от солнца большими деревьями, между которыми возвышались стенки небольшого овального бассейна с подозрительного цвета водой. От заборчика поднималось несколько сбитых в одно целое столбов, от которых до домика переброшены хлысты, оплетённые лозами двух сортов винограда: белого и чёрного. Зелёный участок завершался скалодромом – тренировочной башней с различными по форме и размеру сбитыми из досок выступающими частями. Один из наростов на высоте метра в три опытная Клавдия назвала "отрицаловкой". "Отрицаловка" – это наклонённая к земле, образующая своей верхней поверхностью тупой угол с башней выпуклость, к которой прибито несколько зацепок, Далее метрах в 50 стоит побелённый барак, в котором располагаются туалеты и душевые.

-Домик неизвестного архитектора, - насмешливо бросил самый молодой участник нашей экспедиции, не достигший ещё и третьего десятка жизни по имени Василий. Юноша путешествует вместе с отцом - плотным мужчиной с усиками – Виктором.

Когда группа вошла во двор базы, на каменном парапете лежал в одних плавках показавшийся мне вальяжным мужчина лет 30-35 с красным лицом и седоватыми, длинными до плеч волосами, чьи ступни ног массировала худая, морщинистая блондинка по внешнему виду далеко за 40.

При виде нас они встали - оказались знакомыми Василия - и представились: "Лариса", "Алексей".

-После такого перелёта вы просто замечательно выглядите, - сделал Алексей непонятно кому комплемент.

Побросав вещи, все растянулись на тёплой травке. Подошёл Василий. Я всё ещё думал, как себя вести.

-Сегодня мы уезжаем. Побыстрее поднимемся в горы, - начал Василий, - Должны будем пройти две границы: узбекскую и таджикскую. Имейте в виду, что узбеки не любят таджиков и наоборот…

Чёрненькая, невысокая, худенькая женщина с редким именем Асия вставила: "Таджики считают что Самарканд и Бухара их города. Просто при советской власти непонятно почему их передали узбекам. Я знаю, что в Бухаре в некоторых районах говорят на более правильном таджикском, чем в Таджикистане".

-Ладно, – кивнул Василий, - Деньги меняют либо в банке, которые лишь в центре города, либо менялы, но это опасно. Есть сговоры. Вы поменяли деньги, вдруг подходит милиционер и говорит, что вы дали фальшивые доллары или евро. "Пройдёмте в участок". Сами понимаете, что за фальшивые доллары или евро вам грозит тюрьма. Если вы верите в справедливость местного суда, то, пожалуйста, попытайтесь доказать, что милиционер и меняла врут, но я вам не рекомендую. Поэтому отдадите всё, что осталось и будете рады, что так легко отделались. Я знаю людей. Если захотите менять деньги, то делайте это централизовано только через меня и Валерия. Хотя, думаю, что сейчас вам этого делать не стоит – через несколько часов мы уезжаем в Таджикистан, а там совсем другая валюта. В чайханах меню нет, цены тоже неизвестны. Для узбеков - одна цена, нам их накручивают. Но с совсем иностранцев берут ещё больше. Обязательно мойте руки с мылом, потому что очень много кишечных инфекций. Сейчас отдохните, перекусите. Часа через полтора приедет машина, и мы с вами уезжаем, - подарив группе пакет персиков, Василий отошёл к заборчику. Я последовал за ним.

-Вы меня помните?

-Конечно. Мы обсуждали эту тему с Валерой. Всё в порядке. Трудно будет в начале, - кивнул Василий и удалился куда-то по своим делам.

Успокоившись, я вернулся к группе, не задумываясь, что означают "трудности в начале".

Катя на травке собирала с должников деньги. Рядом Асия готовила перекус и говорила: "В начале 90-х годов в Таджикистане прошла война разных кланов. В конце концов, захватила власть партия горцев – кулябцев. Они совершенно тёмные. Но везде поставили своих. Сейчас кулябцы вроде бы несколько обтесались, что не мешает им продолжать везде, где ещё остались чужие, заменять их своими".

-Во время гражданской войны в Таджикистане погибло много народу – сотни тысяч, - бросил Юрий.

-Но сейчас-то хоть тихо. Я надеюсь, - засмеялся худощавый мужчина лет 30 Алексей, отчего его лоб избороздили глубокие морщины.

-Сейчас-то самое страшное, - усмехнулся Юрий.

-Тогда нам туда, - кивнул Алексей.

Запив круглые самаркандские лепёшки, сухофрукты и персики зелёным чаем, все побросали тела в теньке на холодящую зелень травы.

Валерий всё смотрел и смотрел на скалодром, не выдержал и начал подниматься вверх, лихо цепляясь, за всё, что только позволяло. Но всё же первый блин оказался комом: добравшись до выступающей части с отрицательным наклоном, Валерий не смог на неё залезть и сорвался, довольно глубоко поранив руку.

-Ты ещё хорошо отделался, - перевязывала Катя рану мужа.

возврат к началу.