Встречи.
Главная страница

Записки психиатра.

Совпадения имён, фамилий и всего остального невозможно, потому что всё ниже написанное не имеет никакого отношения к прекрасной и прочей действительностям.
Иногда и только в силу крайней необходимости используется ненормативная лексика.

Мария пришла без очереди, заглянула в кабинет без стука. Я скорее понял по движению губ, чем услышал: «Можно?»

-Проходите, - шизофреникам я никогда не отказываю, тем более не понравилась она мне с первого взгляда, который подтвердили все следующие за ним: в кабинет медленно, как бы на ощупь вползло скованное, сжатое, согбенное, погружённое в себя существо, с окаменелым, потерявшим мимику лицом. «Интересно, имеет она отношение к президенту Узбекистана Каримову, вдруг, какая-нибудь седьмая вода на киселе? - неожиданно подумал я и спросил, - Как вы себя чувствуете?»

Мария не ответила, ещё больше скукожилась, стала совсем, как замороженная, глаза застыли, не мигая, уставились в одну точку под моим столом.

-Что за чёрт? Похоже, что она входит в психоз, а то и давно там, - подумал я и спросил ещё раз, - Что вас беспокоит?

На этот раз Мария подчёркнуто не спеша, изображая замедленную съёмку, пошевелилась и заговорила тихо, монотонным, безжизненным голоском без всякого аффекта, как инструмент, у которого осталась только одна струна, да и та слабо натянутая: «Вот и всё. Теперь всё…»

-Что всё?

Молчание.

-Вы чего-то боитесь? Что-то или кто-то не позволяет вам говорить?

-Немножко, - Мария застыла на последних звуках.

-Что с вами?

После долгого раздумья, Мария легко, медленно в такт мыслям закачалась вперёд-назад: «Что состояние ухудшится. Я боюсь умалишения».

-Что вы называете умалишением?

-Умалишение – это когда человек не соображает ничего.

-Почему вы боитесь умалишения?

Упёртый взгляд неожиданно подпитался внутренней энергией, приобретя видимую даже со стороны силу – ещё чуть-чуть поднатужится и сдвинет мой стол одной лишь силой духа: «Да».

Опять тишина в комнате, разрываемая заоконным концертом современной российской попсы.

-Моя душевная болезнь, что я слишком люблю. Отдаю себя всецело. Я думаю только о других, а они желают мне зла, - как шарик настольного тенниса отбросила она от себя последнее предложение.

-Кто желает вам зла?

-Муж относится ко мне, как к тряпке… У меня есть зрительные галлюцинации.

-Расскажите, пожалуйста, о них поподробнее.

-Когда моя правая рука на левой – муж меня любит. Когда - левая на правой, то я люблю мужа, особенно, когда мизинец на мизинце. Руки вверх – это мусульманская молитва, - Мария обратила ладони к потолку.

-Это мы все понять можем, - подумал я и почесал нос, - Когда вы последний раз слышали голоса? - шизофреники со стажем не нуждаются в более изысканных вопросах по поводу галлюцинаций: они сразу же понимают о чём идёт речь, если, разумеется, не стали совершенно слабоумными, что, к счастью, встречается нечасто. Пытаясь выявить галлюцинации, обычно характерные для шизофреников - слуховые, я всегда вспоминаю любимый рассказ одного психиатра со стажем. Он был доцентом кафедры психиатрии в Донецком мединституте. Специально показывал студентам старого и наученного долгим опытом шизофреника. Когда у него спрашивали: «Вы слышите голоса?», он отвечал: «Да, ваш противный голос, Вениамин Моисеевич».

-Давно уже, даже и не помню когда.

-Вы упоминали зрительные галлюцинации, но связали их с различными положениями рук. А не было ли у вас всё-таки переживаний, которые можно было бы назвать видениями? - зрительные галлюцинации мне всегда намного труднее выявлять, чем слуховые.

-Как вам сказать?

-Вы видели что-то глазами или внутренним взором?

-Кроме разного скрещивания рук, про которые я вам уже всё рассказала, я ничего не видела.

-Откуда вы знаете значения этих положений рук?

-Да, я знаю.

-Вас кто-то научил?

-Да, но я не знаю – кто. Спасибо вам, мне с вами хорошо говорить. В мире так мало добра.

-Спасибо. Иногда у вас появляются мысли бороться со злом? Может быть даже любыми способами, чтобы восстановить в мире справедливость?

-Нет, что я могу. Мне просто обидно за мир.

-У вас бывают моменты отчаяния, когда вы готовы этот мир досрочно оставить?

-Вы имеете в виду убить себя. Нет, я должна терпеть – это мой удел.

-Хорошо, Мария Юсуповна, - она была одна из немногих пациенток, которые ко мне общались по имени-отчеству, и я отвечал им тем же – как аукнется, так и откликнется, - Давайте я вам дам таблетку под язык, а завтра вы опять придёте.

-Делайте, Илья Захарович, как понимаете, - опять закачалась Мария на стуле.

Проводив Каримову в сестринскую, я понёс карточки уже принятых больных на первый этаж в регистратуру.

-Ты знаешь, что с нового года у нас будет только один ординатор? - встретила меня регистратор Ирина.

-Приятная неожиданность – именно этого нам и не хватало. Значит, больных одного врача разделят между нами, - про себя я добавил, - Остающимися козлами.

-Не только – вам придётся хотя бы раз в неделю, консультировать в «Шаарей Цедек», - так называлась общая больница, - Вы все врачи должны поговорить с доктором Векслером.

-Должны, - кивнул я, подумал, - Разговор с заведующим может быть только один: не хочешь - вали, голодных, безработных психиатров, как собак нерезаных. Понятно, что это всё будет за счёт наших больных, но кого колышут больные? - и спросил, - А почему?

-Диспансеру при больнице разрешили принимать проходящих ординатуру ¹, врачей.

-Странно – в больничный диспансер могут послать полбольницы. Что-то здесь не так, - думал я, возвращаясь в кабинет.

На следующий день Каримова пришла с мужем - странным, длинным типом: «Вы дайте ей что-нибудь, а ещё лучше объясните, что это всё её фантазии, по поводу моих измен…»

-Да, фантазии, - злым, резким, энергичным голосом прервала Мария супруга, - Он не просто с женщиной, но с очень вонючей женщиной…

-Ну, вот видите, объясните ей.

-Мария Юсуповна, вы предпочитаете разговаривать со мной один на один?

-Да, Илья Захарович, - ещё более злым и решительным голосом разрезала пространство Мария. Где оно вчерашнее тихое помешательство?

-Извините, подождите, пожалуйста, в комнате ожиданий, - кивнул я Григорию.

-Ладно, только вы убедите её, что никаких фантазий нет.

Лишь только супруг вышел, Мария заплакала: «Мир – это ад».

-Почему?

-А вы посмотрите по сторонам и всё увидите. Или вы надо мной смеётесь? Вы издеваетесь надо мной?

-Конечно, нет, - испытал я неловкость – сегодня с ней следует держать ухо востро, обдумывать каждое слово, - Но, если вы хотите, чтобы я вам помог, то у меня нет другого выхода, как только задавать вам вопросы – у психиатра никаких других возможностей нет. Если некоторые вопросы будут вам неприятны, то скажите мне об этом.

-Сделайте мне укол – я хочу домой, - её слова звучали как удары меча о щит.

-Хорошо, конечно, замечательно, что вы настроены получить лечение, но перед уколом, я должен задать вам несколько вопросов. У вас были мысли бежать из положения или состояния, которое вы называете адом? – напрягся я.

-Были. Но я боюсь. Я ничего не сделаю. Если бы кто-то вырвал меня поскорее из этого ада земного, чтобы я попала в рай небесный. Сама я боюсь.

-Кого-то другого хотели и собирались спасти от ада земного?

-Никогда, – Каримова заплакала так же сердито, резко, злобно, - Нет справедливости в мире.

-Тяжело вам с такими мыслями и чувствами…

-Я сегодня чувствую злобу и возбуждение. Это – мир ненависти, зла, подлости, преступлений, растления…

-Говорит всё правильно, но это – бред, а она в тяжёлом психозе, - подумал я и спросил, - Вы подозреваете вашего мужа?

-Нет, я уверена.

-Скажите, а на основании чего вы так уверена?

-Вы меня путаете, вы запутываете мне мозги. Сделайте укол и я пойду.

По своему обыкновению, раз минут в десять муж Каримовой без всякого стука влазил в кабинет: «Когда же, наконец?»

-Он ещё тот фрукт, проблематичный сам по себе, - вспомнил я, как регистратор Ирина рассказывала, что видела мужа Каримовой спящим в машине на берегу моря. «Он тоже должен у нас лечиться», - весело подвела итог Ирина. «Ещё несколько минут», - прогонял я Григория стальным тоном, который звучит у меня препротивно.

-Мария Юсуповна, это не моё праздное любопытство: я могу вам помочь, лишь, если вы расскажите, что с вами происходит, - дождался я, когда Григорий закроет дверь.

-Я не могу объяснить.

-Никаких объяснений и не надо: просто опишите ваше состояние. Не думайте о словах: первые приходящие вам в голову помогут мне больше всего подобрать вам правильное лечение.

-Разве это мир справедливости?

-Вы сказали что-то о подозреваемой вами женщине. Как вы это знаете? Почему вы его подозреваете?

-Я знаю, что он мне изменяет из-за запаха: от него идёт отвратительный смрад. Это очень грязная в половом смысле женщина – он приходит от неё невыносимо вонючий.

-Опа, только обонятельных галлюцинаций нам и не хватало до полного счастья, - подался я чуть вперёд, - Когда вы начали чувствовать этот запах?

-Позавчера.

-А до этого вы такие запахи когда-нибудь ощущали?

-Что вы меня сегодня путаете? Для чего вы меня запутываете? Вы с ним заодно?

-Твою мать – никак всунула меня в свою систему? - подумал я и сказал, - Единственный способ, каким я могу вам помочь – это наша беседа. Мои вопросы и ваши ответы – единственный путь помочь вам. Я вижу, вам сегодня несладко. Я постараюсь, чтобы наша встреча была как можно короче.

-Только в Израиле я стала ощущать этот запах. Какой подлый и злой этот мир.

-Есть ещё какие-то признаки, на основании которых вы подозреваете Григория?

-Я не подозреваю, я – уверена. Срабатывает шестое чувство – он мне изменяет. Шестое чувство никогда не обманывает, - залилась Мария слезами, но через несколько мгновений успокоилась, налившись новой порцией злобы, - Он смазывал член калом и трахал меня.

-Мама `родная, - подумал я, - Вы уверены?

-Да, конечно же. Какой вы сегодня, право…

-А зачем, вы думаете, он это делал?

-Чтобы унизить меня!

-Безграничны проявления человеческого безумия. Такого я ещё не слышал, - подумал я, принимая боевую стойку, - Вы намереваетесь как-то постоять за себя? - а в голове закрутилась мысль, - Какая нелепость: я должен полагаться на слова такой безумной вместо того, чтобы немедленно запихнуть её в дурдом, даже, если она этого не хочет. Но при этих полоумных законах - пойди, госпитализируй принудительно. Районный психиатр ², тут же ответит: «Больная - кооперативная, комплаент ³, на лицо: приходит по вызову, принимает лечение, никому не угрожает». Но такой психоз. Как можно на всё это полагаться? Какие безумцы напридумывали все эти законы? А, Кнессет Израэль. Вообще их главная цель защищать преступников, и не только психических больных. Эти долбанные как бы придумыватели законов подвергают всех опасности, иногда смертельной, под предлогом «прав человека». Как минимум двое моих больных покончили с собой, потому что не подошли под закон, позволяющий принудительную госпитализацию. Похоронили и всё, взятки гладки. Никто ни за что не отвечает, если, конечно, не захотят сшить дело, тогда уж всё сработает, не отвертишься. Нет ничего опаснее сумасшествия – орган управления государством точно так же впадает в помешательство, как и простые люди. Интересно, что было бы с ней в Узбекистане? В Ташкенте лечилась тем, что прикупит на рынке, - вспомнил я.

-Нет. Как я могу за себя постоять? Он так ко мне относится, потому что я не еврейка.

-Любой конфликт между людьми разных национальностей всегда таит в себе подобное объяснение. Сумасшедшие здесь не оригинальны, - продумал я и спросил, - Раньше у вас были мысли, ну, наказать, что ли принимаемых вами за плохих?

-Никогда.

-Насколько мы можем полагаться на пребывающего в остром психозе, да ещё с такими страшными обонятельными галлюцинациями и бредом ревности? Всё хорошо, что хорошо кончается, - подумал я и спросил, - После нашей вчерашней встречи у вас были голоса?

-Нет.

-А видения?

-Наверное, да, но я не хочу говорить об этом: мне это не мешает. Хватит меня путать сегодня – сделайте укол, и хватит, - резко встала Мария.

-Я вижу как вам сейчас трудно. Я уверен, что вам будет намного легче в защищённом месте. Давайте я отправлю вас в больницу.

-Нет. Я не поеду. Сделайте мне укол, и я пойду домой.

-Хорошо, идите к сестре, - одновременно говорил и писал я, - Отказывается от госпитализации. Нет основания для принудительной, так как неопасна для себя и для окружения.

-Григорий, ваша жена была когда-нибудь агрессивной или опасной? - я не должен был приглашать супруга Каримовой – он без всякого стука вошёл сам, лишь только она вышла.

-Раньше. Пару раз пыталась убить себя, бросалась на меня. Вы уговорите её от фантазий. Или делайте укол два раза в месяц. Только не делайте опыты на ней, а то лекарство, которое вы дали – такое плохое - риспердал. ⁴,

-Он ничего не понимает, - подумал я и сказал, - Я давал ей один из самых лучших современных препаратов для лечения психозов – недаром его цена около 1000 шекелей в месяц, то есть, более 200 долларов. Но дело не в этом. Когда последний раз она пыталась покончить с собой, напасть на вас или на кого-то другого?

-Давно это было - в Ташкенте. В Израиле она - тихая. Только больше не надо нам никаких опытов на людях и на ней.

-Того и гляди, тоже накатает жалобу, что я проводил на его жене опыты, - подумал я, записал слова члена семьи в карточку Каримовой вместе с моими ответами и сказал, - Никаких опытов врачи не ставят.

-Да ладно вам, мы тоже не маленькие. Ну, мы пойдём, а вы уж объясните ей, что никаких фантазий нет, а опытов - нам этого не надо.

-И всё-таки, в последние дни вы замечали у вашей жены агрессивное поведение, или она что-то говорила о желании покончить с собой, или угрожала вам?

-Да, нет же, я вам говорю. Вы главное, скажите ей, что никаких фантазий нет, и не ставьте на ней опыты, - встал муж Каримовой и вышел из кабинета.

Я тут же записал в карточке: «Муж Каримовой отрицает какую бы то ни было опасность со стороны больной для себя и для окружения, - подумал, - Всё-таки он здорово придурковатый, уже хотя бы потому что столько лет живёт с такой… - хотел продолжить мыслить в том же направлении, но зазвонил телефон и зазвучал голос регистратора Ирины: «Илья, к тебе Шульц прорывается. Он сказал, что ты ему разрешаешь в любое время дня?»

-И ночи. Давай, любезного, давненько я бреда не слыхивал.

-Свет Хануки ⁵, настолько ярок, что он приносит мне страдания, - сходу, не поздоровавшись, не представившись, выдал Шимон своим низким, прокуренным голосом, - На это есть мистическая причина. Мой папа – светлая ему память – говорил, что в животе всегда есть место. Соломон сказал, что сытому каша спать помогает. Я страдал, хотел убить себя, но решил, что лучше взять лекарство. Вы со мной согласны?

-Ну, конечно, Шимон, не дай Б-г, вы сделаете что-то с собой, у вас возникнут очень большие неприятности на том свете.

-Я это знаю, поэтому и звоню вам. Кроме того, я обожаю пончики. Есть в жизни и хорошее, Слава Б-гу. Сколько мне взять Риспердала?

-Примите прямо сейчас 4 миллиграмма.

-Ладно. Я хочу вам так же сказать, что сатана - он пёс Всевышнего, сидит на цепи Всемогущего, то есть, Всевышний отпускает его, когда захочет. Имейте это в виду. Все врачи обязаны это знать, а психиатры – в особенности.

-Спасибо, Шимон, за информацию. Если что, если какие-то нехорошие мысли, то тут же свяжитесь со мной.

Положив трубку, я вспомнил Марию: «Ужас! Всё, что она рассказала для неё реальность. А на самом деле, за что её так? Сам же учу пациентов никогда не задавать этот - самый дурацкий и вредный вопрос на свете. Больше не буду».

1 – ординатура - последипломное обучение врачей. В Израиле принята американская система - «резидентура», называемая специализация. Чтобы стать психиатром врач обязан учиться ещё 5 лет, работая в психиатрических отделениях и год в диспансере. Для получения удостоверения необходимо сдать два экзамена: письменный и устный.
Возврат.

2 – Районный психиатр. В Израиле распоряжение о принудительной госпитализации даёт только так называемый районный психиатр после письменного обращения к нему осмотревшего больного психиатра-специалиста, получившего на это специальное разрешение.
Возврат.

3 – комплаент , комплаентность - степень приверженности больных назначенному лечению.
«Еженедельник АПТЕКА » № 43 (464) от 8.11.2004 г. Дарья Полякова «ЗАНОЦИН OD — МАКСИМАЛЬНАЯ КОМПЛАЕНТНОСТЬ ПАЦИЕНТОВ».
Возврат.

4 – риспердал – нейролептик нового поколения. Нейролептик – это лекарство, назначаемое для лечения психоза.
Возврат.

5 – ХАНУККА` (на иврите חֲנֻכָּה; по-арамейски חֲנֻכְּתא, ханукта - `новоселье, обновление`), праздник, начинающийся 25 кислева (по данным Библии девятый, а в позднейшей традиции — третий месяц еврейского года. Соответствует обычно ноябрю-декабрю) и продолжающийся восемь дней до 2 или 3 тевета (в зависимости от продолжительности месяца кислев). Название этого праздника происходит от выражений хануккат ха-баит (освящение [обновление] Храма) или хануккат бейт Хашмонаим (освящение дома Хасмонеев). Праздник был установлен в эпоху Иехуды Маккавея в память об очищении Храма и возобновлении храмового служения, последовавшего за разгромом и изгнанием с Храмовой горы греко-сирийских войск и их еврейских пособников.
I книга Маккавеев (4:36–59) рассказывает о том, что после победы над греческим военачальником Лисием Иехуда Маккавей вступил в Храм, который до этого в течение трёх лет был во власти греков. Хасмонеи очистили Храм от предметов языческого культа, которые Галаха определяет как ритуально нечистые; пришлось перестроить жертвенник, так как на нём возносили жертвы Зевсу, и сделать новую храмовую утварь взамен украденной и осквернённой. После этого Иехуда постановил, что днем возобновления служения в Храме будет 25 кислева, третья годовщина вторжения в Храм греческого царя из династии Селевкидов - Антиоха Эпифана. В течение восьми дней продолжалась церемония обновления Храма…
Тема чуда, которое произошло при зажигании храмовой меноры, отсутствует в книгах Маккавеев и у Иосифа Флавия; она находит свое развитие в древнем комментарии к Мегиллат Та‘анит, барайте из трактата Шаббат Вавилонского Талмуда (21 б) и Антиоховом свитке: Хасмонеи, внезапно обнаружив, что только один сосуд с оливковым маслом (елеем) остался не осквернённым греками, а масла в этом сосуде достаточно лишь для одного дня горения, тем не менее зажгли менору, и масло горело восемь дней. В память об этом событии главная мицва Ханукки — зажигание хануккальных свечей.
Принято раздавать детям мелкие монеты, так называемый маот Ханукка (иврит) или хануке гелт (идиш) — `хануккальные деньги`. В память о чуде горения масла принято готовить жаренные в масле блины, оладьи, пончики и т. д.
Смысл и значение праздника Ханукки в еврейской традиции менялись. Изначально Ханукка воспринималась как праздник победы Хасмонеев, впоследствии Ханукка стала в большей степени напоминанием о чуде с елеем — символе победы слабых над сильными, чистых над нечистыми. Древнюю концепцию Ханукки в современную эпоху возродили сионистские деятели. В существующей религиозной традиции, однако, по-прежнему преобладает символическая трактовка праздника.
«Электронная еврейская энциклопедия».
Возврат.

возврат к началу.