|
|
Ещё немножко
и 1 мая
Совпадения имён, фамилий и всего остального невозможно, потому что всё ниже написанное не имеет никакого отношения к прекрасной и прочей действительностям.
-Неужели когда-то мы ходили на демонстрации? – погладил себя по лысине доктор Слоним. Илье Абрамовичу 70 лет. Выглядит доктор Слоним намного моложе. Я люблю, когда он ко мне приходит. Со старыми психиатрами из России разговаривать вообще интересно, а с ним, в особенности. -Это уму непостижимо. Обсуждается вопрос о принудительной госпитализации выбросившегося из окна, и районный психиатр говорит: «Он же ничего не сделает - ноги-то уже поломаны». Они сделали из психиатрии чисто полицейскую специальность. Бред какой-то, клиника пропала. Если самый тяжёлый больной не хочет лечь в больницу, то показания для госпитализации чисто полицейские: агрессия, неважно против себя или других. А его страдания? Я должен оценивать его опасность, а не страдания? Неужели непонятно, что в амбулаторных условиях невозможно помочь, как в отделении. Тяжёлому больному в больнице лучше. В отделении 24 часа в сутки есть персонал, защищающая обстановка. Ему необходимо сменить среду обитания. Даже если сейчас он, по нашим оценкам не опасен. Не может быть опасность единственным критерием для госпитализации. Это и есть полицейская психиатрия. Клиника и только клиника – главный критерий для госпитализации. -Я иной раз я думаю, что поторопился Пинель разбивать оковы. -Согласен, особенно, если под оковами понимать нахождение в специальной больнице. Есть больные, которые просто не способны жить в обществе. Ну, не всех мы умеем не только вылечить, но даже довести до приличной ремиссии. Хоть ты из кожи вылези, но если нет ещё подходящего лечения, то его нет. Выше головы не прыгнешь. А весь этот бред с его подписью согласием на госпитализацию – чего она стоит? Всё пошло от американцев, с этой их антипсихиатрии 1. Этот Лэнг. Когда они стали нести всякую чушь типа: «Откуда вы знаете, может быть так больному лучше?» - искренне возмущался доктор Слоним. -Ну, да, шизофрении нет, больных нет, есть просто разные взгляды на мир, - усмехнулся я. -Точно. -Более того, - закивал я, - Всё относительно, у каждого своя правда. Нет добра и нет зла, всё относительно. Любым взглядам позволено иметь место в нашем мире. Самым людоедским и безумным. -Американцы, в конце концов, отравили этим весь мир. Я был на одном из совещаний по психиатрии и профессор Уриэль - один из сохранивших голову - так и сказал: «Одумайтесь, мы ещё будем стесняться происходящего сейчас». Он имел в виду всю эту систему районных психиатров, из-за которой мы теряем больных. Совершенно бессмысленная и нелепая. Насколько я знаю, ни в одной стране мира нет ничего, похожего. Изобретение местных мозгов. -Покорёженных и нелепых. Районный психиатр, не видя больного, должен принимать решение о принудительной госпитализации по моему письму! Чушь собачья. И вообще, ни один человек должен принимать решение о принудительной госпитализации, пусть он и 100 раз специалист. Что за публика пишет местные законы? Вы знаете, с годами жизни в Израиле у меня развилось такое отвращение и презрение к местной власти и её представителям, что словами его стало трудно выражать – самые отрицательные и матерные определения для них звучат, по-моему, как комплименты. -В последнее время я принимаю в моих хостелях 10 человек за 10 часов. На глазах происходит утяжеление больных, а я не могу положить больного, если формально он не опасен, то есть, ещё ничего не сделал и не говорит, что собирается покончить с собой или кого-то убить. Но ведь многие и не скажут, а другие и не смогут высказать. Я не сплю ночами – всё ли сделал? Но мне лучше, мне 70 лет, сколько я ещё протяну? -Минимум до 120 -Молодым плохо – психиатрия уничтожена. Мы помолчали. Доктор Слоним оглянулся – когда-то он работал в этом кабинете. Затем Илья Абрамович перешёл в другой диспансер ближе к дому. Я тут же поселился в его кабинете, сразу понравившемся мне своими тремя окнами на двух стенках. Но доктор Слоним не смог сработаться на новом месте. С тоской вспоминал он порядки в нашем диспансере и месяцев восемь спустя вернулся, но только уже на работу в хостелях. -После того, как я посмотрел израильский начальничий мир, я должен сказать вам, заведующий здесь просто идеальный. Я даже спорил о нём. Он не лезет, не стоит с секундомером. Лучшего начальника не придумаешь. -Я с вами полностью согласен. Да, он – лентяй, да он мало сидит в своём кабинете – так я же этому только очень рад, он мне не нужен. Самое главное - он мне не мешает. Это - самый замечательный тип начальства. У него нет внутренней агрессии, он не получает удовольствия от причинения боли. Я знаю, что если потребуется, он меня выбросит в мгновение ока, но пока ему это не требуется, то я нахожусь в совершенно идеальных условиях. Из любви к искусству он меня мордовать не станет. -Он, кстати, очень неглупый человек и хороший психиатр. Он великолепно схватывает. Я частенько советовался с ним, особенно по юридическим вопросам и всегда получал самые дельные советы, - поправил свой протез - когда-то в юности он попал под трамвай - доктор Слоним. Мы опять помолчали. -У меня ощущение, что поток больных становится больше и, агрессивнее. Они затрахивают нас этими правами пациента. Пишут законы дилетанты из кнессета, не имеющие ни малейшего представления, ни о чём. И так во всех сферах, - сказал я. -Согласен. Я ведь вообще в обиде: мне, с моим стажем не дали звания психиатра. Я много лет проработал завдиспансером… чуть побольше этого: у меня был район в полтора миллиона жителей. Какое население Эммануэля? 120 тысяч. Ладно, хорошо, хоть вообще разрешили работать. Пусть у меня даже нет права подписать рецепт на Лепонекс (лекарство от психоза)... Для этого требуется быть специалистом. Если бы вы знали, сколько я повыписывал этого Лепонекса в России. Так как у меня нет этого звания, то я не могу заниматься частной практикой. -Можете. Вы можете открыть дело – вас никто не спрашивает. -Вы уверены? -Абсолютно. Открытие дела - это дело 10 минут. -Хорошо, что вы мне это сказали. В Израиле проблема получить информацию - всё закрыто. Мы живём в больном обществе. -Да, здоровым его не назовёшь. Эта нарастающая агрессия, она везде: на дорогах, против женщин эти бандитские разборки, во время которых гибнут случайные люди, эти уроды при власти, жрущие наши деньги. -Мы-то знаем, что аутоагрессия – одно из проявлений психического расстройства. -А власти заняты лишь одним – набиванием карманов и удовлетворением похоти рулить, - сказал я. -Зато нам работать становится всё труднее и труднее. Родственники становятся всё наглее и агрессивнее. У меня к вам просьба. Мужчина 55 лет женился на 20-летней и оказался импотентом… -Бывает, - кивнул я, - Хотя бы деньги у него есть? -Не знаю. У него какая-то депрессия, реактивная очевидно. Просили, чтобы его здесь принял хороший врач. Вы не будете возражать? -Ну, о чём вы говорите – пусть приходит. -Большое спасибо. Я им передам… - доктор Слоним помолчал, - Назовите меня паранойяльным, но, если с нами что-то случится, то нас засыпят, а израильтянина – отмажут. Я вспомнил афоризм Цвейга: «На струне национализма можно играть самой неискусной рукой». Я бы только добавил: «Да ещё как играть». -Наверное, вы правы, - потёр доктор Слоним свою лысину, - Хорошо с вами, но идти надо. -Всегда рад вам. Помните, кстати, старинный советский анекдот: «Разговаривают два еврея. Подходит к ним третий и говорит: «Не знаю, о чём вы говорите, но ехать надо»». Доктор Слоним засмеялся и вышел. В кабинет тут же вошёл молодой человек лет 21-22 в красной рубашке, с длинными волосами, подкрашенными глазами и пирсингом в ушах, носу, на губе и на языке. Наверное, были и другие места пронзённые, железяками под названием пирсинг – не всё, Слава Богу, пока видно. Всё ещё впереди. -Добрый день, я – доктор Нер. Как вас зовут, и что заставило вас прийти к нам? – спросил я и подумал, - Гомик. Кстати, пирсинг на губах и языке опасен. -Хальфон Альберт. Заставила меня прийти к вам мать. Увидев мой вопросительный взгляд, молодой человек продолжил: «Мать послала меня, чтобы вы вылечили меня от гомосексуализма, а пришёл, чтобы вы объяснили ей – женщине отсталой и примитивной, что я – в порядке, что половое предпочтение – это не болезнь, что я доволен собой и моей настоящей и большой любовью». -По внешнему виду выглядит пассивным. Несчастные родители, – подумал я и спросил, - Вы чувствуете у себя хоть какие-то душевные проблемы? -Никаких. Просто моя мать – примитивная и отсталая женщина из Ирака. Она ничего не понимает в современной жизни. Я горжусь, что я – гомо. -И когда вы стали это осознавать? -Лет с 11, а лет в 16 я окончательно понял и влюбился до беспамятства, - кокетливо взмахнул он ручкой, повёл глазками, открыл ротик, стукнул пирсингом на губке по зубкам. -А как ваш отец относится к вашей ориентации? – спросил я и подумал, - Нет того, чтобы по-человечески сказать: «Извращению». Тоже вписался в их птичий язык. Продолжение всё той же антипсихиатрии. -Родители развелись, когда мне было 7 лет. С тех пор я об отце ничего не знаю. -Развод родителей до 11 лет резко повышает вероятность заболевания депрессией в течение жизни, - подумал я и спросил, - Вы служили в армии? -Да. Я работал на складе. Убежал на 4 месяца. Меня судили. Дали 2 месяца тюрьмы, - говорил он легко, слегка улыбаясь и покачивая в такт своим словам ножкой. -Даже, когда человек страдает от своего извращения и хочет стать нормальным, то очень тяжело помочь ему, если вообще возможно. С такими же, вообще делать нечего, - подумал я. -Мой кумир – Дана Интернешенал, - поправил Альберт свои волосы. Дана Интернешенал - транссексуал, то есть, мужчина, сменивший хирургическим путём свой пол на женский. В дополнение, он поменял имя и фамилию Израиль Коган на этот бред. К тому же он ещё и пел и ухитрился заработать первое место на Евровидение, исполнив песню «Вива Нария, вива Виктория, Афродита». Дали, наверное, чтобы поиздеваться над Израилем, – вспомнил я и спросил: «Вы хотите сменить свой пол?» -Нет, что вы – меня всё во мне устраивает. -«С таким счастьем и на свободе»,- выплыла в сознании фраза Остапа Бендера из «Золотого телёнка». -Вы употребляете наркотики? -Не серьёзно – лет в 16 пару раз травку. Это не моё. -Чем вы занимаетесь? -Учусь на психолога. -Вот оно что – коллега, - подумал я и спросил, - И всё-таки, вам знакомы состояния подавленного настроения? -Нет, в депрессии не впадал, как и в мании. -Грамотный больно, - подумал я и спросил, - И всё-таки, бывали моменты, когда вы думали о жизни, о смерти… -Суициднуться что ли? – оборвал он меня, - Ну, вот ещё. Ни себя, ни других убивать не собираюсь. -Профессионал, – подумал я, написал, - На сегодняшний день психиатрическое вмешательство не требуется, - спросил, - Вы хотите мне ещё что-нибудь сказать? -Нет. Поговорите только с мамой. Я надеюсь, что вы, как современный человек, не считаете гомосексуализм болезнью. -Отнюдь. Как коллега коллеге, скажу вам: разумеется, гомосексуализм – это болезнь. Конечно же, гомосексуализм - это тяжелейшее извращение основного инстинкта, - лицо Альберта вытянулось, - Но я понимаю, что лечить это нелегко... -Какая же это болезнь, когда 10 процентов населения испытывают влечение к представителям своего пола? – рассердился Альберт. -В средние века от чумы или чёрт знает от чего, умерла треть населения Европы. Гриппом переболевают иной раз до 80 процентов. Ну, и что? У гомосексуалистов найдены даже изменения в мозгу, то есть, существует морфологическая основа, попросту, у гомо другие мозги, поэтому он и гомо. -Глупости всё это. Вы - ретроград, - сердито вскочил молодой человек, - Современный, либеральный человек левых взглядов, то есть, нормальный, так думать не может. Изменения в мозгу нашли такие же, как и вы ретрограды. -Мои политические убеждения – не тема нашей встречи. Альберт, я уверен, что психотерапия вам не помешает, а поможет, - сказал я и подумал, - По данным нормальной науки у гомиков изменения в мозгу. Другое дело, что политкорректные нравы не позволяют это замечать ... -Вы ещё и правый, - совсем рассердился Хальфон, как будто бы прочитав мои мысли. -Альберт, подумайте, даже с профессиональной точки зрения, вам полезно пройти курс психотерапии… -Сами лечитесь от своего мракобесия, - вскочил молодой человек и выскочил из кабинета, хрястнув дверью.
-Мракобесие, мракобесие,
1 – Антипсихиатрия (от греч. anti – против + psyche – душа + iatreia – лечение) — общественное и научное движение, связанное с движением „новых левых“, ставящее перед собой задачу устранения психиатрических институтов, как форм социального принуждения „инакомыслящих“. Основными тезисами являются следующие: общество само безумно, оно подавляет попытки выйти из рамок привычных способов мышления и восприятия. Основными представителями этого движения являются Р. Лэйнг, Д. Купер, Ф. Базальо.
возврат к началу. |