Встречи.
Главная страница

Записки психиатра. Первая страница.

-2-

Никакие совпадения имён и событий невозможны, потому что всё ниже написанное не имело, не имеет, и не будет иметь к действительности никакого отношения.

Я шёл по противному полутёмному, затхлому коридору подвала. Сначала голова пребывала в прекрасном состоянии безмыслия, но затем вдруг само собой попытался вспомнить подобное дежурство и не смог. Вот и поворот, а за ним в дальнем конце мерцал свет в конце туннеля. Вход в приёмный покой и метров 20 примыкающего к нему коридора захватили человек 40, издававших жуткий рёв как будто бы стае бешенных смертельно голодных волков прищемили яйца дверями. Лишённым такой чудесной анатомической прелести просто отрезали хвосты.

С большим трудом я смог протиснуться сквозь визжащую толпу.

-Ждём тебя доктор не дождёмся. На тебя сегодня спрос, - из-за отгороженного стойкой закутка медперсонала встретила меня полная рыжеватая круглолицая сестра Йохи.

-Весело у вас, однако, - осмотрелся я вокруг.

-Четыре суицида для тебя, не соскучишься. А это - марокканская семья - в автокатастрофе погиб молодой парень 31 года. Привезли сюда в коме, не приходя в себя, умер. Попытайся успокоить мать.

-Суициды под присмотром?

-Все либо с родственниками, либо девочка из интерната с учителем.

-Йохи, при всём моём уважении и любви к тебе лично и больнице "Шпринцак», в особенности, разорваться я не смогу, хотя и очень хочется, да чтобы на мелкие кусочки, поэтому обеспечь, пожалуйста, индивидуальные посты суицидам, чтобы нам не наколоться…

-Боишься, - кивнула Йохи.

-Старюсь не бояться ничего, но, наученный горьким житейским опытом…

-Ладно, ладно, - оборвала меня медсестра, - Начни только с семьи.

-Как скажешь, - кивнул я, – Так и сделаю.

Месяцев восемь тому назад, один из дежурных психиатров - доктор Лицкий - был вызван на попытку самоубийства. Он пришёл в приёмный покой. Молодой человек, пытавшийся утопиться в Средиземном море, сгорбившись, сидел на стуле. «Сейчас мы с вами поговорим», - сказал доктор Лицкий, но его срочно отозвали к какому-то другому пациенту. Когда он вернулся, то молодого человека и дух простыл – пустой стул зловеще уставился на психиатра. Отец юноши спрашивал у сестёр: «Где мой сын?» «В туалет, может, вышел», - ответила одна из них. В этот момент в приёмный покой вбежал офицер по безопасности – израильские больницы требуют и такую должность: «Срочно дежурного врача, – закричал он, - Кто-то выпрыгнул толи с четвёртого, толи с пятого этажа». Все кто мог, рванули вместе с офицером к выбросившемуся. Оказалось, что это именно тот, пропавший молодой человек, которому не позволили утопиться.

Срочно созванная главным врачом комиссия, выводы которой подтвердила и комиссия из министерства, обвинила доктора Лицкого, в том, что, вызванный к другому, пусть и более срочному больному, он не побеспокоился организовать для погибшего индивидуальный пост. Доктор Лицкий был отстранён от дежурств. Семья покончившего с собой подала на больницу иск в суд на несколько миллионов. Хорошо, что у врачей есть медицинские страховки. Но лишь полгода спустя, сердито скрипя всеми своими конечностями, лишь из-за нехватки врачей, главврач согласился вернуть на дежурства доктора Лицкого.

Я попытался проникнуть в кабинку, где лежала и кричала несчастная мать погибшего в автокатастрофе - с этого проклятого для неё дня и до последнего мгновенья её жизнь пройдёт неисправимо и безжалостно исковерканной. Нет возврата к былому. Большинство матерей, отцов тоже, никогда не способны оправиться после смерти их детей.

Моя попытка хоть как-то помочь несчастной женщине не увенчалась успехом. «Вали отсюда», - грубо отпихнул меня кто-то из родственников.

-Я – психиатр. Просили, чтобы я поговорил с…

-Вали отсюда, - сердито оборвав меня, ещё грознее рыкнул здоровенный мужчина лет 45 с красными от слёз глазами, - Обойдёмся и без тебя.

Возле сестринского поста стоял полицейский и говорил Йохи: «Сейчас у них самое трудное время. Сейчас они должны начать делать простые бумажные дела – это отвлечёт их. Всё. Парня нет. Всё. Уж, сколько я таких сцен насмотрелся, не приведи Господь».

-Как страшно, - побледнела молодая женщина лишь недавно вернувшаяся на работу после своего третьего декретного отпуска.

-Йохи. Меня не хотят. Я пойду по суицидам.

-Не хотят, так не хотят. Иди. Начни, только с бабушки, у неё, кажется, крыша уехала. Она в 5 кабинке. Я надеюсь, ты ещё говоришь по-русски.

-Иногда, Йохи, иногда. На всякий случай, дай мне переводчика.

-Только с амхарского (один из эфиопских языков, на нём говорят эфиопские евреи) на арабский, - засмеялась сестра.

В отгороженной занавесками кабинке на кровати лежала женщина лет 75 – вся седая, полная, неуклюжая. Никакого индивидуального поста возле неё не было и в помине.

-Если бы она сейчас что-то сделал, то пойди, знай, как поведёт себя медицинская сестра Йохи на разборке. Очень даже понятно, как поведёт, - возмущаясь, почти побежал я к сестринскому прилавку, - Йохи, драгоценнейшая, ты моя, ты понимаешь, что происходит? Дай мне, пожалуйста, все карточки суицидов, и напишу я в них большими буквами официальное требование «индивидуального поста», а затем подпишусь.

-Извини, Илья, ты видишь, что у нас происходит. Пиши. Я тогда надавлю на ответственную по больнице сестру - пусть снимает медсёстёр, откуда хочет.

-Вот, поганка, что же ты мне раньше этого не сказала. Если бы кто-то из них суициднулся по новой, то ты утверждала бы, что я не сказал ни слова. Как всегда работает замечательное правило: «не написано - не сделано», - подумал я, но промолчал, решив, что в следующий раз никакого доверия на словах никому не окажу и всё хорошо, что хорошо кончается, жалко только не всегда.

Сбросив с себя ответственность: теперь, в случае повторного суицида, до моего осмотра, вся вина ляжет на охраняющего, если же такого не окажется, то медперсонал больницы, и, вообще, пусть решает суд, - я вернулся к пожилой женщине.

-Добрый день, я - доктор Нер, не откажитесь, пожалуйста, поговорить со мной.

-Хорошо, - кивнула женщина, - А вы, кто гинеколог?

-Я не гинеколог. А почему вы хотите, чтобы с вами разговаривал гинеколог?

-Есть причина. Кто вы?

-Я – психиатр.

-Это не ко мне. Душевно я совершенно здорова.

-Не спорю, только по закону каждый человек пытавшийся убить себя не может выписаться из приёмного покоя, без беседы с психиатром.

-Ладно, не может так не может, - легкомысленно бросила пожилая женщина.

-Почему вы хотите, чтобы вас осмотрел гинеколог?

-Есть причина? – она заговорщически оглянулась и перешла на шёпот, - Я беременная и это очень многим не нравится.

-Вот оно как, чудеса в решете на дворе, - подумал я и спросил, - От кого же?

-Это не ваше дело, но вам я скажу: меня изнасиловали подростки-соседи.

-Бывает, - подумал я и спросил, - Извините, а как это произошло?

-Они проникли в мою квартиру ночью, когда я спала, усыпили меня и надругались, как хотели.

-Так вы спали?

-Но я всё чувствовала.

-То есть вы не проснулись?

-Разумеется, но я это чистая правда.

-Может этого-то она и хочет, - подумал я и решил брать быка за рога – уж больно много висело на мне, - Что заставило вас попытаться убить себя?

-Ни что, а кто. Соседи. Вы себе даже представить не можете: в нашем подъезде живёт группа подростков и они фотографируют меня голой, когда я в ванной или раздеваюсь перед сном, и отправляют мои фотографии в порнографические журналы. Они-то меня однажды вечером усыпили сильно действующими препаратами и изнасиловали. Ах, да, я это вам уже рассказывала. Всё моё изнасилование они засняли на видео и продают как порнофильм.

-Всё, с одной все проблемы решены, - с облегчением подумал я, вспоминая, что осталось ещё три суицида. Уж если свела судьба в приёмном покое с неудавшимся самоубийцей, то психиатры любят такие простые случаи явного психоза. Понятно, что бабушка от психиатрической больницы не отвертится. Не часто встречается такое простое дело. Большая часть самоубийц совсем не в психозе, и тогда-то приходится ломать голову, что делать и как с ними поступить.

-Откуда вы знаете, что вас фотографируют и посылают ваши фотографии в порножурналы, а из, как вы считаете, изнасилования даже сделали порнофильм?

-Не считаю, а так оно и есть. Да об этом весь дом только и говорит. Все об этом только и говорят, и по радио, и по телевизору, и соседи.

-А как вы пытались убить себя?

-Я приняла таблетки.

-Какие?

-Вабен (успокаивающее). Мне его дал семейный врач.

-Вы лечились у психиатра7

-Вы первый.

Следовало бы получить более полную картину, в случае спокойного дежурства я бы так и сделал, но в тот день время не позволяло. «Хорошо, если вас не оставляют в больнице из-за состояния здоровья, то вы едите в психиатрическую больницу», - твёрдо произнёс я.

-Хорошо, - неожиданно легко согласилась женщина, освободив меня от неприятной необходимости обращаться к районному психиатру за распоряжением о принудительной госпитализации.