|
|
Эммануэль. 5 декабря 2005 года.
Совпадения имён, фамилий и всего остального невозможно, потому что всё ниже написанное не имеет никакого отношения к прекрасной и прочей действительностям.
Начало первого месяца зимы в Израиле радовало теплом, а то и жарой: температура днём поднималась до 25, а бывали дни и до 28, а то и 30 градусов. Как-то передали о суховее - ветре из пустыни аравийского полуострова. Но за исключением нескольких, по-настоящему жарких дней, наступило одно из лучших израильских времён года: было уже не жарко и не влажно, как летом, но ещё и не холодно и влажно, как зимой. Солнце перестало сжигать, а стало приятно греть, даже днём. Несколько дождей уже успели очистить и освежить запылившуюся, потускневшую, выгоревшую от безжалостного зноя долгого и сухого средиземноморского лета природу. В кабинете можно было сидеть с открытыми окнами, не включая ни кондиционер для охлаждения, ни обогреватели. Мой старший сын начал встречаться с девушкой по имени Колонит, которая работала полицейской. Никогда бы не подумал, что такое возможно, если бы он сам, мой старший Ариэль, не поступил в полицейский спецназ, где и познакомился со своей новой подругой. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы сыновья встречались с девушками из Союза, но они меня не спрашивали и не собирались выяснять по этому поводу моё мнение. Как заведено в среде не соблюдающих традиции израильтян, они почти сразу же стали жить, ночуя то у нас, то у неё родителей. В тот день Колонит проснулась у нас и попросила меня отвезти её в банк, находящийся в Эммануэле. В дороге я болтал, в основном высказывая свою политическую точку зрения: почти провокация, особенно после устроенного Шароном погрома Гуш Катифа 1, на который были брошены полиция и армия. -На последний день Независимости я был в Гуш Катифе. Не, неправильно – не последний день Независимости, а день независимости 2005 года. Я продолжаю верить, что, несмотря на погром Шарона, и в Гуш Катифе ещё будут дни Независимости... Колонит лишь слегка улыбнулась – она не вступала со мной в дискуссии. Если честно, мы вообще, почти не разговаривали друг с другом просто потому что не было общих тем. -Так вот, на митинге в Гуш Катифе выступали всяческие деятели, но запомнилась мне речь члена Кнессета от Ликуда 2 друза 3 Аюб Кары. Я готов подписаться под каждым его словом. Начал свою речь он так: «Проблема евреев - сами евреи. Есть очень много совершенно помешанных на мире. Они просто не понимают, где живут и среди кого». -Гуш Катиф мне очень нравился: я даже думала там поселиться, - к моему удивлению сказала, как всегда спокойно и не спеша Колонит. Мы ехали по узкому шоссе - с одной стороны одноэтажные дома, с другой – высокий берег, резко и круто обрывающийся к морю, которое плескалось по прямой метрах в 50 от дороги. В тот день штормило. Пена кружевной, угрожающей цепью схватывала непокорные волны, пытаясь починить их себе. -Это была страшная травма, - произнесла Колонит. -Чудовищное преступление. -Преступление - отдавших приказ, а я говорю о тех, кому приказали. Как они стояли против семей, против детей… -Были отказавшиеся, - сказал я. Колонит не ответила. Я перевёл разговор на другую тему: «Ты сегодня в ночь?» -Да, - она помолчала и неожиданно продолжила, - Несколько дней назад мы заехали в арабскую деревню, и мой напарник указал мне на одну из машин: «Нового члена Кнессета. Его обвиняют в кражах, преступлениях против безопасности, взяточничестве, обмане доверия. И всё-таки он стал членом Кнессета от рабочей партии вместо выбывшего…» Я уж задохнулся: «Всё продано, всё сдано, всё на продажу…» Мы стояли на светофоре. В Израиле на перекрёстках светофоры разделены: на поворот один, прямо – другой. Загорелся зелёный свет, и я поехал налево. Лишь оказавшись на нужной улице, я понял, что, обманулся: принял зелёный свет прямо за разрешение повернуть, повернул на красный, дёрнулся по сторонам: на этом перекрёстке не было камеры, никто не ехал. Во всех смыслах пронесло. Всё-таки правильно учили в Союзе: автомобиль – это средство повышенной опасности. Высадив Колонит, я поехал на работу. Нарастающий поток пациентов заставлял меня приезжать всё раньше и раньше. Ещё год тому назад я позволял себе появляться на работе примерно к 9-пятнадцати с первым пациентом и уходил около 7 вечера. Благо начальник мой приходил к 11, а исчезал в начале третьего, если вдруг, не происходило что-то необычное, как например, раза два я с удивлением обнаружил его на работе почти в 4 часа: ларчик открылся просто – он заигрался в компьютерные игры. Я не смог пробиться в начальники и такой босс меня больше, чем устраивал: израильский начальник, лишённый внутренней агрессии и не получающий удовольствия от издевательства над подчинёнными уже ценился мной, как огромнейшая, редкая удача. Доктор Векслер – сибарит и успешный охранитель собственной энергии – в душу не лез, что я считал его неимоверным достоинством. Никто из начальства не любит шума, поэтому я старался, чтобы моё имя не выплывало в неприятных случаях, насколько это получалось, конечно. Работать с ним было приятно, хотя я знал: в случае чего, он выбросит меня, не задумываясь. Хорошо хоть не делает этого из одной любви к искусству, так как не получает наслаждения от причиняемой другим боли. Редкое достоинство среди израильских правителей. В тот день, я приехал в начале девятого, чтобы написать хотя бы несколько писем, которыми меня заваливало всё больше и больше. Но не успел я взяться за дело, как в кабинет ввалилась Ворона Реут - высокая, худая женщина около 30 лет, намазанная и, если позволяла погода, вызывающе одетая. Коэффициент интеллигентности Реут был ниже нормы, но выше лёгкой степени умственной отсталости. У неё время от времени развивались психозы, в основном преследования, не исключено, что из-за употребляемых её изредка наркотиков. Несколько раз она попадала в психиатрическую больницу. Во время одной из таких госпитализаций ей и поставили диагноз шизофрения в дополнение к пограничным интеллигентным способностям. Не знаю, на самом деле врачи в больнице посчитали её шизофреничкой или решили помочь бедолаге. Психиатры изредка делали так, потому что шизофрения давала намного больше привилегий, чем даже умственная отсталость, а не просто умственная ограниченность, сопровождаемая неорганическими психозами. Реут была сексуально расторможена, чем пользовались случайные мужчины, кому она подворачивалась под руку, точнее, под другую часть тела. Ей хватало сообразительности, каждый раз после подобных случайных контактов без всякого предохранения просить у меня направление на проверку от СПИДа – она уже даже знала, что следует выждать минимум полгода, чтобы получить достоверные результаты. Положение иной раз осложнялось, если в период ожидания она опять путалась с кем-то, что вынуждало начинать отсчёт заново. Вороне везло – каждый раз результаты приходили отрицательными. Одно время она жила с мужчиной лет 55, который время от времени избивал её. Последний мордобой был настолько серьёзным, что Реут даже попала в хирургическое отделение больницы. По выходу она не вернулась к своему сожителю, зато несколько месяцев жаловалась: «Он меня чуть не убил – почти задушил…» -Я надеюсь, вы к нему больше не вернётесь. -Я его боюсь. Я пожаловалась на него в полицию: пусть его посадят. -Пусть. -Все мужики хотят от женщины только одного. -Во-первых, вы не очень скромно одеваетесь. Но ещё хуже, вы ведёте себя так, что мужчины всё время думают, будто бы вы их приглашаете и хотите, - женщине с нормальным интеллектом, пусть и с таким же поведением, я бы такого не сказал, но Реут, по сути дела, несмотря на возраст, так и осталась ребёнком. -Я теперь совсем не хочу: у меня от лекарств ничего нет, я совсем перестала кончать. Не хочу я, а они, как кобеля цепляются, как я с ними справлюсь. Может быть, мне перестать уколы, а то я и не помню, когда последний раз кончила? -Вы хотите в больницу? -Смотря когда. Иногда я хочу, но только в открытое отделение. Там хорошо, там меня кормят, ухаживают за мной. -Сейчас вы хотите? -Нет. -Отказ от лечения – это входной билет в закрытое отделение больницы. Вам решать. -Ладно, уж, давайте ваш укол, не буду кончать. Такова моя, видно, доля. Реут приходила всегда в полвосьмого, разумеется, до моего появления, неважно какое время я ей назначал, но сидела тихо и спокойно ожидала инъекции и беседы со мной. Тот день исключением не был. Мне надоело уже указывать Реут, что она должна приходить по времени, поэтому я принимал её, сразу же, продолжая заниматься своими делами: в основном писанием ответов и параллельно, слушая её – благо находилась она в хорошем состоянии. -Где вы сейчас живёте? – даже не отвёл я глаза от экрана компьютера. -С одним сумасшедшим, но он – хороший, тихий, он меня не бьёт. Он тоже получает уколы, только не у вас в диспансере, а в диспансере при больнице. Скажите, если женщина не кончает, она может забеременеть? -Может. -А мне можно забеременеть? -Это должны решать вы. -А в больнице доктор сказал, что мне категорически запрещено иметь детей и лучше всего перевязать трубы. Вы тоже так считаете? -С моей точки зрения – это только ваше решение. У вас даже нет опекуна – вы отвечаете за себя, - сказал я и подумал, - А так же принимаете решение на выборах кому править страной. И таких ведь тьма. -Вы знаете, я и хочу ребёночка, и понимаю, что, если я рожу, то он будет такой же больной, как я, тем более, если отец его – тоже больной. Искреннее человеческое горе прозвучало в словах Реут; что можно сказать ей? Поэтому я молчал. -Если я и отец больные, то ребёночек обязательно будет больной? -Нет, не обязательно, но в 50% случаев. -50% - что это значит? -Как объяснить ей? – подумал я, - Ну, например, если вы родите двоих, то один из них может быть больным. -А двое могут быть больными? -Могут. -Тогда я не понимаю, что значит 50%. Лучше мне детишек не иметь, а то и они будут мучиться как мы. Хотя вы знаете, иной раз так хочется. Я даже завидую женщинам с детьми. -Это ваше решение. Кстати, вы опять похудели… -Нет, нет, нет, - задёргалась Реут, - Я всё ем, но я не хочу быть жирной. Я теперь, как манекенщица, на меня все смотрят, и хотят меня, а на жирную никто не смотрел. Пусть я и не кончаю, но мне всё равно приятно, когда на меня смотрят, пусть я даже и не хочу, так как не кончаю. -Реут, за такое похудание я положу вас в больницу. Я попрошу сестру вас немедленно взвесить. Я буду вас каждый раз взвешивать, и если вы продолжите худеть, то я вас пошлю в закрытое отделение, даже если вы не хотите, - соврал я: никакой возможности для этого у меня не было. -Нет, нет. Я - всё ем, сегодня я уже ела, - вскочила Ворона и побежала на укол. Я позвонил сестре: «Ольга, взвесьте, пожалуйста, Реут. Мне кажется, она раз от разу худеет. В любом случае, пошлём-ка её на анализы». Я успел написать несколько ответов – на одного из пациентов даже пришло повторное письмо – напоминание из Института Национального Страхования: я не смог им ответить почти месяц. Раздался телефонный звонок. «Вы слышали - теракт в Каньоне 4?» - тревожно-испуганно звучала регистратор Геула. -Давно было тихо в городе, - вспомнил я любимое выражение мамы. -Будьте готовы - начнут приходить. -Всегда готовы. Не первый раз. Всех жертв арабского террора мы принимаем без всякой очереди тут же, как и переживших Шоа (Катастрофу). Одно и то же. Тем более, что нас и ведут к новой Шоа. -Конечно, конечно, доктор Нер. Я повесил трубку, - подумал: «Что она имела в виду, когда сказала: «Конечно?»» и запустил программу Интернет Эксплоуэр: «Теракт в Эммануэле. Третий теракт возле Каньона на въезде в город. Есть убитые и раненые». -Эта продажная жирная, похотливая до власти и бабок свинья Шарон помыкает нас как хочет на нашей же крови, - подумал я, - Что не мешает очумевшим от страха, сделавшего их безумными жителям этой страны продолжать поддерживать его: погромщика, продажного до мозга костей, сдающего их публично и наотмашь. Малодушие делает евреев малоумными. Неожиданно, подумав, что Колонит могла пойти в Каньон, я мгновенно набрал её номер, но автомат перебросил меня на автоответчик. Я перезвонил сыну, хотя в тот день он работал. В дни боевых дежурств Ариэль иногда мог говорить, особенно, если никаких вызовов не было, и они не тренировались. Ариэль ответил. «Ты знаешь, где Колонит? Её телефон не отвечает». «Она мне уже звонила – всё в порядке: она вышла из Каньона минут за двадцать до взрыва». «Всё в порядке, так всё в порядке. Спокойного тебе дежурства, - нажал я на кнопку отбоя и подумал, - Азох энвей (Господи спаси), с таким всё в порядке». Опять звонок: «Доктор Нер, Азулай Зива попала в теракт. Она хочет с вами переговорить. Можно перевести? -Конечно, конечно. Зива – молодая женщина – шизофреничка с выраженными изменениями настроения, которой только-только удалось подобрать лечение. «Лишь этого ей не хватало», - подумал я, услышав рёв в трубке. Наконец Зива чуть успокоилась: «Я, я, я… видела всё это». -Вы ранены, Зива? -Нет, я стояла на мосту. -Придите, Зива. Вскоре она вошла в кабинет вместе с мужем. Это была одна из странных пар, в которой один из супругов болел психической болезнью, а второй, во всяком случае, формально, на учёте у психиатра не числился. Муж Зивы был старше её лет на 15, если не больше: крупный, толстый, не опрятный мужчина, так как пришёл прямо из гаража, где работал механиком. -Я шла по мосту над шоссе, которое ведёт от суда в Каньон - заревела Зива, дрожа всем телом. Облюбованное арабскими убийцами-самоубийцами здание торгового центра в Эммануэле расположено на въезде в город, на углу центральной улицы Герцля и перпендикулярной ей Беньямина. Прямо напротив торгового центра находится многоэтажный городской суд, а за ним – полиция. По прихоти архитектора вход в суд устроен на одном из его верхних этажей: в палаты этого городского израильского правосудия ведёт извивающаяся лестница, образующая метрах в пяти от входа овальное расширение. Между этой площадкой и верхним этажом Каньона над улицей Герцля перекинут пешеходный мост. Главный вход в Каньон находится как раз на углу. Так как эта часть израильской приморской равнины называется Шарон, то и торговый центр назвали Каньон ха-Шарон и был он самым большим в городе Эммануэль. Премьер-министр Израиля Рабин, подписав Осло сделку с самым страшным и отвратительным убийцей второй половины ХХ века, «убийственным клоуном» ( Густав Хендриксен 5) Арафатом, развязал, таким образом, Осло войну. Завезённый Рабиным, Пересом. Бейлиным и прочей кликой на Землю Израиля Арафат — «наследник Гитлера, … одна из самых презренных фигур нашего столетия…» - мгновенно принялся за своё единственное задание, с которым его и послали в этот мир - «этот жалкий мясник вылез из человеческой утробы, и смыслом всей его жизни было уничтожение народа Израиля на своей земле». Направляемые и руководимые лауреатом нобелевской премии мира Арафатом, арабы начали взрывать автобусы, рестораны, магазины, рынки и всё, где скоплялись евреи. Потому-то входы во все крупные израильские торговые центры стали преграждать охранники, задачей которых была проверка посетителей на наличие у них бомб. Из-за этого все три арабских теракта и произошли возле входа. -Я должна была пройти по мосту, чтобы выйти через главный вход. Если бы меня не встретила знакомая, с которой мы проболтали минут 20, то я бы сейчас здесь не сидела, - опять заревела, задрожала, застучала зубами, закатила глаза Зива. -Мне позвонила эта знакомая, и я сразу же бросил работу и приехал, - сказал муж. -Я такое увидела, что не видела никогда и не забуду никогда: куски тел, умирающие, кто-то без ног, кто-то разорванный на половинки, кто-то без головы… Это ужас, доктор, ужас, ужас, ужас, ужас. Я закрываю глаза и всё это передо мной. Я боюсь закрыть глаза… Сколько я уже слышал подобных историй. Сколько мне ещё предстоит их услышать. «Зива, я вам дам успокаивающее». -Дайте, доктор, дайте. Она приняла, притихла – надолго ли – и была уведена мужем. К концу рабочего дня ко мне пришёл здоровенный, накаченный, усатый, мужик лет 35 в ермолке типа одесских биндюжников: только такими я их себе и представляю - Агами Соломон, но происхождения он был не российского, а ливийского. Несколько лет назад у Соломона развилась депрессия, которая всё никак не снималась, хотя я перепробовал уже 5 или 6 антидепрессантов. Соломон просил назначать его только в конце рабочего дня, потому что очень стеснялся и боялся столкнуться даже возле диспансера, я уже не говорю внутри с кем-нибудь из знакомых. -Вы уже знаете? – тревога звучала в голосе Соломона. -Конечно, - сразу же понял я, что речь идёт о теракте. -Погибший охранник – мой хороший знакомый. Я ему всё время говорил: «Хайм, при малейшем подозрении стреляй: пусть лучше мама навещает тебя в тюрьме, чем приходит на твою могилу». Ну, вы видите, он не стрелял, он попытался схватить его голыми руками. Такой был парень, если бы вы его только знали. Он обручился с очень хорошей девочкой. Они уже заказали зал на свадьбу, а вместо свадьбы - похороны… -Есть ли хоть какой-то смысл спрашивать его о настроении? – подумал я, испытав в груди тяжёлую тоску, перешёдшую в щемящую боль и болезненную тяжесть в голове.
1 – Гуш Катиф - так назывались еврейские поселения в Газе. Они просуществовали около 40 лет и были разрушены израильской кликой, предводительствуемой Ариэлем Шароном. Следует отметить, что все еврейские посёлки в Газе были созданы на ничейной земле, которую арабы считали проклятой, евреи же смогли там создать цветущий сад и высокоэффективное производство.
2 – Ликуд - «Ликуд» («Сплоченность»); полное название «Ликуд - национальное либеральное движение».
Первоначально «Ликуд» возник как расширение парламентского блока ГАХАЛ* перед выборами в Кнессет 1973 г. по инициативе Ариэля Шарона, когда к «Херут»* и Либеральной партии* присоединились «Мерказ Хофши»*, «Решима Мамлахтит»* и группа из движения «Эрец Исраэль а-Шлема». Лидером блока был Менахем Бегин (до этого лидер «Херут» и ГАХАЛ). Программа, с которой блок пошёл на выборы (и получил на них 39 мандатов), была составлена полностью в духе учения З. Жаботинского; важнейшими её требованиями были: распространение израильского суверенитета на всю территорию западнее р. Иордан, либерализация экономики, улучшение положения выходцев из восточных стран, уважение еврейской традиции и углубление её изучения в школе, предоставление полных гражданских прав арабскому и другим меньшинствам.
3 – друзы - этно-конфессиональная общность. Друзом считается только тот, чьи мать и отец — друзы. Стать друзом невозможно, так как не существует института перехода в друзскую веру.
Друзы говорят на одном из диалектов арабского языка (сиро-палестинском). Численность друзов более трёх миллионов – на начало ХХ1 века. Проживают в Сирии, в Ливане, в Израиле, в США, Канаде, Западной Европе.
Религия друзов откололась в 11 веке от шиитской секты исмаилитов, но, в последующем, полностью изменилась. Есть общие правила, соблюдаемые всеми друзами: не пить алкогольные напитки, не курить, не есть свинину. Друзское вероучение возникло в начале 11 века под влиянием проповеди миссионера Дарази (и названа по его имени) среди исмаилитов Египта и Южного Ливана. Один из крупнейших идеологов друзской религии — ас-Сайид Абдалла ат-Танухи (умер 1480). Друзкая религия совмещает принцип единобожия с признанием последнего воплощения божества в фатимидском халифе Хакиме (правил в 996—1021) и ожиданием его второго пришествия.
Друзы разделяют учение о переселении душ своих единоверцев. Друзы также принимают доктрину такийя (сокрытия подлинных взглядов), согласно которой верующий, живущий во враждебной среде, может внешне принять её условности, сохраняя в душе истинную веру. Друзское общество представляет собой замкнутую организацию, возглавляемую уккаль (умные, знающие), которые руководят массой верующих (джуххаль — невежественные). Друзы верят, что Бог раскрывает себя в последовательных инкарнациях. Первым его проявлением был Универсальный Разум, который воплотился в Хамзе Ибн Али, современнике Ад-Дарази и одном из систематизаторов друзского учения. Почитая Ветхий Завет, Новый Завет, а так же Коран, друзы читают собственные священные книги в домах для собраний (хальва) вечером по четвергам после захода солнца. Для друзов обязательна моногамия, молитва может быть заменена медитацией и не является обязательной, пост заменен периодами молчания и воспринимается как воздержание от открытия истины непосвященным, закят (милостыня в пользу бедных) не регламентирован и воспринимается как взаимопомощь. Какие-либо церемонии и культовые места отсутствуют. Друзы придерживаются некоторых идей, характерных для религиозных направлений буддизма и хинду-самая. Основным достоинством для человека считается истина. По мнению друзов, существует ограниченное количество душ, которые переходят из одного тела в другое в момент смерти. Для души определены понятия, близкие к понятию кармы, сама душа при этом, возникнув от искры вечной воли, бессмертна. Все деяния души в течение всех ее перевоплощений будут учтены на Страшном Суде. Культовая практика друзов осуществляется в малодоступных местах, в строгой тайне. Друзы отмечают только два праздника: праздник жертвоприношения и траурный день ашура.
В Израиле друзы служат в Армии на общих основаниях.
4 – Каньон - от еврейского слова покупать (коне -קונה) – торговый центр.
5 – Эта и последующие цитаты взяты из статьи профессор Густав Хендриксен «Не обвиняйте народы». Статья на русском языке опубликована на нескольких сайтах. Вот один из адресов:
МАОФ
возврат к началу. |