Гималаи-2007.
Первая страница.

-38-

Все имена изменены..

Вдруг, как из-под земли выросли какие-то люди с палками, и дорога оказалась перегороженной большим поваленным бревном и чуть дальше чем-то ещё, с виду железным. Нашу машину окружили какие-то дети лет 14-15 с палками. Водитель не стал ожидать прояснения их намерений – нападут – не нападут, поздравят – не поздравят, но тут же отъехал в сторону, позвонил кому-то, перекинулся парой слов по-индийски, а затем почему-то вручил трубку мне. Плохо говорящий по-английски мужской голос спросил: "Куда вы летите?" "В Израиль и Россию". Для продолжения разговора трубку передали женщине. "Две машины уже прошли и проблемы лишь в большом количестве паломников, которая разрешится минут через 30", - прозвучала она на одном дыхании на чистом русском. "Паломники с палками, которые к тому же перегородили дорогу?" – не поверил я такой версии. Женщина повторяла и повторяла эту чушь, пока водитель не постучал по часам, показав знаком - побыстрее: время - деньги. "Так что же нам делать? Наши самолёты могут улететь по расписанию?" – выдал я скороговоркой. "Ждите", - прозвучал равнодушный ответ.

Наш шофёр на глазах становился всё более и более нервным и дёрганным. Он выскочил, вернулся, так рванул машину, что размечтавшаяся Астра опрокинулась с гулким ударом на спинку сидения, что-то произнёс, опять зачем-то отъехал в сторону, и замер.

-Понятно, что они проехали, так как он ездил вдвоём и заезжал к жене, - бросил я с раздражением, вспомнив уже пропущенные самолёты и моё время вылета – два часа ночи, остальная группа улетает лишь утром.

-Вот тебе и мирные хинди, - скривился Кирилл, - Человек, он везде дерьмо, рядом с Гангой ничем не лучше, чем рядом с Москвой-рекой.

Водитель продолжил выскакивать, подбегать к дороге, от которой мы стояли метрах в ста, возвращаться, говорить с кем-то по телефону. Повторял те же действия с ускорением… В конце концов, после очередной серии метаний сорвался с места, объяснив на своём плохоньком английском, что проедем по обходной дороге, огородами. Брехня говорящей по-русски мадам высветилась ещё сильнее, когда мы проскочили мимом здоровенной железной трубы, которой перегородили дорогу.

Объезд. Тьма машин в обе стороны с трудом разъезжались по узкой просёлочной дороге вьющейся меж полей. Крюк занял минут 40. Наконец-то мы вновь на трассе. Далее оставалось лишь дело чистой индийской техники вождения.

Вскоре въехали во двор одного из придорожных ресторанов; где обитатели двух первых машин уже пиршествовали во дворе, оккупировав один из столов под деревьями.

Затем сытые и успокоившиеся, мы катились по индийскому шоссе в столицу. Кто-то дремал, кто-то, несмотря на обильный обед, жевал, кто-то вспоминал недавнее былое, с каждым мгновением обращающееся в необратимое прошлое, исчезающее где-то в загадочных непространствах –невременах памяти.

-Любой ценой, но только не война. Илья, хочешь огурец, - протянула мне Ирина огромный индийский овощ, скорее кабачок.

-Не, спасибо. А если нападают?

-Всегда можно договориться – все мы люди. Должны договориться. Нет ничего ужаснее и бесчеловечнее войны. Мир должен быть любой ценой, но лишь бы не война. Развитие человечества ведёт к миру. Я много лет не читаю газет, не слушаю радио, не гуляю по Интернету, так как его просто нет. Не хочу знать никаких политических известий. Это всё ведёт к агрессии и войне, - с жаром, выстрадано, без малейшего сомнения проговорила Ирина.

-Дубовая пацифистка, девушка. Карикатура какая-то. Неграмотна исторически, политически, понятно, что все разговоры с ней на эту тему совершенно бессмысленны, - подумал я и всё-таки зачем-то сказал, - Самая кровавая война в истории - Вторая мировая – есть результат самой яростной борьбы за мир. Мюнхенская сделка, слышала о такой.

-Слышала, но не хочу слышать. Не верю. Самый плохой мир всё равно всегда лучше самой хорошей войны. Всегда можно договориться.

-Как же всегда – вот мы договориться не можем, хотя ничего и не делим. Есть задачи без решения, может быть сейчас, а может быть и вообще в нашем мире. Такие неразрешённые проблемы есть и в математике, и в физике, и в политике. Знаешь ли ты, что некие девушки-пацифистки, после Мюнхенской сделки хотели дать нобелку по миру… правильно. Гитлеру.

-Так что же, убийство людей – это, по-твоему, решение?

-Не по-моему, но иной раз да. Если не остановить иных людей любой ценой, то значит обречь массы других на смерть, часто мучительную.

-Не верила и не верю!

-Раньше говорили "Блажен, кто верует". Тебе в данном вопросе помогает неверие и невежество. Если так легче, то пусть, - поставил я точку в совершенно бессмысленном споре.

Южнее, ближе к Дели в проезжаемых городках замелькали отвратительные чёрные тени без лиц. Человек - это лицо. В русском языке от этого же слова происходит и понятие "личность". Как прекрасны индийские женщины в разноцветных сари и как отталкивающе-угрожающе смотрятся эти чёрные мухамеданки без лиц. Как прелестна эта культура, лишающая половину своих членов личности, человеческого обличья. Только другим не остаётся места ни рядом с ней, ни, тем более, в ней. Я вспомнил недавний разговор с Ириной и понятие "полезные идиоты".

Дальнейшая поездка прошла без приключений, кроме мелкого инцидента - в машине, в которой ехали Ананд, Лиза, Георгий и Зоя, спустило проколотое колесо, и его пришлось заменить.

Новый Дели - мегаполис – чьи артерии-дороги забиты непрерывным потоком машин и моторикш, по вечерам большая часть из которых, если не все, в дополнение к обычным индийским способам поведения на дорогах, едут с дальним светом.

Намеревались заехать домой к Ананду, чтобы попрощаться с ним там, но ничего не получилось, так как, само собой разумеется, что в машинном водовороте Дели потеряли друг друга в считанные мгновения.

К международному аэропорту Дели подъехали к 9 часам вечера, всего ничего, около 8 часов пути.

Вот и конец этого маршрута.

Мы попрощались в духоте надвигающейся субтропической ночи возле крыла вылетов аэропорта: российскую группу внутрь ещё не пропустили, так как отлёт утром. При дверях стоят толстые, пожилые мужики в формах – куча звёзд на погонах. Сначала один из них разрешил мне войти внутрь. Я отошёл за вещами, вернулся минуты через три и тот же самый мужик при исполнении меня не пропустил, отправив зачем-то в "Офисс алиталии", если правильно его понял. В другой вход меня пропустили без разговоров.

Происходящее внутри аэропорта лучше всего определить - "столпотворение". Кондиционеров нет, потому безжалостной рукой правят жара и духота.

Наверное, найдутся в мире ещё более забитые аэропорты, чем, делийский, но, уверен, не так много.

Перед выходами на посадку через ворота с 3 до 6 народу так много, что большинство сидят на полу или - лежат. Перед 1 и 2 выходами оказалось настолько меньше, что удалось даже плюхнуться на свободное место. Удивительно ли, ведь относительно небольшая территория Индия должна вместить сотни миллионов, народу уже может больше всех в мире, вот потому-то и толпа повсюду и везде. Я вспомнил, как Ананд говорил: "У нас нет политики ограничения рождения, потому что большинство людей считают, что дети от Бога". Не поэтому ли, в аэропорту висят объявления: "Помощь в эмиграции". Похоже, что на индусах и мусульманах Мальтус отдыхает.

Дорога с часу дня до 9 вечера, духота, очереди в каждую дырку, ночь, сморили меня, я чувствовал усталость и сонливость. До вылета оставалось ещё больше двух часов. Больше всего я не хотел пропустить самолёт, поэтому усилием воли заставлял себя вставать и, отгоняя сон, ходить, стараясь не наступить на кого-то, смело отдавшегося объятиям Морфея в ожидании отлёта.

Ещё немного. Перед этими воротами тоже образовалась толпа. Ещё чуть-чуть. Добраться до салона самолёта, а там – есть, спать, отдыхать.

Опять Боинг- 767. Может быть тот же. Только народу намного больше: в середине не поспишь – ни одного свободного места.

Большая группа итальянцев, в основном среднего возраста, возвращается домой. Возле меня, на сидении рядом с проходом устроилась особа лет 35. Синьора подложила подушечку, прикрыла глаза повязкой, вытянула ноги и пробыла в таком состоянии все 8 часов полёта. После неудачи с просьбами предоставить мне проход, я был вынужденный перемахивать через не реагирующее тело, высоко поднимая ноги – вот она, польза занятий йогой - что вызывало усмешки у сидящих и не спящих на соседних местах итальянцев. Сама же причина моих незапланированных тренировок, не шевельнулась.

Приятный взлёт около трёх часов ночи. Считанные мгновения и огоньков внизу уже не осталось – сплошная темна индийская ночь, переходящая в другие страны, а затем и континент.

Я не представлял себе эту жизнь. Её удивительность, отличность, странность, застывшесть, пластичность. Можно напридумывать множество слов для её описания, но, разумеется, они все будут лишь слабым отсветом в зеркале моего сознания, которое вроде бы что-то отразило.

Интересно, на Алиталии стюарды - пожилые мужчины, стюардессы - немолодые и не очень симпатичные женщины. Пожилой стюард после вылета тут же дал мне европейско-вегетарианское блюдо. Я попросил азиатское. Он принёс, но первое, махнув рукой, оставил. Я был голоден и с благодарностью всё съел.

Мелькнуло, исчезнув, столь длительное время полёта. Садимся. Как всё красиво. Моя старая знакомая Малпенса.

Из горячей, грязной, смердящей, нафаршированной людьми, Храмами, горами Индии я вновь попал в прохладную, чистую, красивую глазу и носу, немноголюдную, выдержанную Италию. Только всё равно, я отношусь к Индии намного лучше, чем к любой европейской стране, включая Италию, наследницу Рима, изгнавшего моих предков с Родины.

Сначала объявили посадку с выхода В-26, с него-то я благополучно и улетел в Индию.

Но вот тебе и Италия: пока не сел в самолёт надо бегать, суетиться, выяснять, чем тебе ещё грозит аэропорт Мальпенса; подошёл к табло отлётов - перенесли-таки рейс на Тель-Авив с выхода В-26 на выход В-11 - совсем другой конец аэропорта.

Тиховато, серовато, скучновато в Италии по сравнению с Индией.

Вот тебе и Мальпенса опростоволосилась - длиннющий хвост в женский туалет. Могли бы и поприличней организоваться.

В ожидании посадки. Вылет откладывается. Публика возмущена, отсутствием нормальной информации. Пытаются чего-то добиться от ответственной за наш рейс: "Вы не понимаете, не знаете, идите к самолёту, выясняйте", - возмущён толстый, лысоватый мужик. Ответственная что-то отвечает. Мужчина опять атакует: "Вы даже не понимаете, что значит нормальный сервис…" Разговор глухонемых. Но всё кончается. С опозданием на час начинается посадка.

Борт самолёта А-321. Они медленнее, но мягче Боингов.

Прошли два подозрительных типа тёмной наружности. Вопрос лишь один: это арабы или мусульмане, которые собираются попасть в свой бордельный рай вместе с оказавшимися возле них или просто пассажиры. Я вспомнил американского журналиста-араба из Ливана, Джозефа Фару, правда, христианина, который в одной из его статей написал: "Проверьте меня, как следует! Проверьте всех похожих на меня, потому что мы представляем опасность!"

Или мои те "невылеты" были предупреждением, или просто страхи. Но поступить никак иначе я не мог. В положении, когда уже не способен контролировать происходящее, молись и принимай всё, как есть, без всяких сомнений. Чтобы не произошло – оно будет справедливо, правильно, как и должно быть.

Полный самолёт, в основном итальянцы и другие, бросаются в глаза две монашки среднего возраста и очень приятного вида. Евреев немного, так как шабат.

Самолёт заполнен, но сидеть свободно и приятно. Начинает взлёт вместе с традиционным рассказом: в случае чего, то у вас под сидением надувной спасательный жилет, а, если требуется, то выскочит кислородная маска.

Всё бы ничего, но на такой большой салон, разумеется, когда он заполнен, двух туалетов совершенно недостаточно - всё время очередь.

Завершается и завершилась Индия-2007.

12 часов лёту: Дели - Милан - Тель-Авив.

Шалом. Хариом. Намас'тэ. Шалом.

18-19 мая 2007 года: Ришикеш - Дели- Милан - Тель-Авив.

Израиль!

-Интересно, что сейчас думают обо мне Гималаи? Как примут в следующий раз? – блеснула в голове мысль, когда я проходил израильский паспортный контроль.

возврат к началу.