Встречи.
Главная страница

Неучёные
записки
путешествующего
израильтянина.

Небесные горы
Первая страница.

-2-

Никакие совпадения с ныне здравствующими людьми, жившими в прошлом и собирающимися сделать это в будущем, невозможны, просто потому, что непонятно, какое отношение к реальности имеет всё написанное ниже.

Питерская жара начала утомлять. И тут, как подарок, прямо мне навстречу шла девушка с широкой улыбкой, да в мини, на коротенькой маечке которой было написано «Wanna be boyfrend». «Неужто мне так можно улыбаться?» - даже оглянулся я вслед. «Где мои 17 лет? Всё-таки, насколько жизнь стала интересней. Спасибо, что вообще дожил до этих совершенно сказочных лет».

Сплошь и рядом идут по улицам мужчины молодого и среднего возраста в строгих костюмах при галстуках, и по мобильным обговаривают дела.

Я захотел есть. Вот и ресторан «48 chairs» на Большой морской 15. Объявление на входе манило: «Шедевры мировой кухни. Джаз каждый вечер. Узнай пароль на вход по телефону. Подробности на сайте». Я выбрал место на улице - сдавленное стенками соседних домов узенькое пространство, в котором создан интерьер тихого дворика: на верёвке висят рубашки, под окнами горшки с цветами, ряды старинных фонарей на стенках. Правда, в нарушение классического жанра к одной из стен прикреплены полки, заставленные пустыми бутылками, а над двумя рядами столов для комфорта посетителей прикреплены понимающиеся козырьки. Красавицы-официантки, одна под стать другой, высокие, стройные до 25, длинноногие. И принарядили девушек соответственно: чёрные маечки, чёрные юбочки (за что их таким цветом-то?) с трудом скрывающие ягодичные складочки, кружевные колготки.

Сервис не помню где и виданный. Стоило мне обернуться, посмотреть назад, как ответственная - одна из красавиц в чёрном - тут же подошла и спросила: "Чем вам можно помочь, вы оглядывались?" Затем подошёл с вопросом работник: "Вам поднять козырёк, чтобы светлее было?"

За одним из столиков сидели два бизнесмена-завсегдатая среднего возраста, и, конечно же, обсуждали какую-то сделку.

Порции маленькие, но вкусные. Так и надо. Чек подают в чёрной шляпе, на дне которой насыпаны монетки. Как объяснила официантка: "Для антуража".

В камере хранения работал тот же тот же мужик: «Хорошо, что пришли. У нас уже около 20 вещей не забрали. Это - проблема, где хранить?"

-Интересно.

-Интересного мало. При советской власти существовал механизм: невостребованный багаж сдавали в комнату потерь, а потом продавали. Сейчас этот механизм разрушен, продавать нельзя. Хранение стоит денег. Всё время оставляют, не забирают из камер хранений и к тому же сюда же сносят и послеполётный багаж, который тоже некоторые оригиналы не забирают. Проблема.

Некоторое время в аэропорту спустя собралась вся группа. В «Джазе только девушки» - лишь два представителя мужского пола, один из которых - я, и второй, часто упоминаемый в прошлом году – семилетний сын Лизы - Евгений. Появилась незнакомка – приятельница моей знакомой ещё по «Кочевнику» Клавдии Вера – крепко сбитая женщина лет 45 с широким лицом и вздёрнутым широким носиком. Интересно, в поездку в горы Клавдию и Веру провожали их мужчины. Пусть кто-то осмелится утверждать, что эмансипация не торжествует.

Чем более приближался час нашего отлёта, тем происходящее в Пулково всё больше и больше описывалось одним единственным словом: «бардак». Тьма народу, который плохо рассасывался столь желательным исчезновением в небесах, а лишь всё прибывал и прибывал. Жарко. Душно. Некондиционерно.

Прошёл слух, что из-за необычной жары и пожаров в Москве наш рейс отменят.

Лишь только приехав в аэропорт, Виктория немедленно предложила идти к представителю Аэрофлота. Я вспомнил про себя старую советскую мудрость: "Там где начинается Аэрофлот, кончается порядок".

Оставив переполненный пассажирами зал перед стойками регистрации, мы поднялись на 3 этаж, где в своём кондиционированном, приятно прохладном кабинете восседал начальник представителей Аэрофлота - немолодой, лысый, полный мужик.

-Самолёт вас ждать не будет. Багаж в Бишкек не переправят - вы должны его брать сами. Это – международный рейс, а у Аэрофлота нет подобного соглашения с иностранными государствами. Ваш самолёт вылетит около 22 часов, так как он ещё её не прилетел.

-Вы несёте ответственность за наше опоздание на рейс в Бишкек, - строго проговорила Виктория.

-Вы получите гостиницу в случае опоздания.

-Спасибо, конечно, но нам в Бишкек надо. Нас там ждут. Кроме того, как же так: хотя у нас в билете написано, что отлёт с того же терминала D, куда мы прилетаем, но по интернету мы выяснили, что вылет из терминала F, а это надо ехать на автобусе? – продолжала Виктория.

-Их уже соединили. Пешком минут 15. Знаете что, подойдите к стойкам 9 или 10,там наш представитель Андрей, и он перепишет вас на самолёт, 540, вылетающий в 18-30. У вас ещё есть время.

Мы заспешили в зал регистрации. Клавдия и Виктория оказались первыми и тут же начали выписывать билеты у худенькой блондинки.

-Почему не у Андрея? - подумал я, но говорить ничего не стал, положившись на уже продемонстрированную пробивную силу Виктории.

-Почему она выписала на 17-40 и рейс 450? Наверное, они обговорили с Андреем, - подумал я, разглядывая посадочный талон, но опять промолчал по тем же соображениям.

Пройдя осмотр ручной клади и личный досмотр на оружие, Клавдия и Виктория мгновенно спустились вниз к "отстойнику" - месту сбора перед посадкой. Я подошёл к выпускающей на взлёт молодой девушке в восхитительном мини. "Нет, на ваш рейс посадки ещё нет". В этот момент снизу прибежали Клавдия и Виктория: "Она выписала нам на другой самолёт. Срочно бежим переписать билеты".

Мы выскочили и помчались стойке. Не с кем разговаривать. Тогда бегом к начальнику. "Я же говорил вам обратиться к Андрею". "Вы сказали: "9 или 10 стойка", - дуэтом затараторили Клавдия и Виктория. Мужчина лишь пожал плечами. "Можно посадить нас на этот самолёт?" – продвинулась к нему Клавдия. "Нет, двери уже закрыли". "Можно задержать вылет из Москвы?" – спросила Виктория. "Нет, но он сам по себе задержан. Вы ещё можете успеть и, кроме того, мы выпишем вам транзит и отправим ваши вещи прямо в Бишкек. Идите к нашему представителю и оформляйте".

На этот раз обратились к Андрею. Походя, Виктория и Клавдия пытались пристыдить выписавшую нам посадочные билеты не на тот рейс девушку: "Вам же сказали". Она лишь презрительно пожала плечиками. «Чего, действительно, не обратились к Андрею?» - подумал я.

-Следовало проверять всё самим, не отходя от кассы. В прошлом году мы ехали в Кемь и одному молодому человеку выписали билет на август вместо июля. Он не посмотрел. Это обнаружилось только при посадке. Хотя и были места, но его не посадили. Чего это я так расслабилась? Следовало самой всё проверить, - проговорила Лиза.

Главное слово того вечера в Пулково: "Бардак", - звучало со всех сторон. Все дружно ругали беспорядок. «Ни нормальной информации, ни кондиционера». "В Норвегии паром движется минута в минуту", - сказала Клавдия. "Так то в Норвегии", - усмехнулась Виктория.

Молодой человек от Аэрофлота уходил, возвращался, потом исчез. Мы вновь нашли его в кабинете начальника. На тот раз он вроде бы что-то сделал: «Ваши вещи полетят прямо в Бишкек». И на том спасибо.

Жара. Сборище страстно мечтающих покинуть аэропорт. Пока же все истекают потом. "А как киргизы относятся к русским?" – задаёт вопрос Лиза. "А никак. Как русские относятся к киргизам?" – вопросом на вопрос отвечает Виктория.

-А никак, - подстраивается под её тон Лиза.

-Россия вытащила их из первобытнообщинного строя. Но они - кочевники. После того, как они от нас отпали, получили государственность, то они стали опять погружаться в него", - как будто вернулась к своему основному занятию – историк - Виктория.

-Сегодня там опять были беспорядки, - тусклым голосом произносит Татьяна.

Второй раз, пройдя осмотр ручной клади и личный, мы заняли заваленный грязной посудой высокий стол перед прилавком. Полна коробочка. Кругом, как и везде всё занято. Гул толпы. Я сидел среди женщин среднего возраста – моих попутчиц на ближайшие две недели, чувствовал и думал: «Как всё-таки здорово...»

Очередь в буфет. Всё втридорога. Со столов не убирают. Накаченный мужчина лет 45 всё время моргающий ругался по чём зря: "Это страна? Это - бардак. Ни объявить, ни кондиционер, ни со стола брать, а цены под небеса. Бардак везде. Чего ожидать от такой власти..."

Буфет закрыли. Оказалось, что три не улетевших в Москву рейса собрали в один, который продолжают откладывать.

-В Киргизии опять беспорядки, - оборвала мои мысли Татьяна. – Вчера мы разговаривали с Лизой. Она меня спросила, лечу ли я? «Я лечу, а ты решай сама – ты ведь отвечаешь за ребёнка».

-А что там было? – спросил я.

-Встретились сторонники бывшего сторонника президента с властями. Этот самый сторонник собирался баллотироваться в парламент. Потом выяснилось, что этот самый сторонник – вообще гражданин Казахстана и баллотироваться вообще не мог. Не имел права, потому что он не гражданин Киргизии, - сказал Виктория.

-У меня вчера вообще был шок. Я вчера сидела на работе и думаю: «Дай-ка посмотрю, что там делается в Киргизии. Зашла в интернет. Зашла на какой-то сайт. Волнения. Потом посмотрела число – слава Богу, 7 апреля. Что я всё в интернете, надо телевизор посмотреть. В Бишкеке опять беспорядки», - проговорила Татьяна.

-Нет, у них есть сайт, там можно задавать вопросы туроператору, который контролирует весь въезд и выезд. Люди его спрашивают: «У вас волнения, как мы можем приехать? Они отвечают: «Вся оппозиция на юге». Есть одна трасса на всю страну: Бишкек – Ош. Ош – это на границе с Таджикистаном. Всё. Вы ж помните по прошлому году, если пойти с перевала Алаудин, то попадёшь в Ош. Помните, там девушка такая, которая ходила одна. Она же в Ош шла…»

-Из Красноярска? – перебил я Викторию.

-Да, да, да.

-На автопилоте, - усмехнулась Татьяна.

-Отчаянная барышня, - бросил я.

-Автостопом. Такая, ищущая приключений. Видно, в общем, - заметила Виктория, - Вот эта трасса, и вокруг этой трассы они, в общем-то, и кучкуются. Чуть в сторону там уже начинаются горы. Там некому и незачем кучковаться потому что люди не живут в таких количествах. Там нет инфраструктуры…

-Я тоже посмотрела, что всё-таки мы едем на север, - вставила Татьяна.

-На северо-восток, - поправила Виктория. А на востоке граница с Китаем. Это зона проживания древнего племени дунганей. Сейчас они являются народностью Киргизстана. А вообще они китайского происхождения. Название гор оно же китайское Тянь-Шань – Небесные горы.

-Девочки, как называется, самый лучший поезд на Москву? – спросила Лиза.

-Сабсан, - ответила Татьяна, - Птичка из семейства соколиных.

-Всё-таки на Алтай мы ехали в Москву поездом. И поезд надёжнее, - покачала головой Виктория, - Конечно, если далёкое расстояние, то там уж поездом не поедешь, а если до Москвы, то уж, понятно, что лучше поездом.

-Да даже и до Вены я предпочла бы поездом, - засмеялась Татьяна. – Двое с половиной суток. И знаете, как хорошо в Хельсинки на поезде. Красота. Шесть часов. Как в Прибалтику.

-Мы так в Прибалтику в студенческие годы. Вечером сел на поезд. Утром в Вильнюсе. Погулял по городу и вечером вновь назад. Так хорошо, - на лице Виктории промелькнула печальная улыбка от воспоминаний о лучших годах жизни. – Я в Талине жила. И в Риге я жила. Так хорошо было. Кому это помешало? Зачем надо было такую страну разваливать?

На табло высвечивались номера рейсов. Изредка что-то говорили по радио – ничего не понять. Мне было всё равно хорошо.

-По времени почти тоже самое. Зачем мы летим? - пожала плечами Лиза, вставая из-за стола.

-Они ещё говорят о каких-то правах человек, - продолжал возмущаться культурист за соседним столиком, вливающий в себя одну бутылку пива за другой.

-Предоставление каждому возможности вести соответствующий ему образ жизни, - ответила мне Виктория.

-Не всегда это получается. Швейцарцы, например, запретили минареты, - сказал я.

-Это и есть нарушение прав человека. Разве мусульмане не люди?

-Это - проявление швейцарцами страха против наступающего ислама, - ответил я Виктории. Ислам и права человек – вещи несовместимые. Помню паранджу в Индии. После красавиц в цветных сари с их открытыми улыбками и намастэ на севере в Ришикеше вдруг южнее, ближе к Дели появились страшные, угрожающие чёрные безликие башни. Личность – это лицо. Лишённые лица, то есть, обезличенные, лишённые личности. В русском языке это здорово подчёркнуто. Просто, антимусульмански, - вспомнил я один из моих любимых примеров.

-Женщина в исламе - не человек, - согласилась Виктория.

В конце концов, мы улетели: Аэрофлот объединил три рейса в одном большом самолёте Ил-96, на котором я летел первый раз в жизни.

возврат к началу.