Встречи.
Главная страница

Гималаи-2007.
Первая страница.

-13-

Никакие совпадения с ныне здравствующими людьми, жившими в прошлом и собирающимися сделать это в будущем, невозможны, просто потому, что непонятно, какое отношение к реальности имеет всё написанное ниже.

-Народ ещё и жопы не оторвал, а тоже, собираются на Топован, - в 7 часов утра резко и язвительно, по своему обыкновению, бросил Кирилл – мы с ним были первыми на площадочке перед дверью в наши номера.

-Всё-то ты, а на самом деле наша цель - адвая, недвойственность, - вышел из нашего люкса на свет солнечный и Божий Олег, - Мы с Ильёй полночи проколбасились. Вы ещё долго здесь простояли?

-Не очень. Хорошо обогащается русский язык, кроме англицизмов и такие перлы, как колбасит, колбасило, расколбасило. С сосисками будет – рассосисило, соссисит?

Олег рассмеялся: "Я 10 дней прожил в йоговском ашраме в Майсоре. Я там был единственным русским – за 10 дней не услышал ни одного русского слова. На обратном пути оказался в аэропорту рядом с русской группой и вдруг поразился, насколько русский язык грубый".

-Это уже и не совсем русский язык, его правильнее определить – новорусский.

-Ага, новые русские говорят на новорусском языке, - усмехнулся Кирилл.

-Скорее, по фене ботают, - сказал я.

Подошёл индиец – наш главный коновод, с которым договорились быть проводником на Топован, и показал на часы.

-Пойду будить, - двинул Кирилл исполнять свою угрозу.

В это время группа паломников, среди них израильтянки уже вышли в сторону Гомукха – оттягивающиеся после армейских трудов бывшие солдатки израильской армии собираются сегодня же вернуться в Ганготри.

Несколько служек вышли подметать территорию – не даром здесь так чисто, особенно на кухне и возле. Правда, всё умывание и чистка зубов происходят над несколькими канавками, прорытыми меж строеньиц, наполовину утопленных в землю. Мы на самом деле получили местный люкс.

Начальник ашрама потребовал освободить номера и снести все вещи на кухню, где в углу при входе устроена небольшая камера хранения для паломников, отправляющихся к Гомукхе и Топовану, и самое главное, имеющих что оставить. Разумеется, за оставленным никто не следил и каждый имел возможность взять любую вещь. При нас, пропажи не случались.

Дорога на Гомукху. Исток Ганга.

В конце концов, вышли в начале девятого. Гималаи продолжали благоволить нам, ниспослав сверкающее утро ничем не хуже вчерашнего.

Вскоре навстречу нам шёл ба`ба непонятного возраста, худой, смуглый, бородатый, в оранжевой накидке, наверное, сари и белой юбке, из которой виднелись босые тощие ноги; в некоторых местах тропы лежал снег. "Хариом", - улыбаясь, поприветствовал нас садхи, и тут же в ответ увидел улыбки и услышал "Хариом".

-Так и надо. По святой земле, которая вся и есть Храм, должны идти только босяком - прокомментировал обмундирование садхи Олег.

Утро не только искрилось и сверкало, но всё теплело и теплело, пока на солнце не стало просто жарко.

Индийка с седыми, растрёпанными ветром волосами вокруг молодого, доброго лица стояла на тропе, улыбалась, и раздавал проходящим мимо по несколько изюминок и орешек.

"Шивалинг", – протянул Олег руку в направлении снежной вершины похожей на удивительный многогранник: блестящий, яркий, лучистый, поглощающий энергию солнца с одной единственной целью - отдать её миру приумноженной. Недаром мы говорили про алмазы. Я вспомнил, как Олег сказал: "Горные кристаллы используются в противоракетной обороне и ракетной не обороне, а атаке".

Тропа почти не поднималась, лишь петляла, удаляясь и приближаясь к Гангу. Но вот и подъём, закончившийся небольшой площадкой, с которой как на ладони виден Исток, сам Гомукх, начало Матери Ганга. На площадке выстроен Храм. Огороженное несколькими валунами и камнями высотой до полуметра прямоугольное пространство примерно два на три метра. Разрыв в одной из стен образует врата. Напротив входа устроен алтарь, на котором выстроены несколько живописных и скульптурных изображений Шивы, стоящего и сидящего в лотосе. Перед Шивой чуть прикопан в землю раскрашенный чёрными полосами не очень большой, гладкий камень, называемый лингам Шивы. Над алтарём возвышается деревянная, п-образная, обвитая золотой фольгой конструкция, на горизонтальной палке которой висят два колокола; вертикальные ножки колоколодержателя продолжаются двумя древками с красными флагами и, само собой разумеется, золотыми свастиками всё с теми же золотыми точками против каждого членика. Сбоку от самого большого углового валуна вбито в землю древко, на котором полощутся три флага: чёрно-жёлтый, оранжевый и зелёный. Пред Божествами горит ароматная палочка, а перед прибита к палке объявление на двух языках, как и обычно, английском и хинди: "Please no shose in Temple" – орфография и стилистика оригинала сохранены.

В этот момент подошёл обутый, то есть, в сандалиях садха, снял свою обувь и зашёл в Храм. Храм есть всё, где имеются изображения Шивы. Некоторое время он молча постоял, затем ударил во все колокола и вышел.

Астра последовала примеру ба`бы: сняла ботинки, вошла внутрь босяком, прикрыла глаза правой рукой, замерла на несколько мгновений, отзвонилась и вышла.

Коротко ли, долго ли, но вот мы и дошли до последней торговой точки перед Истоком Ганга, ледником Гомукха. Являла она собой обычную палатку – покрытый чем-то типа чёрного рубероида навес, под ним прилавок, за которым кипятят чайник, пекут лепёшки, готовят супы и варят рис. Рядом лежанки, покрытые толстыми одеялами – по ночам здесь ой, как холодно. Под солнышком было тепло и приятно, но стоило подуть ветерку и спрятаться светилу, как тут же вспоминалась высота около 4500 метров и близость ледника.

Группа расположилась на больших валунах перед палаткой. Перекусывали купленным ещё в Ришикеше сыром. Вокруг летали и садились рядом с нами вороны с удивительными жёлтыми клювами. Кирилл снял свою странную, пятнистую тибетскую шапочку с длинными, до плеч завязками и стал кормить их печеньем. Самые храбрые птицы схватывали угощение прямо с рук.

Тропа спустилась вниз и пошла по камням расширения: то ли высохшего, бывшего когда-то озера, толи следов разлития Ганга, то ли Б-г знает чего.

Вскоре мы подошли почти вплотную к Началу. Метрах в 50 несколько индийцев, один на удивление толстый-толстый купались в святых водах, температура которых приближалась к температуре тающего льда.

В подражание урождённым индуистам Олег и Кирилл тут же разоблачились и ринулись в святую воду. Выскочив из обжигающего потока, они занялись асанами. Остальным хватило походить босыми ногами по мелкой, согретой солнцем воде.

-Смена сезонов. Ришикеш - тропическое лето, Гантотри - середина весны в горах, Бходжбаса - ранняя горная весна. Гомукха - ледник - вне времён - даже без травы, которая появляется ниже, - опять подумал я.

Неожиданно почувствовав усталость и лёгкое головокружение, я прилёг на большой валун, закрыл глаза и расслабился. Больше ничего не хотелось. Умиротворение, покой, отключение. Всё, в том числе и время проходило где-то мимо и стороной. "Уже 11 часов – пора на Топован," – попытался вырвать меня из кайфа индиец.

-Я не пойду на Топован, - не открыл я глаз, совершив поступок, за который поток раскаивался – быть на Гомукхе и не подняться на Топован! Но в тот момент слабости я нашёл себе оправдание: "На сегодня хватит. Опять подъём – я ещё к этой высоте не приспособился".

-Пойдём на Топован? - где-то вдалеке зазвучал голос Олега.

-Не пойдём на Топован, - весело ответила Зоя.

Зоя, Олег, Кирилл, Раиса, и Георгий вместе с проводником начали подъём на Торован. Я открыл глаза, посмотрел им вслед, захотел быстренько надеть ботинки и двинуть следом, то вместо этого закрыл глаза и вновь отключился.

Топована я не увидел! А жалко. Недопустимая слабость!

возврат к началу.