Встречи.
Главная страница

Алтай-2006.
Первая страница.

-12-

Все имена изменены. Никакие совпадения невозможны и, более того, запрещены.

От места стоянки на берегу Кучерлы возле стелы в память погибшего туриста тропа резко берёт вверх. Валерий отправил первыми несколько человек во главе с Катей - быстроногие, выносливые, продвинутые, всегда возглавляющие группу, лишь теряющие время в ожидании хвостов. С завистью и восхищением я смотрел, как они легко и стремительно поднимаются всё выше и выше, пока не исчезают за выступающей скалой.

Теперь наш черёд. Тропа шустро петляет вдоль непрерывно шумящей, зеленоватой Кучерлы. Вверх, вниз, вверх, вниз, вверх… Задыхаясь, я сбился со счёту – сколько же их было этих самых подъёмов и спусков. Пытаюсь повторять мантру. Пытаюсь дышать в такт движению. Пытаюсь не отставать.

Перед выходом я смазал пересохшие ноздри топлёным маслом, называемым по-индийски "гхи". Вначале запах его приятен, но несколько часов спустя, наверное, из-за взаимодействия с телом, стало попахивать чем-то противным, тошнотворным, раздражающим.

А неугомонная тропа всё вьётся и вьётся по склонам. Выстроенные, вытянутые в змееподобные ряды деревья карабкаются вверх, оббегая выступающие камни, на которых и трава не растёт. Но время от времени попадаются и полностью заросшие лиственницами склоны.

На одном из привалов преподаватель английского языка – худенькая блондинка средних Людмила покорно и отрешенно произнесла: "Мне уже всё равно: комары, муравьи, змеи".

-У Суворова в "Ледоколе" описано, как раз в году, чтобы развить силу воли и укрепить иммунитет, они голыми залазили в муравейники, - опёрся спиной о ствол дерева Влад.

Привалы обладают одним удивительным свойством - они всегда кончаются.

-В "Транзактном анализе" Бёрн пишет о типах строения, он выделяет астеника, нормостеника, пикника, брахистеника. Вы считаете, что такие или какие-то другие типы на самом деле существуют? Вы с ними сталкиваетесь в своей работе? - спросил у меня идущий впереди Евгений.

-Я прочитал книгу Бёрна давным-давно, совсем не уверен, что он выделяет такие типы, мне помнится, Кречмер занимался связью между строением тела и характером. В практике мы редко видим чётко очерченные и однозначные типы. В жизни оно запутаннее, - я придержал ветку, чтобы она не ударила по лицу идущего за мной.

"Йёзок Коре" - так по-алтайски называется "Верхняя поляна", куда мы и пришли, чтобы заночевать. На берегу Кучерлы стоит охотничий домик – сруб в одну не полностью перегороженную комнату, в которой установлены деревянные нары и к одному из окон приставлен небольшой стол. Невдалеке от домика начато строительство нового сруба. Алтайцы сказали, что хотели сделать баню, но возвели лишь стены и бросили.

Добредя до домика, я плюхнулся на нары. Вскоре пот остыл. Холодно. Хотел переодеться: но не нашёл сил пошевелиться, с трудом влез в спальник, чуть согрелся и отключился.

Утром проснулся одним из первых. На соседних нарах ещё спали девушки, как и я решившие не ставить палатки.

На траве лежал иней. Из-за рта шёл пар. "Я замёрз, как собака", - вылез из соседней со срубом палатки Сергей.

Пока дежурные варили кашу и чай, Олег провёл стоячую тренировку: согревающие, пробуждающие, восстанавливающие, веселящие упражнения - смесь йоги, цыгуна, толканий, смешных поз и коллективных поддержек.

Так и начался второй день пути. Леонид надел ботинки – неужто вылечил почки. Цыгунисты на головы камни не положили. Или устали, или камни кончились, или учитель не приказал, или с головами что сталось?

-Записки охотника - охочий до всего. Охотник от слова охота, которая пуще неволи, - подумал я на привале, открывая тетрадь, но тут же прикрыл её, почувствовав чьё-то приближение.

-Скрываешь. Пишешь что-то неприличное? – подошёл ко мне со спины Влад, которого я прозывал кэгэбистом или обкомовцем, про себя, разумеется,

-Я люблю неприличное. Жаль только, что на все мои неприличности не хватит бумаги, - улыбаясь, я совсем закрыл тетрадку.

Боли в спине усилились, как вызов, издевательство – попёрся в горы, так, изволь, получи.

В первый день перехода группа растянулась на несколько километров. На привалах ждали последних. Как только те подходили, то сразу же - в путь. То есть, последние, и так–то слабенькие, совсем не отдыхали. На второй день Валерий поставил перед собой семилетнего малыша, своего тёзку и он диктовал ритм. Здорово, стало значительно легче.

-Это была не охота, и не поиск озарения или себя, и не жизни другой и новой. Горы – медитация сами по себе. В городе тоже жизнь. Просто её надо изредка оставлять. Как говорят китайцы: "Раз в году надо увидеть что-то новое". Не надо гнаться ни за чем, включая озарение, просветление и прочие глупости. Когда же всё-таки погнался – если нельзя, но очень хочется, значит можно, то об этом не должен знать никто, и, прежде всего, сам. Как сон убегает от очень сильно желающего заснуть, так и всё остальное ускользает от жаждущего, как вода - из схватившего её кулака, - думал я, отмеряя расстояния.

Первыми начинают уставать бёдра – недостаточно делал вирабхадрасану - недаром она – поза героя. Сосчитал ли кто-то число подъёмов и спусков тропы. Но вот и указатель-стрелка: "До Кучерлинского озера осталось 8 километров". Когда мы дошли до него, то, вспомнив, я подумал, что, либо установивший указатель не знал меры длины, либо – просто издевался.

С завидной регулярностью продолжались перекусы, состоящие из орехов, сухофруктов и шоколада.

-Как-то на охоте мы ранили кабана. Он прошёл круг, вернулся. Когда его добили, то оказалось, что внутри он без крови, - вспомнил Влад, дожёвывая сушёный ананас.

Отдав сумку коневоду, всю остальную дорогу я не расставался с тремя вещами: фотоаппаратом, флягой и кепкой.

Мне на голову села бабочка. "Под цветок работаешь, Илья", – усмехнулся Карл.

-Ага, и очень целебный.

Немолодая, худая, невысокая женщина с больными, варикозными ногами – врач Светлана подвела итог: "Сели в Барнауле – дождь и +11. Оставили в Питере +30. Так и должно быть. Для того и приехали".

Все названия, где-то там, вдалеке звучащие неким неопределённым, чужим, ничего не значащим шумом, по прибытии на место обретают осязаемость и материальность, врезаются в память, оставаясь в ней навсегда.

возврат к началу.