|
|
хх хх
Совпадения имён, фамилий и всего остального невозможно, потому что всё ниже написанное не имеет никакого отношения к прекрасной и прочей действительностям.
Среди множества привилегий работников израильских государственных учреждений имеется и возможность выбрать два добавочных дня отдыха в год среди недостаточно важных праздников. В календаре государственных служащих эти дни определены как «день выбора». Важные праздники, как например, Песах (пасха) или Суккот 2, нерабочие дни по закону. Одним из таких недостаточно важных праздников является Пурим. Я собирался взять на этот Пурим отпуск, но Каценелебойген Галь (Разбитое зеркало) просил о встрече. Галь был молодой человек, раненный в Газе, и я посчитал, что ради него могу выйти на работу, тем более, каждая встреча с ним приносила что-то интересное и необычное. Кроме того, по прошлому опыту, я был уверен, что это будет почти свободный день – израильтяне не любят посещать наш диспансер по праздникам. Начало дня обещало его свободное и приятное продолжение. Диспансер был почти пуст – все нормальные люди отдыхали. В нашей группе лишь социальный работник Татьяна и я решили провести Пурим на работе. Назначенный на полдевятого не пришёл и мы заговорили – хорошо, что не пришла психолог Сара, иначе пришлось бы это делать на иврите: всё-таки, не смотря на второе десятилетие нашей жизни в Израиле, русский оставался более простым и понятным для общения. -Я давно пришла в выводу, - заговорила Татьяна, - Что всякая борьба с системой не приводит ни к чему другому, только к вписыванию в неё. Возьмём к примеру, Щаранского 3, или Кузнецова 4. Во что они превратились, когда стали частью системы: Щаранский – членом Кнессета, я уже не говорю, министром, а Кузнецов – редактором «Вестей»? Любая борьба с системой неминуемо приводит к вписыванию в неё. -Я с вами не очень согласен, во всяком случае, в отношении Кузнецова. Или ещё один замечательный пример, дедушка Ленин. Да, он прибыл в Россию на немецкие деньги и в немецком железнодорожном подвижном составе, кажется, так говорят, но он преуспел: сломал систему и создал свою. -Согласна, если кто-то уж очень старается и преуспеет, как Ленин, то, сломав систему, он создаёт новую, ещё худшую. -Верно, намного худшую. Но фактически вы хотите сказать, или как говорят на ново-русском языке озвучить, что плетью обуха не перешибёшь, и всё это позволяет вам озвучить оправдание своей позиции - уединения в замечательной ракушке. -Наверное. Но мне бывает очень стыдно за мою наивность старых лет… -Комсомольская юность моя… -Да. Я верила в систему. Я хотела и пыталась. Я вписалась в систему, я стала её очень активной частью. Вот за это-то мне и стыдно. Сейчас же я увидела, что за термином демократия ничего не стоит, кроме такой же системы, как советская. Значит, никакие серьёзные изменения внести в неё совершенно невозможно. Если вы начинаете играть с системой, пусть даже замыслив её слом, то вы становитесь её частью и на этом всё кончается. Я перестала разочаровываться, потому что поняла: другие люди в систему не идут и не могут идти. Если поначалу кто-то и покажется другим, то раз он пошёл, и раз он вступил в игру, то, на самом деле, он такой же, как и все остальные. Мне было бы интересно проследить судьбу советских диссидентов – как они вписались в систему. -В определённом смысле я с вами согласен, но не всегда. Не только вы можете быть наивной. Я думаю, что вступивший в Ликуд 5 Фейглин 6, – тоже наивен. Лично мне, он симпатичен. Это примерно такая же наивная попытка, какой была попытка изменить КПСС, вступив в неё. Поэтому, я уверен, что протест Фейглина против погрома Шарона был намного слабее, чем, если бы он не состоял в Ликуде. Можно много спорить: можно изменить систему, нельзя изменить, в лучшую сторону, что есть лучшая сторона, но главное – это зашита внутренней среды. Каждый из нас, или большинство, совершают действия по поддержанию гомеостаза, то есть, защиты внутренней среды, осознают они это или нет. Не защищающие свою внутреннюю среду провозглашают себе смертный приговор. Я - счастливый человек: я учил «Историю КПСС»… -В таком случае я тоже счастливая, - засмеялась Татьяна. -Хоть в чём-то мы счастливы. Одна из моих самых любимых фраз, которую, кстати, очень ругал Владимир Ильич, - это кредо оппортунистов, Берштейна, если не ошибаюсь, «движение всё – цель ничто». Я её даже пытаюсь объяснить моим больным, не удостоившимся познать учение. Если чуть переформулировать и развить, то достижение – есть функция множества переменных. Давайте, для простаты, сведём их к двум: мои личные усилия и всё остальное, которое включает в себя кучу всего, начиная от погоды, судьбы, генов, кармы и так далее до Всевышнего. -Я не думаю, что всегда происходит Божественное управление. Иной раз мне кажется, что, по каким-то своим соображениям, нам предоставлено свободное развитие, по типу: посмотрим, что получится… -Из этого безобразия, - усмехнулся я, - Кстати, в иудаизме есть принцип: всё подвластно небу, кроме страха перед небом. Считается, что со времён Пурима произошло сокрытие Божьего лика. Пуримская героиня царица Эстер, она же по-русски, Эсфирь - производное слова «сеттер» – скрытое. -Вы знаете, мне всё больше и больше кажется, что наше время самое неприятное: люди потеряли, что-то основное, стержневое. Вся эта беготня за благами абсолютно пуста. Не подумайте, только, что я - аскетка и отказываюсь от них. -Иной раз мне кажется, что всякой вере своё время – может, в некоторые периоды всё это греческое многобожие соответствовало строению высших миров, как и мир отца Авраама – Тереха. -Я тоже думаю, что кто-то прилетал, а потом остался… В этот момент, прервав Татьяну на полуслове, в кабинет вошла регистратор Ирина, которая принесла нам карточку только пришедшей пациентки. Её оказалась полноватая, на первый взгляд хорошо сохранившаяся, следящая за собой женщина: маникюр, накрашенные губы, подведённые глаза. Сначала я даже подумал, что лечиться к нам пришёл сопровождавший её мужчина, который выглядел измотанным, уставшим, обрюзгшим. -Добрый день. Первая встреча - с несколькими сотрудниками нашего диспансера, - произнёс я, на этот раз по-русски, свою обычную фразу введение, - Всё сказанное здесь - тайна. Никакие сведения не могут быть переданы кому бы то ни было, без вашего письменного согласия, «отказа от секретности», - кивнул я в сторону моей единственной на тот день напарницы, которая, как и я, почему-то не выбрала этот день нерабочим. -Я – Татьяна – социальный работник. -Я - доктор Нер. -Я – Краснова Людмила, - произнесла пациентка, осеклась на полуслове, вдруг нахохлилась, насупилась, на глаза навернулись слёзы, сетка морщин набросилась на лицо, отчего сразу же стало понятно, почему именно она обращается к психиатру. Выждав некоторое время - работа психиатра в государственном учреждении почти конвейер – всё время необходимо помнить о следующем пациенте, я спросил: «Что вас всё-таки заставило прийти к нам?» Людмила поправила волосы, сняла очки, вытерла глаза, вернула очки на место: «Семейные проблемы. Я поняла, что старею. Я не нужна мужу. Я потеряла с ним контакт. Вы, знаете, я стала ревновать. Никогда в жизни я не ревновала, а тут стала. Но у меня есть основания, поверьте мне: почему он со мной не спит? Я стала думать, что у мужа завелась любовница иначе, как может быть такое, что, уж извините за подробности, но мы спим раз в три месяца, а то и в полгода…» - слёзы брызнули из глаз Людмилы. -Принести вам воды? – спросила Татьяна. -Нет, у меня есть, - достала пациентка бутылку из сумочки, - Я не хотела, чтобы муж приходил со мной. Я не хочу, чтобы он разговаривал с вами… -Если вы не даёте нам разрешения, то мы не имеем права, - закивала Татьяна. -Не даю. Я ему не верю. Он меня бьёт и врёт, говорит, что не притронулся ко мне и пальцем. Окончательно я поняла, что у него есть женщина, когда он в 2004, или нет – в 2002, не помню точно, у меня резко ухудшилась память. Вы знаете, я 25 лет проработала учительницей истории, у меня, сами понимаете. Была профессиональная память, а сейчас я не могу запомнить простых вещей. Особенно, когда я пью… Собственно из-за этого я к вам и пришла. Я стала пить… - Людмила замолкла, растерянно оглядываясь по сторонам. -Так, что же произошло в 2004 году, что как вы говорите, окончательно вас убедило в отношении вашего супруга? – спросил я. -А, не помню два или три года тому назад, но он разделил счёт. У нас был общий счёт, а он его разделил и не сказал мне ни слова. -Как вы узнали? – спросил я. -Мне сказали в банке. -Как вам объяснил муж? -Он сказал, потому что я пью. Но это неправда. Какая связь? Даже если я и пью, а это правда, из-за этого я и пришла к вам, то на себя я не трачу много денег. Считанные копейки. Сколько стоит в Израиле самая простая водка, а я покупаю только самую простую. Он меня тогда и избил. Не помню только два или три года тому назад. Он меня бил даже ногами, а потом говорит, что я была пьяная и ничего не помню. Дескать, падала и сама себе повредила лицо. Но это неправда. У меня бывают моменты, когда я ничего не помню. Иной раз я даже прихожу в себя на полу, но остальное я всё помню. Я помню, как он меня бил, даже не знаю за что. Я пожаловалась на него в полицию, был суд, и его присудили – три месяца не приближаться ко мне, жить на расстоянии, не помню уж скольких метров от меня. -Когда ваш муж начал вас бить? – спросила Татьяна. -Только в Израиле. В России мы сорились, но, как и все, разве можно прожить без ссор, но никогда он на меня и пальца не поднял. Я не знаю, что с ним произошло. Я не знаю, что с нами произошло. Мы оба потеряли свой статус. Конечно же, это не может не сказаться на всём. Там я была учительницей, меня все уважали, а здесь стала уборщицей и нянькой, как на иврите – метапелет. Но я не жалуюсь. Мне даже нравится быть метапелет: я люблю устанавливать отношения со старушками. Наверное, потому что всю мою жизнь проработала с детьми. Пусть и не на престижных работах, но мы подзаработали, могли бы жить и жить, как люди, но я стала пить… -Есть ещё какие-то признаки, которые говорят вам об измене мужа? – спросил я. -Да, однажды я пришла к нему на работу, кажется за ключом. Я попросила, чтобы его позвали. Женщина, к которой я обратилась, смотрела на меня таким взглядом - так смотрят только на женщину, которой изменяют. Потом по лестнице спустилась другая женщина – я знаю, что это была его любовница… -На основании чего? -Знаю. Я видела его с ней, пусть и только со спину, но я её сразу же узнала. Да и она не должна была там быть. Она пришла посмотреть на меня. -Дело стало тянуть на бред ревности, Не люблю я бреда ревности – так и жди членовредительства. Хотя, в основном, этим грешат мужчины. Может быть, потому что они-то, в основном, и болеют, - подумал я и спросил, - Вы предпринимали какие-то действия? -Что вы имеете в виду? -Ну, например, проверяли его вещи, или следили за ним, или даже нанимали кого-то, чтобы проверял, что ваш муж делает? -Сыщика, что ли? Я кивнул. -Да, никогда. Я лучше уйду и всё. -Наверное, именно в этом и есть отличие женского бреда ревности от мужского. Хотя, эмансипация и феминизм всё поменяют, - подумал я и спросил, - Случалось, что вы пили по нескольку дней подряд? -Да, бывали случаи, что я пила по две недели каждый день и с утра до вечера. Выпивала-то я может и немного, две бутылки водки в день… -Ничего себе, немного, - подумал я. -Он у меня и телефон забрал. Вот я и оставила его. Я сняла квартиру, жила там одна и работала. Тогда уже он начал меня подозревать в измене. Это неправда, никого у меня не было. Если бы вы знали, как тяжело и не хочется стареть, чувствовать себя никому не нужной, как использованная игрушка. Какая жестокая штука жизнь. Мы здесь совершенно одни: наша единственная дочь живёт в Серпухове. Я хотела бы, чтобы она сюда приехала, но она говорит: «Мама, что я здесь буду делать? Мыть полы и сидеть со старухами, как ты?» У неё там очень неплохой бизнес с мужем… -У вас есть внуки? – спросила Елена. -Нет. Ещё одна боль – дочери-то уже 35 лет. Увижу ли я вообще своих внуков? Года полтора, а то и больше мы с мужем прожили отдельно. Муж всё время приглашал меня вернуться. Вот я и вернулась, хотя и не знаю, зачем? Он опять стал меня бить… -Но вы сказали, что у вас бывают моменты, когда вы ничего не помните? – спросил я. -Бывают, только я помню, когда он меня бьёт. Это невозможно не помнить… -Ой, ли? Часами валяешься на полу, – подумал я. -Я так и не знаю, почему вернулась? Наверное, потому что с работы меня уволили, а другой я найти не могла или не очень хотела… -Это было связано с вашей выпивкой? – спросил я. -Нет. Я пью перед сном, потому что не могу заснуть, но на работу я всегда выхожу, когда есть работа, сколько бы вечером не выпила… Я и начала пить, чтобы залить тоску, когда поняла, что старею и не могу заснуть. -Что вам мешает заснуть? -Мысли о жизни. Неудовлетворённость жизнью. Жизнь прошла уже… -Всё-таки, она выглядит моложе своих 57 лет, - подумал я. -Ничего не сделано, ничего не достигнуто, ничего нет: ни дома, ни семьи, ни внуков. Пустота кругом. И самое страшное – пустота внутри. -В моменты такого отчаяния, у вас бывали нехорошие мысли? -Полная никчёмность. Зачем я живу? Я потеряла всякую ценность. Я обратилась в полную пустышку. Да, я хотела повеситься, но не решилась. У меня не хватило силы воли. Иной раз я жалею, что это так, но мне не хватило мужества раз и навсегда избавиться от этой душевной боли. -А сейчас у вас есть такие мысли? – спросил я. -Нет. Я боюсь жить и боюсь умереть. Поэтому и пью. Пьяному море по колено, а лужа, как море. -В Израиле практически нет луж. Когда вы начали пить? – спросил я. -В России я выпивала только в компаниях. У меня и в мыслях никогда не было пить одной. В Израиле, года два или три тому назад я стала пить пиво. Кто-то мне посоветовал, когда я пожаловалась, что не сплю. Вот мне и сказали: «А ты выпей бутылку пива и заснёшь»…
-Добрые люди дают хорошие советы. -Так и дошла до нескольких литров пива в день и каждый день. Но этого стало не хватать – пиво перестало мне давать покой и я начала добавлять водку, когда хотел спать, но не могла. Начала со стакана, потом два, а потом дошла и до двух бутылок в день, да несколько дней, да две недели без перерыва. У меня уже начало болеть всё внутри. Последние месяцев восемь я проработаю месяц и срываюсь в запой. Я иногда падаю на пол и ничего не помню. Мой муж находит меня прямо на полу… -Потом и рождаются рассказы об избиениях. Вдруг она его зря засунула в полицию? Хорошо ещё, что не посадили – в полиции и суде женщинам верят: страдающая сторона, - подумал я. -Спасите меня от этого наваждения, - повысила голос Людмила, - Я уже не могу так. Я не могу спать, не могу пить. Вы знаете, но последнюю неделю я вообще не спала. Я забывалась каким-то забытьём и мгновенно вскакивала вся мокрая от какого-то ужаса. Так больше продолжаться не может. Если вы меня не спасёте, то мне ничего и не остаётся. Я стала ужасно раздражительная. Я вспыхиваю, как спичка. Никогда у меня не было такой гневливости… -Что вы делаете в гневе? – спросил я. -Кричу, да таким голосом, что иной раз сбегаются все соседи. У меня начались ужасные тревоги. Я вздрагиваю от любого малейшего ветерка и шороха. -Какое у вас настроение? – спросил я. -Самое отвратительное из всех возможных. -У вас есть тоска? -Нет, ностальгии у меня нет никакой. Я не скучаю по России, в отличие о моего мужа. -Я не имею в виду ностальгию. Тоска не всегда связана с тоской по Родине. -Если так, то тоска у меня есть. Депрессия тоже. Вы знаете, внутри что-то пищит… -Надо же, каждый раз услышишь что-то новое, – удивился я про себя никогда прежде не слышанному описанию душевного состояния. -Вы пытались работать по специальности? – спросила Татьяна. -Нет. Я приехала в таком возрасте, что очень трудно выучить язык настолько, что сможешь преподавать. Да, и ведь я - учитель истории, история там – история здесь, сами понимаете. Я даже не пыталась. Одна намного моложе меня женщина, тоже историк, которая прошла тут все курсы, получила диплом, но когда пришла устраиваться в школу, то ей сказали: «Мы не хотим, чтобы дети со школы начинали слушать акцент, как у вас» -Очень похоже на правду. Про арабский они сейчас такого и подумать не посмеют – араб тут же обратится в одну из многочисленных контор по защите прав человека, которая в Израиле есть ни что иное, как защита прав арабского человек. Быть арабом в современном Израиле – это почти выигрыш в лотерее. Они всё больше и больше становятся самым привилегированным слоем этого, как бы еврейского государства: никаких почти обязанностей, никаких налогов. Но сами себя они таковыми не считают, или хотят убедить всех, что это не так… Их единственная задача – похоронить это государство, предварительно высосав из него все соки. Их единственная опасность –не попасть под взрыв своих, когда те приводят в исполнение смертный приговор евреям. Правда, куча евреев занимается тем же самым, - подумал я и спросил, - Ваша знакомая пожаловалась? -Нет. Она подёргалась, подёргалась и вернулась в Россию. Я дал Людмиле лекарства, сказал, когда прийти в следующий раз, и она вышла. В кабинет заглянул её муж - показался он мне ещё несчастнее, чем раньше. -Я хочу с вами поговорить. -Проблема в том, что ваша жена обратилась к нам на лечение, и она категорически против этого, - почувствовал я дискомфорт. -Но она кричит, мешает соседям, - мужчина сделал ещё более несчастное лицо. -Какая чушь, - подумал я, пожимая плечами. Мужчина вышел. Прошло несколько мгновений, Татьяна сообразила: «Надо было сказать ему, что он может написать нам». -Точно. Всё гениальное – просто. Хоть беги за ним.
1 – ПУРИ`М (פּוּרִים), праздник, согласно библейской книге Эсфири (9:20–32), учрежденный Мордехаем и Эсфирью в память о чудесном избавлении евреев Персии от гибели, которую им уготовил царский сановник Хаман. Название праздника происходит от слова пур (аккадское пуру – `жребий`), который бросал Хаман, чтобы назначить месяц истребления евреев (Эсф. 3:7).
2 – СУККО`Т (סֻכּוֹת, буквально `кущи`), семидневный праздник, начинающийся в 15-й день месяца тишрей (см. Календарь), в память о кущах, в которых жили израильтяне в пустыне после исхода из Египта. Первый (в странах рассеяния также и второй) день — иом тов (праздничный день, в который работа возбраняется), а остальные дни — хол ха-мо‘эд (дни, в которые работа разрешается); восьмой день после начала Суккот — иом тов, в этот день празднуют Шмини ацерет (буквально `восьмого — праздничное собрание`), который в Эрец-Исраэль совпадает с праздником Симхат-Тора.
3 – ЩАРА`НСКИЙ Натан (Анатолий, родился в 1948 г., город Сталино, Советский Союз, ныне Донецк, Украина), активист еврейского движения в Советском Союзе, участник движения защиты прав человека, узник Сиона, израильский общественный и политический деятель. Сын журналиста Б. Щаранского (умер в 1978 г.). Учился в Московском физико-техническом институте, который окончил в 1972 г. Работал в Институте нефти и газа в Москве. В детские и юношеские годы увлекался шахматной игрой, получил звание кандидата в мастера спорта по шахматам.
4 – Кузнецов Эдуард.
Родился в Москве в 1939 году. Отец – Самуил Герзон. Мать – Зинаида Васильевна Кузнецова, рабочая. Отец в 1941 году погиб на фронте. В 1956 году окончил среднюю школу. Работал токарем. Служил в армии. В 1959–1960 годах учился на философском факультете Московского университета. Участвовал в издании самиздатовского журнала «Феникс». Распространял самиздатскую литературу. Участвовал в митингах на площади Маяковского. В 1961 году арестован. Обвинён в антисоветской деятельности. Приговорён к 7 годам ИТЛ особого назначения. Направлен в Потьму. Дубравлаг. В лагере познакомился с Ю.П. Фёдоровым и А.Г. Мурженко. В 1966–1968 годах сидел во Владимирской тюрьме. Освобождён оченью 1968. Поселился в г. Струнино Владимирской области. В 1970 году женился на Сильве Залмансон и переехал к ней Ригу. В феврале 1970 года получил вызов из Израиля. Собрал документы для оформления разрешения на выезд из СССР. Получил отказ в выдаче характеристики. Подготовил план захвата самолёта для перелёта в Израиль. Привлёк к участию в операции «Свадьба» Фёдорова и Мурженко. 15 июня 1970 года арестован в аэропорту «Смольный» под Ленинградом при попытке захвата самолёта. Посажен в тюрьму «Кресты». Затем Следствие. Суд. Приговор: смертная казнь. Пребывал в камере смертников. 31 декабря 1970 года объявили о замене смертного приговора 15 годами ИТЛ. Перевели в следственный изолятор. 21 мая 1971 года этапирован в Потьму. Был в пересыльных тюрьмах в Горьком, Рузаевке, Потьме. С 3- мая 1971 по 1979 находился в Дубравлаге. Шил рукавицы. 17 ноября 1971 года отказался от советского гражданства. Встречался с Е.Г. Боннэр. Вёл «Дневник» в лагере. Передал его на Запад, где он был опубликован в в 1973 году в Париже. В 1979 году был обменен на советских разведчиков. Жил в Израиле, затем в Западной Германии. С 1983 по 1990 г. возглавлял отдел новостей на радио "Свобода". В 1990 г. стал главным редактором русскоязычной израильской газеты "Вести". Был уволен. Создал интернетовское агентство "Мигньюс" на русском языке. Книга "Дневники" получила в 1974 г. во Франции приз "Гулливер" как лучшая книга года, написанная иностранным автором.
5 – Ликуд - «Ликуд» («Сплоченность»); полное название «Ликуд - национальное либеральное движение».
6 – Фейглин Моше - вот что он пишет в своей автобиографии «Мои предки приехали в Эрец Исраэль во времена первой алии. Мой покойный дед был первым ребенком, родившимся в мошаве Метулла. Я родился в Хайфе 29 Тамуза 5722 года (31.07.1962) в семье Эстер и Якова Фейглиных. возврат к началу. |