|
|
Месть Предупреждение: используется ненормативная лексика. -6-На следующий день Слава проснулся не только с головной болью, но с мыслью: "Где достать деньги?" Ни у кого из родственников попросить он не мог: во-первых, всё, что можно было уже взяли родители, и, во-вторых, он совсем не хотел втягивать даже знакомых в такое, мягко говоря, сомнительное дело. Бесцельно послонявшись по дому, он отправился гулять по городку. Летний зной изнурял. Бредя по одной из центральных улиц, Слава мучительно искал столь необходимый ему источник финансирования. -"Где деньги, Зин?" – окликнул его знакомый голос сзади. Разумеется – это был Юрий. -Готов принять ещё один удар? – в не свойственной ему серьёзной манере произнёс Эммануилов. -Что ещё? – не совсем включился Слава. -Знаешь, с кем стала встречаться твоя бывшая пассия? -Номи, что ли? – внезапно вспомнил Слава разводное письмо. Как это всё было далеко и неправда. -Жалко здесь негде сесть. Ну, ладно, я тебя поддержу. Так вот, твоя бывшая Номи встречается ни с кем-нибудь другим, но именно с нашим любимым другом Эфраимовым. Слава на самом деле опешил: "Этого не может быть", – затряс он головой. -Потому что не может быть никогда. Но это чистая правда из самых чистых. Интересно, может ли быть, правда грязной или испачканной? Никогда об этом не думал. -Откуда ты знаешь? -Ну, как ты мог заметить, последнее время я плотно занят твоим делом. Более того, с мгновения, как я узнал о Линче в Каньоне, я понял, что не оставлю тебя и сделаю всё, что в моих силах и даже больше. Силы мои могучи, как сам понимаешь. Короче, компетентные органы и проверенные источники донесли. Сукой буду. -Я уверен, что, у него не получилось с Аркашиной Таей, так он решил, хоть на мне отыграться, - Слава представил близость своего главного врага и своей всё ещё любимой девушки и застонал. -Что, опять голова? -Хуже, здесь, - стукнул себя Слава по груди. -"Пепел Клауса стучит в моём сердце". Ладно, где взять деньги для бандита? Ума не приложу, хотя есть чего прикладывать и много, очень много. Знаешь что, поехали на море, там меня всегда посещает вдохновение. Пятнадцатиминутная поездка и молодые люди уже были на берегу Средиземного моря, на полупустом в такое время городском пляже. Они окунулись в тёплые, ласкающие воды, притащили топчаны на травку под грибок и опустились на прожаренные жгучим солнцем горячие поверхности. Слава закрыл глаза и вновь увидел Номи в объятиях Эфраимова. Эта картина стала причинять ему не меньшую боль, чем воспоминания о Каньоне. "За что? Почему на меня обрушилось такое несчастье? Да ещё эта новость. Юрец не врёт – он как справочная. Похоже, он, действительно, хочет мне помочь. У него не вызывает ни малейшего сомнения моё право на месть. Откажись, он даже перестанет меня уважать. Слава открыл глаза. Одинокое облачко белым пушистым комочком висело на бледно голубом небе. "Как жизнь разбилась на до и после. За что, чёт подери, за что? Найти бы ответ. Роберт и Эфраимов должны исчезнуть из этой жизни. Это государство занято одним – защитой преступников. Им всем глубоко наплевать на страдания жертв. Они относятся к нам, как к скотам. Им бы оберечь уродов. Какая чушь. Если бы я знал, что Роберт и Эфраимов получат по заслугам по закону, я бы не подумал брать закон в свои руки. Палач. Где взять деньги на палача? Неужели я должен стать палачом? Не важно, что физически мои руки останутся чистыми. Слабость. Это моя – слабость. Брата изувечил, девушку отнял. Что он ещё придумает? Как бы он не сделал что-то с детьми брата, - щемящий ужас на мгновение перехватил дыхание Славы. Он потряс головой, глубоко вдохнул, чуть успокоился: "От этого чудовища можно ожидать всего. Не дай Б-г, он разведал адрес Аркадия. Страшно подумать. Какие могут быть сомнения – эта тварь должна исчезнуть. Роберт - садист и мразь, но виноват Эфраимов. Какой мерзкий мир... Какие гниды вокруг. Как всё противно и какое всё вокруг блядство… " -Ну, что родил идею? – вырвал Юрий Славу из захлестнувшего его потока мыслей. -Если на счёт, где деньги взять, то нет. Скажи, случайно ли Эфраимов с Номи? -Я давно перестал верить в случайности. А по поводу денег - я знаю. -Ну, что, не тяни кота за хвост? - приподнялся Слава на локте, развернув тело в сторону приятеля. -Банк грабить не будем, хотя и очень хочется. После знакомства с израильскими банками я понял, что Шекспир не антисемит, и он совсем и не выдумал своего Шейлока – он просто описал израильского банкира. Только Шейлок пытался вырвать кусок мяса с живого христианина, которые в те славные времена громили евреев при первой же возможности, жгли живыми, короче, развлекались по полной программе, а израильские банкиры сдирают кожу с живых евреев – больших грабителей трудно себе придумать. Ты себе даже не представляешь, как бы я хотел гробануть хоть какой-нибудь израильский банк, но они, твари, хорошо защищены, поэтому, пока мне не придёт в голову какая-нибудь совершенно гениальная идея, как их проучить, то соваться туда не буду. Но продать наркоты… -Ни за что. Уж в это дерьмо ты меня не втянешь. Только не хватало попасться и сесть за наркотики. Но если даже предположить, что провернём сделку с наркотой удачно, то я не пойду на это. Аркадий меня осудит. Он способен понять необходимость мести, но он никогда не сможет простить, что ради этого, почти святого дела, я вляпался в такую отвратительную грязь. -Славно иметь дело с чистоплюями. Ну, чёрт с тобой. Наркобаронами мы не станем, во всяком случае, в ближайшее время. Только учти, почти три куска баксов тебе никто не подарит, даже если я очень попрошу. Давай лучше их сами замочим. Дёшево и сердито. Спланируем, комар носа не подточит. "На утро там нашли два трупа…" -Не хочу. -Боишься запачкаться. Хочешь чужими руками таскать каштаны из огня. -Да, не хочу запачкать доброе имя семьи, но, ещё важнее, я боюсь, что в последний момент, не смогу нажать на курок и эти гады выйдут сухими из воды. Я ещё не убил ни одного человека. Я не уверен, смогу ли даже таких выродков? -В твоём возрасте уже можно было бы пригробить, как минимум десяток, хотя бы арабов. Вот оно, запоздалое развитие современной молодёжи. Был бы нормальным, мочил бы себе и мочил, мог бы и скальпы снимать, как настоящий индеец, или уши отрезать – тоже приятная штучка. Зато сейчас беды бы не знал, а так, при твоём неправильном развитии, всё до последней копейки, то бишь, агоры вбухаешь, даже не на что будет меня ещё раз в "Кавказ" сводить и ублажить шашлыком по-карски. -Отведу, не ссы. -Вот этого я тебе обещать не могу, а прямо сейчас и пойду, - встал Юрий, отошёл на несколько метров и облегчился под кустом. -Не культурные мы, ох и не культурные,- вернулся он на место, - Европа нас не поймёт. Хотя и хуй с ней, с этой Европой. Кстати, и вместе с Азией. Правда, мы и есть Азия. Очистить чьи-либо карманы ты тоже не захочешь. Трудно с вами, ох, и трудно. И чего я втянулся в эту бодягу? Благодарности – пшик, а шишек можно набить тьму. Слава присел. Лёгкий ветерок прошелестел листвой. В нескольких метрах от них за одним из столиков пожилые люди играли в домино. Ветерок от распложенного поблизости ресторанчика доносил аромат свежепожаренного мяса. -На пустое брюхо мои шарики и ролики крутиться отказываются. Пошли, заправимся. Того гляди, чего и выклюнется. Они оделись и прошли к ресторанчику округлой формы на небольшом возвышении над морем. Не успели молодые люди сесть за столик под навесом на прямоугольной веранде, как к ним подошёл невысокий, полноватый, лысоватый мужчина: "Что заказываем, парни?" -Самое вкусное и самое дешёвое, - весело ответил Юрий. -Так в жизни не бывает. За хорошие вещи следует хорошо платить. -Верно, современные русские тоже учат, что бесплатный сыр водится только в мышеловке, - засмеялся Юрий. -Верно. -Две шувармы и салаты, - сказал Слава. -Салаты у нас бесплатно, - кивнул хозяин ресторанчика и пошёл строгать крутящееся на вертикальном вертеле мясо. -Вот что, - с наслаждением жевал Юрий, - Я же предупреждал, что гениальные мысли пачками прут в мою башковитую голову во время еды. Есть у меня один знакомый грузин. Ты его, наверное, тоже хотя бы видел – он меняла, крутится, как и все они возле банков. Я с ним контактирую уже несколько лет. Достаточно порядочный мужик, насколько меняла способен быть таким. Во всяком случае, не бандит и не негодяй. С ним можно будет договориться. -На каких условиях? -Умеренно грабительских. Сколько у тебя есть? -2500 шекелей. -А тебе надо почти 9 тысяч. Пустячок, но приятно. Зовут этого грузина Шалва. Продашь ему душу, то есть, подпишешь договор. Он строит дом и ему нужны рабы. Обязуешься отработать у него за минимальную зарплату 6500, он натянет на 7000, потребует залог, то есть, полгода придётся пахать за чечевичную похлёбку. -Но я должен жить, помогать родителям, на нас машканта (ипотечная ссуда). -Тогда забудь о мести, вернись на круги своя. Ты думаешь, кто-то будет оплачивать твою честь и честь твоего покалеченного брата? Наше славное государство евреев всего мира хотело на тебя начихать и забыть. Чем оно и занимается. Ты был почти раб посреднической фирмы. Тебя подставили. Избивших тебя бандитов чуть-чуть пожурят. Что ты ещё хочешь? -Пошли к твоему меняле. -С некоторых пор он более твой. В те годы в Израиле было запрещено обменивать местную валюту на иностранную. Такой обмен разрешался лишь при наличии билета на вылетающий заграницу самолёт. Но в каждом городе, городке и посёлке, обычно возле банков, крутились менялы. Они не просто жили на этом запрещённом законом промысле, но наживались на нём, обеспечивая себя несравненно лучше очень многих вынужденных своими руками зарабатывать хлеб насущный. Городок Хедера построили таким образом, что две центральные улочки шли одна параллельно другой. Одна из них, по имени Герберт Самуэль почти в центре, самом бойком месте перегорожена площадью, официально называемой Сион, но которую все знают только как "Пьяца". В начале одного из рукавов этой разрезанной улицы недалеко от площади устроились все банки городка, которых в ту пору набралось четыре. Примерно десяток менял, заключивших в середине 80-х годов соглашение о переделе территорий, крутились между банками, поджидая клиентов, желающих продать или купить валюту, в те годы, в основном доллары. К одному из этих менял – высокому, толстому мужчине лет 45 в широкополой шляпе и тёмных очках Юрий и подвёл Славу. -Шалом Шалве, позвольте мне представить вам - самому успешному и честному меняле Израиля - моего приятеля по имени Слава, - пожал протянутую ему широкую руку Эммануилов. -Шалом, шалом, ма нишма (как дела)? - родившийся в советской Грузии, приехавший в Израиль 14-летним подростком, Шалва понимал русский язык, но говорить мог только по-грузински и на иврите. -Есть интересное для всех нас предложение. Предлагаю посидеть вон в той забегаловке, которую содержат йеменцы – что-то давно у меня маковой росинки во рту не бывало, - перешёл Юрий на иврит. Троица расположилась в дальнем от входа, самом прохладном и мало прослушиваемом углу ресторанчика. -Возьму сразу же быка за рога, чтобы не размазывать манную кашу по столу – моему приятелю срочно нужны примерно 7000 шекелей, - смачно и с удовольствием погрузил зубы в принесённую лепёшку, набитую мясом и салатами, Юрий. -Гарантии, - чуть прищурил разделённые орлиным носом глаза на широком лице меняла. -Я отдам, - вытянулся Слава. -Как любит говорить один мой русский приятель: "Адам был хороший человек", - широко открыл глаза и вновь слегка прищурился меняла. -Ваши предложения, - вытер Слава пот со лба. -Вещь в залог. -У вас была проблема с рабсилой, - прерывая жевание, проговорил Юрий. -А что он может? – скептически осмотрел бледного, болезненного вида молодого человека Шалва. -У меня есть перстень бабушки. Мы его оценивали – самое малое пять тысяч долларов – бриллиант в золотой оправе. Сейчас таких нет. Это - наша семейная драгоценность, - Слава почувствовал, что задыхается, сердце взбесилось в груди, руки и ноги задрожали. -Я должен его видеть и оценить. -Какова будет гарантия возврата? Где он будет храниться? - выпалил Слава. -Если вещь, на самом деле ценная, то мы составим между нами договор. Храниться перстень будет у меня. -Где гарантия, что я получу его обратно? -Где гарантия, что вы вернёте мне деньги? В конце концов, кому нужны деньги. Я себе зарабатываю не только на кусок хлеба, но и на хороший кусок масла. Слава посмотрел приятелю в глаза. -Давай отойдём, - встал Юрий. Они вышли на улицу. -У тебя на самом деле такой ценный перстень? -Да. И я должен буду получить его назад. Он принадлежит всей семье – это наше семейное достояние. -Не исключено, - скептически осмотрел Эммануилов Славу, подумав, - Как ты его достанешь? Не уверен, что предупредишь родителей. Но это твоё дело. -Шалве можно верить? -Верить можно только в Б-га. Учти – в Б-га, но не Б-гу: он нам тоже такого посулил, например, обещал быть самым многочисленным народом лет так три с половиной тысячи назад, если не больше, и сколько нас сейчас гуляет по миру? -Оставь, Юрец. Как мне гарантировать возврат перстня? -Наймём киллера и для Шалвы - нам не привыкать. Кто не с нами – тот против нас, и всех перестреляем. Чего церемониться-то? Лиха беда - начало. -Иди к чёрту, я серьёзно. -Подпишем договор у адвоката – выбросишь ещё кусок шекелей-шмекелей, но дело того стоит, если ты так ценишь твой перстень. -Идёт – потянул Слава Эммануилова обратно в ресторанчик. возврат к началу. |