|
|
Месть Предупреждение: используется ненормативная лексика. -1-Высокий, поджарый, моложавый, с первой проседью на висках генерал дремал рядом с шофёром. -Вот что Слава, - потянулся генерал, когда они подъехали к базе, - У меня срочная командировка заграницу. Сейчас я возьму документы, потом отвезёшь меня в аэропорт и гуляй пятницу-субботу. -Большое спасибо, - обрадовался солдат уже 20 дней не гостивший дома и ожидавший отпуска лишь на конец следующей недели: по израильским понятиям - срок совершенно немыслимый. Несколько часов спустя, они уже были в аэропорту. -Везёт тебе, - похлопал генерал шофёра по плечу и вылез из машины, - Погуляй, расслабься. Потом появишься дома лишь через 2 недели: у нас будут очень тяжёлые учения. Только осторожно, на обратном пути не гони, глупостей не делай. Ты армии нужен. -Буду стараться, командир, - весело ответил водитель и нажал на газ. Оставив машину в части, Слава успел на последний автобус в его городок Хедеру. «Везёт мне сегодня», - радостно думал он, разглядывая мелькающие за окном виды пустыни, - Завтра встречусь с Номи, вот здорово, вот будет для неё радость. Для нас радость. А что если жениться на ней? – блеснула неожиданная мысль, - Завтра сделаю ей предложение. Нет, сегодня. Чего ждать-то до завтра - сегодня. Приеду домой, поем, куплю цветы и к ней. Хотя у нас, у горских евреев – это не очень принято: сначала должны всё обговорить родители. Вот только Номи – сирота. С кем обсуждать-то? Не с её же полуслепой и полуглухой бабушкой или тётями, которых она и видит-то раз в сто лет?» Отец Номи – йеменский еврей - погиб в 1982 году в самом начале войны Мир Галилее – в Ливане, когда его единственной дочери - сабре 1, родившейся в 1977 году, только исполнилось 5 лет. Мать Номи погибла в автомобильной катастрофе, оставив 10-летнего ребёнка на руках старой бабушки, точный возраст которой никто не знал, так как она родилась в Йемене, где в её годы никакая запись актов гражданского состояния не велась. Слава учился с Номи в параллельных классах – кончал школу он в Израиле, но во время учёбы они не обращали друг на друга внимания. Лишь полгода назад, оказавшись вместе на дне рождения одноклассника, неожиданно увидели друг к другу, как первый раз в жизни, и начали встречаться. -Славик, - радостно вскрикнула мать, открыв дверь сыну, - Как хорошо-то. Как здорово, что тебя отпустили. -Я собираюсь к Номи, - проговорил сын, обнимая мать. -Кто бы сомневался, - улыбнулась полноватая женщина с круглым, изрезанным глубокими морщина лицом, обрамлённым седыми волосами и обернулась, - Лёва, посмотри, кто приехал. -Что, что Берта? - вошёл в комнату невысокий, пожилой, морщинистый мужчина, - Славик, - широко развёл он руки и притянул к себе сына. -Видишь, папа, я - везучий: должен был приехать только через три недели, но генерал срочно вылетел заграницу. -Очень хорошо, скоро и Аркаша будет. Поужинаем по-семейному, жалко Циля, – так звали сестру, – Не может прийти – она сегодня дежурит в больнице. -Пойди сначала помойся, пока Аркаша подойдёт, а я пока накрою на стол, - направилась пожилая женщина на кухню. -Нет, сначала позвоню. -Тогда хотя бы попей йогурт – я сегодня купила 4-х процентный, как ты любишь – чувствовало моё сердце, - налила сыну стакан белой, слегка тягучей жидкости заботливая мать. Смакуя холодящий напиток, присев на краешек стула. Слава набрал номер Номи, но ответила её бабушка. Как всегда с большим трудом – она очень плохо слышала и не очень хорошо говорила на иврите, особенно по телефону, он смог выяснить, что любимая девушка уехала к тёте. «К какой тёте, в Беэр-Шеву или в Хайфу?» - попытался молодой человек уточнить местоположение Номи, но тщетно. «Жаль, вот что значит неожиданность. Если быть уверенным, что она в Хайфе, то я бы поехал – всего-то 40 минут. До Беер-Шевы три часа – сил нет», - подумал он и позвонил в Хайфу. Телефон не отвечал. «Как жалко, но кто мог знать. Не предупредил меня шеф, да и он узнал лишь в самый последний момент. Может всё-таки рискнуть и рвануть в Хайфу? В худшем случае потеряю вечер? Зато…» Полный таких сомнений Слава пошёл мыться. От усталости последних дней, когда удавалось поспать не больше 3-4 часов в сутки, Слава отключился прямо в ванной. Разбудил его стук в дверь и голос мамы: «Славик, ты, что заснул там что ли? Зачем? Выходи, Аркаша пришёл». -Уже, - вскочил Слава и начал поспешно вытираться: он хотел ещё чуть отдохнуть, чтобы или поехать на ура в Хайфу или пойти на всю ночь в дискотеку, как это заведено у израильской молодёжи вообще и солдат в увольнении, в особенности. Аркадий – стройный молодой человек лет 26 с правильными чертами лица и старательно причёсанными на пробор тёмно русыми волосами помогал в столовой матери накрывать на стол. Братья обнялись. -Как дела? – чуть потряс Аркадий за плечи ещё немножко сонного Славу. -Отлично. Везёт мне во всём, кроме Номи - она не знала, что меня отпустят, и уехала к одной из тёть. Я надеюсь, что в Хайфу: сейчас поужинаем и махну к ней, - твёрдо решил Слава рискнуть, но сделать всё, чтобы увидеть подругу. -Номи – это здорово. Ты настроен на какие-то серьёзные отношения с ней? -Просто читаешь мои мысли, - сел Слава за стол, вспомнил, что с утра у него во рту, кроме недавно выпитого йогурта, не было и маковой росинки, почувствовал сильнейший голод, и тут же схватил кусок хлеба. -Ладно, поговорим потом. Опять тебе повезло: только что мне позвонили и предложили работу на ночь в Каньоне (торговом центре). Хорошо, что ты уже оформлен и поэтому можешь выйти со мной без всяких проблем. С охраной Каньона случился какой-то панчер 2. Мы отдежурим с тобой. Так что, уж, извини, но сегодня у тебя с Номи не получится. Встретитесь завтра. Лицо Славы приобрело столь красноречивый вид, что для выражения своего отношения к предложению брата он не должен был произнести ни слова. Но Аркадий сделал вид, что ничего не заметил. -Были у меня другие планы, - замялся Слава через несколько минут тишины – он не привык отказываться от работы, тем более, предложенной старшим братом. -Я понимаю, но это важнее, - улыбнулся Аркадий, - Не волнуйся, поспишь в Каньоне за деньги и завтра встретишься с Номи. Дополнительные деньги никому из нас не помешают. -Откуда это, правда, такое внезапное дежурство? – положила Берта салат сыну-солдату. -Оставь мать, раз Аркадию предложили, то он знает, что делает, - ответил за сына Лев. К тому времени семья Абрамовых – родители, два брата и старшая сестра уже жили в Израиле почти пять лет. Чуть не на следующий день после прибытия, вместо изучения иврита на курсах, называемых «ульпаном», все устроились на первые подвернувшиеся им работы: дворниками, уборщиками, охранниками, а Циля, как медицинская сестра - санитаркой в больницу, Только Слава пошёл кончать школу, но сразу же после занятий спешил на одну из работ. Даже начав год назад службу в армии, он продолжал в свои увольнительные вместе с братом охранять хедерский Каньон. Сам же Аркадий ухитрялся и успевал подрабатывать в четырёх местах: он должен был возвращать взятую на покупку квартиры ипотечную ссуду, содержать семью, так как жена его после родов сидела со вторым ребёнком, собирать деньги на машину и на обучение: Аркадий планировал поступить в тель-авивский университет на факультет связанный с компьютерами, а его жена мечтала о специальности учителя истории. -Я понимаю, насколько тебе не хочется, - заговорил Аркадий после длительного молчания, - Но иногда в жизни выбора нет. Ты готов бросить меня одного? – как обычно, спокойно и рассудительно проговорил Аркадий. Браться любили друг друга. Разница между ними составляла семь лет, и Слава относился к Аркадию с почтением, почти как к отцу. «Мой старший брат», - всегда с уважением поминал и представлял он Аркадия. -Ну, конечно, я пойду с тобой, - тяжело вздохнул Слава, почувствовав что-то щемящее, муторное, давящее, - Что за чёрт, почему мне так не хочется? – подумал он. -Идёт. Ну, и хорошо. Отдыхай пока. -Во сколько приступаем? -Мы должны поменять людей в три часа ночи, до трёх часов у них сторожа есть. -Как странно, - проговорил Слава, - Никогда такого не было. Что за смена такая? Что за чёрт? -Какая тебе разница? Меньше времени – оно и лучше? Мне даже обещали заплатить, как за полную смену, так как меня записали с самого начала. Но я не согласился – это нечестно: получим заработанное и поделимся с ребятами начинающими ночь. Но ты сегодня какой-то подозрительный - ребятам надо куда-то срочно отлучиться. Ты как будто бы боишься? – прочитал что-то Аркадий на лице брата. -Ну, конечно, за кого ты меня принимаешь? Ты же знаешь, что я вообще ничего не боюсь. -Знаю, знаю, ты у нас герой, - любовно потрепал Аркадий плечо брата, - Куда бы я без тебя. Я так рад, что тебя отпустили. Иначе пришлось бы мне вообще одному отдуваться. -Всё равно - очень странно, - пробурчал Слава, - Кстати, у меня ведь оружия от фирмы нет. Возьму армейскую М-16. -Зачем? С этим могут быть неприятности, по закону запрещено. Зачем тебе? Проверят, откажут от места, да ещё в армии будут неприятности. Всё обойдётся. У меня есть пистолет. Стрельбы не будет, в этом можешь быть уверен. За всё время моих дежурств, я ни разу пистолет не достал, а тут всего-то три часа до рассвета. -Правильный ты какой, до рвоты, - опять почувствовал совершенно незнакомые ему волнение и тревогу Слава. -Точно. Этим наш Аркаша с самого детства отличается, - внимательно прислушивался к разговору сыновей Лев, - Когда я ездил к Аркаше в часть в Сибирь, то командир его так мне и сказал, что в их ракетном дивизионе Аркадий Абрамов – самый лучший боец. Недаром он там был комсоргом роты, выпускал боевой листок и был награждён почётной грамотой отличника боевой и политической подготовки. Командир мне так и сказал: «Вы можете и даже должны гордиться таким своим сыном». -Совсем ты меня захвалил, - покраснел как рак Аркадий. -Знаем, знаем, за то и любим. Да не стесняйся ты как красная девица, - засмеялся Слава, бросая в брата хлебный мякиш. -Давайте, ребята, немного выпьем. Отметим субботу. Чтобы у нас и дальше всё так же шло. Чтобы не хуже, - разлил Лев водку по рюмкам, поднял свою, - Ну, Ле хаим 3, - и залпом выпил. Сыновья и мать последовали его примеру. С начала 70-х годов страну застроили однотипными строениями, по сравнению с которыми советские хрущёбы выглядят настоящими дворцами. Родители и Слава жили в старом доме в трёхкомнатной квартире, которую они купили через полгода после приезда в Израиль. Следует ещё добавить, что авторов этого проекта не интересовала не только эстетическая сторона их детищ, но и безопасность проживания в них: согласно прогнозам специалистов даже относительно несильное землетрясение - речь идёт о сейсмически опасном районе – обратит все эти как бы постройки в карточные домики. Но Абрамовым, как и очень многим другим, выбирать не приходилось – они были счастливы, что у них нашлись деньги хоть на такое жильё. Прелесть этого строения Согласно оценкам специалистов, в случае даже небольшого землетрясения, а район этот сейсмически опасен, все эти «курьи ножки», коих множество по стране, сложатся, даже не как карточные домики "без курьих ножек", а ещё быстрее. Женившийся ещё в Союзе Аркадий, сразу же жил со своей семьёй отдельно. Вскоре и он купил квартиру в подобном доме в нескольких минутах ходьбы от родителей. Одним из удобств работы в Каньоне было его близкое расположение к Абрамовым. Поэтому где-то в полтретьего ночи браться вышли из дому и не спеша двинули на заработок столь необходимых им денег. Жаркий израильский день завершился душным вечером, перешедшим в подарившую приятную прохладу ночь. Городок сладко спал. На улицах не было ни души. -Ты на самом деле планируешь что-то серьёзное с Номи? -Да. -Девушка она приятная, но ты же знаешь, что у нас всё-таки принято, чтобы родители жениха договаривались с родителями невесты. В её случае, это, к сожалению, не получится. Хотя бы тёти приехали. Мы должны уважать родителей. Кстати, мама хотела бы для тебя нашу, кавказскую девушку. Тем более, как они будут разговаривать: ты же понимаешь, что мама иврит не выучит? -Я понимаю, но Номи мне очень нравится. Я научу её русскому. Она очень быстро схватывает языки. Она уже начала его учить. -Это было бы здорово. Папа тоже хотел бы, кого-нибудь из наших. Я это знаю, но он тебе никогда и слова не скажет. Во всяком, случае, подумай, как следует, тебе жить с ней… Совместное проживание совсем не так просто, как мы думаем, когда влюбляемся. У нас с Таей одна ментальность, как тут всегда говорят, но иной раз нам бывает так трудно друг с другом. Ты себе даже представить не можешь. Номи, конечно, скромная девушка, не то, что все эти сабры, которые ходят по улицам полуголые. Маме тоже понравилось, как она одевается. Я только надеюсь, что она так оделась не специально для знакомства с родителями? -Нет, она, на самом деле, скромная. С середины 80-х годов 20 века Израиль стали застраивать торговыми центрами, которые назвали Каньоны от ивритского слова «конэ» – покупать. Каждый следующий Каньон становился всё больше и шикарнее, торговые центры превратились в многоэтажные комплексы, заполненные различными магазинами и развлекательно-злачными увеселениями ставшими любимым, а то и единственным местом времяпрепровождения израильского обывателя. К трём часам ночи братья подошли к хедерскому Каньону. Четырёхэтажное, вытянутое строение было обложено модерным серовато-зеленоватым, полированным камнем, отдающим в столь поздний час, уже начавший обращаться в ранний, приятной прохладой. Одна из уникальных особенностей израильского трудового законодательства – это постоянство на государственных и профсоюзных предприятиях. Любой работник, проработавший на одном месте некоторое установленное законом время, для рабочих специальностей речь идёт о 8 месяцах, должен получать особый статус, делающий его дальнейшую жизнь максимально комфортной - гарантированный рост зарплаты, социальные привилегии - и устойчивой. Уволить имеющего постоянство - задача чрезвычайно трудная – профсоюз всегда защитит своих - и дорогая – в случае редчайшего увольнения за какую-нибудь совершеннейшую профнепригодность – уволенный получает огромную компенсацию. Со временем руководство стало всё менее и менее склонно давать постоянство новым работникам, может, стали бояться, что пирога на всех не хватит. Чтобы не нарушить закон о предоставлении постоянства, вновь принятого должны были уволить перед самым сроком торжественного обращения в неприкасаемого, пусть он и хороший работник. Руководители предприятий стали пускаться во все тяжкие, лишь бы не множить этих израильских небожителей. Не знаю, насколько израильская голь хитра на выдумки, но правящие страной и жиреющие на ней – уж точно. После приезда в начале 90-х годов почти миллиона человек из распавшегося Союза, мудрецы из Кнессета придумали уловку: посреднические фирмы. Закон об этих посреднических фирмах – порождениях извращённого законодательства и узаконенных грабителях - был принят Кнессетом, чтобы обхитрить существующее трудовое законодательство и обойти это пресловутое постоянство. Разумеется, как и всегда, дали нажиться всяческим бойким проходимцам и пронырам, за счёт вкалывающих за крохи, не умеющих вертеться, поставленных в безвыходное положение людей. Посредническим фирмам разрешили набирать людей и поставлять свой живой товар всем нуждающимся почти без всяких обязательств перед работниками, и уж конечно, без необходимости предоставления постоянства. Если в других странах и разрешались посреднические фирмы, то они наживались один раз, в конце концов, за работу, сосватав работника хозяевам. Но где ещё процветает такое безумие, как постоянство. Потому-то, израильские посреднические фирмы обратились в чистых паразитов – люди числятся их сотрудниками, что позволяет шустрым организаторам откусывать и так-то из нищенских доходов свою часть, чтобы администрация предприятий не должна была ломать свои мудрые головы - не предоставлять постоянство и не увольнять сотрудников прямо перед роковой датой обращения их в постоянных служащих. Как и положено, сверх защита одних привела к сверх беззащитности других. Но кого интересуют в государстве Израиль такие мелочи, понятно, что не так называемых, законодателей. И это был ещё не самый выдающийся перл их законотворчества. Администрация торгового центра, по положению обязанная давать постоянство, не отличаясь от других подобных ей контор, не желала сама набирать охранников, потому заключила договор с одной из посреднических фирм, которые выросли, как грибы, разумеется, речь идёт о поганках и мухоморах, после законодательного дождя Кнессета. Одними из их "сотрудников", то есть, дойных коров, оказались и братья Абрамовы. -Задерживаетесь, - дёргаясь всем тело и брызгая слюной, встретил братьев один из сменяемых – долговязый, чернявый, с руками в наколках и пальцах в дешёвых перстнях. -Какой неприятный тип. Как глаза-то у него неестественно бегают. Где я его видел? Морда кирпича просит, - подумал Слава, опять испытав отвратительное чувство, какое-то скворчание в груди. -Так что мужики осталось вам совсем мало. Хорошо проведёте время, да ещё бабки присовокупите, - противно ухмыльнулся второй сменяемый, - невысокий, пухленький, с дыркой между верхними резцами, через которую, он, ничуть не стесняясь, находился всё-таки в помещении, всё время сплёвывал. -И этот какой-то блатняк. Где они набрали таких уродов? – подумал Слава. -Ну, давайте, мужики. Мы отдадим вам вашу часть – нам чужого не нужно, - покачал головой Аркадий. -Да, ладно, чего уж, сочтёмся, - чуть замялся долговязый. -Нет, нет, обязательно, - протянул Аркадий руку, которую пухленький и долговязый пожали, почему-то отводя глаза в сторону. -Ну, располагайся, брат, - сладко потянулся Аркадий. Место для сторожей было оборудовано на первом этаже, недалеко от ювелирного магазина, из которого по вечерам выносили стол и три стула. Ресторан всегда оставлял салаты и напитки. Часто магазины сладостей баловали своих защитников конфетами, а иной раз и орешками. На этот раз, им положили и связку бананов. -На тебе Б-же, что мне негоже, - тут же взял Аркадий свой любимый фрукт банан, - Гнилые, потому и оставили. -Почему здесь три стула? – скривился Слава. -По положению Каньон должны охранять три вооружённых сторожа, - легкомысленно махнул рукой Аркадий. -Не могу понять, где видел эти рожи? – крутил головой по сторонам Слава. Да, это наши, дербентские. Вдруг, взорвав тишину ночи, завопила сирена. -Голуби. Это случается. Но мы обязаны сообщить ответственному по смене и сделать обход, - спокойно сказал Аркадий.
1 – сабра – так называют родившихся в Израиле.
2 – панчер - прокол в шине, авария, неудача
3 – Ле хаим - традиционный еврейский тост «За жизнь».
возврат к началу. |