Встречи.
Главная страница

Гималаи-2007.
Первая страница.

-23-

Все имена изменены.

Дорога побежала в лесу. Не убираемые жёлтые листья. Солнечные блики на деревьях, земле, листве, коровах, обезьянах.

Всё вверх и вверх несёт серпантин. Поднялись выше 2 километров, и стало настолько холодно, что закрыли окна.

Вдруг гряда снежников. Мощь и величие. Взгляд вечности. Другой мир. Только наша как бы суета имеет не меньший смысл. Просто мы не знаем его, не ощущаем, не понимаем, не хотим понять.

Деревьев всё меньше, ветер холоднее. Глянь, и въехали в Бадринатх. Первое впечатление: местечко унылое и холодное. Водилы привезли нас к гостинице - неприглядное, длинное, баракоподобное, угрюмое строение. Лизе этот странноприимный дом очень не понравился, и она пошла вместе с Кириллом искать что-то поприличнее.

-Чем вы здесь занимались в прошлом году, - обратился я к Кириллу по его возвращении.

-Мёрзли.

-И это всё. Как хоть Бадринатх переводится? – Кирилл учит санскрит.

-Натх – святое место. Потому Бадринатх - бодрое место, святая бодрость, - засмеялся Кирилл, поглубже натягивая на голову тибетскую шапочку с четырьмя косичками.

Окружающее продолжало производть самое угнетающее впечатление – обычные индийские постройки, грязь, беспорядочность, негармоничность. Да ещё пошёл мелкий, но очень противный дождик. Занёс нас чёрт.

Но вот и первые радости. За всё время паломничества в таких шикарных номерах мы ещё не останавливались. Если бы ещё хоть чуточку отопления. Трёхэтажное строение ашрама – Лиза поселила нас именно в нём - образовывало почти правильный квадрат. Мраморные лестницы. Чистые красные дорожки. Большие, светлые – окно на всю выходящую на улицу стену - номера с двумя выглядящими чистыми кроватями с твёрдыми матрасами, дополнительные матрасы и одеяла, зеркало. Чудо из чудес - постоянный свет, 24 часа в сутки. Есть даже йога холл - относительно большой зал, покрытый циновками, огороженный от зрителей колоннами и заборчиком, маленькая кафедра, за которой не стоят, а, как приличные люди, сидят, надеюсь, в лотосе, на стенах в нишах скульптуры Богов и сценки из святых текстов, перед некоторыми почему-то лежат газеты, может просто забыли. Над Божествами висят портреты йогов – случайно ли?

Михаил и я заняли данную нам Лизой комнату, но Георгий попросил поменяться, так как в полученной им ему не понравился вид. Он променял покрытые зеленоватой травкой склоны гор, за которыми гордо и строго вздымались белые снежники, на внутренний двор ашрама - стоянку автобусов и машин. О вкусах не спорят, хотя все только тем и занимаются. Правда, не в этой группе.

Индусы приезжают в святое место Бодринатх целыми семьями с совсем маленькими, даже грудными детьми. Встречая нас – чуть не единственных иностранцев в то время, не засёк даже ни одного израильтянина, индейцы, как обычно, радостно улыбались: "Хариом. Намас'тэ".

В городке и во дворе ашрама на кучах камней сидели небольшие, худенькие женщины и разбивали камни молотками. Индийские женщины, похоже, тибетского происхождения, лучше камнедробилок, во всяком случае, значительно дешевле; а сломается, чинить не станут, а тут же заменят новой.

-Надоели забегаловки, - бросил Олег.

Потому следующая еда-обжорка прошла в совершенно шикарном, по паломническим понятиям, месте. Лиза справедливо сочла, что эта ресторация выглядит лучше всего остального. Напоминая ванную, стенки выложены белой плиткой, в центре залы подпирали потолок две чёрные колонны, пол не земляной, а покрытый пластиком, на столах - салфетки. Яркое освещение.

Худенький с усиками, по местным меркам прилично одетый человек в чёрной куртке и брюках берёт заказы и потом разносит большие металлические тарелки. Прежде чем положить их на стол он вытирает каждую цветным полотенцем, которое свободно торчит из заднего брючного кармана, иной раз падает на пол, но быстренько возвращается на тоже место, чтобы через мгновение продолжить протирание посуды. Когда выпадения из заднего кармана официанту надоели, он переложил тряпку-вытиралку в боковой карман - так надёжнее, не уверен, что гигиеничнее.

За всё следует платить, потому-то в этом ресторане всё оказалось намного дороже. Но оголодавшие йоги обращали внимание на блюда, а не на их цены и потому, как обычно, заказали кучу всего, и намного больше.

-Кручу-верчу, обмануть хочу, - ожидая заказа, стал водить Олег по столу несколькими железными стаканами, - Под каким?

-Под правым, - закричал Кирилл.

-Под левым, - не согласилась Зоя.

В этом момент принесли первые блюда, и всё остальное стало совершенно не интересно.

Затем сытые и довольные пошли в сумерках к Храму.

На ярко освещенной улочке торгующих сувенирами палаток ко мне обратился улыбающийся, худощавый человек лет 40: "Я вас вижу в третьем месте. Откуда вы?"

-Из Израиля.

-Хорошо, - ещё сильнее заулыбался мужчина, как будто бы я сообщил ему что-то очень для него значимое и радостное, - Вы получаете удовольствие?

-Да.

-Продолжайте. Вы на правильном пути – к Храму Господа Вишну.

Но и здесь, даже для входа во двор Храма, следовало снимать обувь, чего, при царившей температуре, никому не захотелось, даже самой преданной индуистке Лизе. Потому обошли Храм стороной, влезли в грязь и вернулись в отель, чтобы начать тренировку.

Участвовали все, кроме Георгия и Михаила. Первый переел и простыл, второй заявил: "Мне не понравился зал", - и завалился спать.

Но как же не хотелось тренироваться. Сначала тратак – концентрация внимания фиксацией взгляда на горящей свече, которую принёс Олег, затем - расслабление. Разумеется, на что мы были способны после такого-то жору.

Но потом пошли асаны, да так много и выдерживаемы столь долго. Было чрезвычайно трудно и ужасно не хотелось двигаться. Мышцы забились множеством движений, не позволяли пошевелиться; ноги, прикрепление мышц к правой подвздошной кости ныли и болели - ещё бы после 20 км, из которых 3 вверх к озеру. Мозг сверлила одна лишь под Соломона мудрого мысль: "Всё проходит и кончается. Выстою". Олег же повторял движение за движением: "Заполненность, непрерывность, осознание, отстроенность". Хотелось лишь одного: окончания пытки, чтобы бросить тело на кровать и сладко выспаться.

Я выстоял. Олег смилостивился после двух с половиной часов и закончил насилие в начале двенадцатого ночи. "А мог и бритвой по глазам", - вспомнил я анекдот про доброту дедушки Ленина.

Одеваясь, Светлана буркнула: "Еле-еле выдержала тренировку". Уверен, остальные, промолчавшие, испытывали тоже самое.

Ночью было холодно, хотя я залез в спальник, лишь сняв ботинки - мёрз в куртке, кофте, свитере, футболке. Ещё бы, мало того, что гостиница не отапливалась, из всех окон сифонило, только что с ног не сдувало, так ещё обнаружились огромные, не заделанные дыры над самими окнами.

Утренняя тренировка продолжалась около часа, была согревающая и не трудная. Добраться до йогахолла смогли лишь Зоя, Лиза, Астра, Света и я, за что нам полагались честь и слава, никто только этого не произнёс.

возврат к началу.