|
|
Михаэль Совпадения имён, фамилий, сюжетов и всего остального невозможно, потому что всё ниже написанное не имело, не имеет и не будет иметь никакого отношения к прекрасной и прочей действительностям. -Как часто у вас бывают мысли о самоубийстве? -Нету, - напротив меня уныло сгорбившись, сидел, высокий, ширококостный, худой, небритый мужчина. -Когда они были последний раз? -Последние две недели не было. -А депрессия продолжается? -Да, и она как бы идёт наплывами. То есть, я как бы день, два, три нормальный, а потом опять депрессия. Я отворачиваюсь к стенке и не хочу чтобы у меня в комнате убирали. Я, во-первых, перестаю следить за собою. Не бреюсь, ногти не подстригаю, просто отвернувшися к стенке лежу... и всё. -Сколько это продолжается, лицом к стенке? -И день, и два, и четыре дня. Я даже с женой не разговариваю, она как бы понимает моё состояние и не лезет ко мне как бы с разговорами. Я перестаю по методике, что мне давала в сахарной клинике принимать инсулин… Когда последний раз было такое состояние? -Четыре дня тому назад закончилось. -Сколько времени вы выписались уже из больницы? -Недели три назад. -В больнице было лучше? -В больнице мне стало хуже, особенно когда меня поместили в закрытое отделение, где… - Михаэль чуть кашлянул, - Инсулин не давали… ничего не давали… -А почему они не давали инсулин? -Я не знаю, чем они это мотивировали. Я привёз инсулин, говорю: "У меня сахарный диабет. Мне надо, - говорю, - Инсулин делать 4 раза в день: после каждого приёма пищи и один раз, - говорю, - Вечером". "У тебя всё нормально, тебе ничего не надо". Там постоянно… это - буйное отделение - там постоянно все бегают, кричат, дерутся. Какой-то придурок там бегал малолетний, постоянно, где меня не встретит: "Ата - Абутбуль" ("Ты - Абутбуль". Абутбуль - фамилии известных бандитов). Постоянно ко мне пристаёт. Я просто отхожу. Ни с кем не разговариваю. Мне стало ещё хуже… -Идиотство. Теперь, в случае необходимости, как его положить? Хотя, если он говорил о самоубийстве, то, как врач мог оставить в открытом? Как любят говорить в Израиле: "Каждый прикрывает свой зад". Всё остальное мало кого колышет. Но и брать на себя ответственность? Кто знает, что он сделает? Тем более, решение, скорее все7го, принимал ординатор. Не уверен, что даже проконсультировался с ответственным в тот день специалистом: специалисты не любят, когда их лишний раз дёргают. А это было безопасное решение: так посидит немного в закрытом отделении… Как я бы поступил на его месте? - подумал я и спросил, - Кто у вас лечащий врач был? -Не помню, женщина какая-то. Я эдак стонал: "Мне здесь некомфортно. Я себя как бы чувствую хуже". Потому что, если я выписался из открытого отделения, то у меня, как бы, как сказать, приток сил какой-то был. Я записался в ульпан (здесь, место изучения иврита). Я с метапелетом (метапелет – няня, сиделка, ухаживающая, здесь, помогающий справляться с каждодневными делами) ходил гулять, с женой или рано утром или поздно вечером, когда людей на улицах поменьше. Потом я по собственной воле… мне стало хуже. А они мне, перед тем как из открытого отделения выписывался, они мне сказали: "Тебе станет хуже, ты можешь подъехать подлечиться". Я по собственной воле поехал подлечиться, но я не думал, что меня закроют в закрытом отделении. Тем более у меня не было никаких агрессивных мыслей. Я ничего не хочу никому сделать. Я не хочу ничего с собой сделать… -Почему же вас положили в закрытое отделение? -Потому что я им признался. "У тебя были, - говорит, - Как бы попытки самоубийства?" Я говорю: "Да были". Показал шрамы ей. Она говорит: "А сейчас?" Я говорю: "Сейчас, как бы когда сильно плохо, - говорю, - Да, у меня как бы возникает суицид, как бы с собой покончить…" Но я не собирался с собой покончить. И всё. Она больше со мной не стала разговаривать, и меня поместили в закрытое отделение, что было для меня удивительно... : -То есть, сейчас лучше, чем когда вас выписали оттуда? -Конечно. Единственно что, это как бы в сновидениях у меня было как бы нет в реальности… в жизни… У меня было такое, что… Допустим, когда там на войне я перевозил документы я попал там под боевиков в поезде и меня 4 часа держали там… пистолет возле головы. И я как бы не знал, получится ли у меня выбраться, не поучится. Из таких-то сильных… когда я в уголовном розыске милиции работал то в меня стреляли. Мне повезло, это только то, что патрон уже был в патроннике, в канале ствола, но его перекосило. И то есть, я, когда бежал на пистолет там… что говорят, жизнь там проносится перед глазами – всё это сказки. Время просто как бы спрессовывается. И я единственное что видел – это как бы палец, побелевший от напряжения, который нажимал на спусковой крючок… -Это он в вас стрелял? -Ну, конечно. А какое расстояние было? -Ну, считайте, два столика в ресторане. -Два столика в ресторане. Он не попал в вас? Как так получилось? -Перекосило. У него осечка -А вы? -У меня просто, я не успевал достать пистолет. Просто реально я не успевал достать пистолет. И мне пришлось бежать как бы без оружия на него. Я потом перепрыгнул через столик, за которым он сидел. Взял на приём, выбил пистолет, надел наручники, а потом уже как бы подбежали наши. -А где это было? -На Украине. -То есть эти считанные мгновения, вы видели пистолет, и он на вас… прямо - пытался я представить себе происходящее, думая, - Вот она реальная смерть перед глазами. Хорошо, что осечка. -Да, конечно, и, причём я говорю - этот палец, он как бы был побелевшим от напряжения, он постоянно на него жал и как бы сам видно не понимал, почему не происходит выстрела… -Это бандит был какой-то? - вырвалось у меня и тут же подумал, - Ещё один идиотский вопрос – пай-мальчик. Вот она судьба в её чистейшем виде. "Время жить, и время умирать". Хорошо, что его время ещё не наступило – хороший мужик он… -После этого у нас как бы… у нас за год погибло четыре милиционера… -А где это было? -В Мариуполе. Сначала одного убили, а потом сразу убили троих. Причём как бы… - говорил Михаэль плоским голосом, почти на одной ноте, без всяких эмоций, часто останавливался, думал, вспоминал, - Я, когда в райотдел зашёл, то все сначала по идеи думали, что один из этих трёх убитых – я. Почему? … Потому что… ну, мы как бы и внешне походили и звания одинаковые были. Просто никто не знал, что я уже перевёлся из райотдела в горуправление. Выше пошёл. И все думали как бы о том, что это – я. Там знакомого адвоката встречаю, он мне говорит: "Ты ещё живой?" "Да, - я говорю, - Если вы меня похоронили, буду жить ещё долго". "Это мы услышали, - говорит, - Что убили, кого-то, думали, что расстреляли тебя". -Это какой год? -2000 или 2001. Я не помню. -Беспредел на Украине, - мы помолчали, я продолжил, - А как вы выкрутились из той ситуации, когда бандиты вас в поезде захватили? Как там разрешилось? Это было в Карабахе? -Да. Они издевались… -Просто издевались? -Я в форме ехал, а форма как бы у них была, как красная тряпка для быка… вот. Тогда как раз прошёл Сумгаит и как бы наши части участвовали в подавлении вот этого бунта и они как бы издевались над всеми теми, кто в форме… Тогда был ещё негласный закон о том, что как бы те офицеры, ну, которые идут на службу, рекомендовалося идти по гражданской, чтобы не возникало никаких эксцессов с гражданским населением, чтобы не было нападений. Офицерам выдали всем табельное оружие, даже включая гранаты, потому что ДОСы – ДОСы – это дома офицерского состава – где мы жили с семьями, они могли подвергнуться нападениям. Это случилося в Баку, ну, под Баку вернее. Мы оттудова эвакуировали семьи военнослужащих, то у меня полотделения погибло из-за того, что там жена одного генерала забыла люстру в квартире, и настояла на том, чтобы её муж приказал нам зайти в эту комнату, квартиру вернее, и снять эту люстру. А в то время как бы уже боевики… но тогда мы ещё только впервые столкнулись с растяжками, которые ставили на входе. Они просто увидели, что эвакуировано, но понимали, что мы будем прочёсывать здание в поисках как бы оставшихся людей… Я сейчас понимаю, они спустилися с крывши, поставили растяжку… -Растяжка – это мина? -Нет, это проволока, там вешается граната. Проволока натягивается и человек, обычно лёска ставится, она ведь светлая, и человек как бы когда заходит, он зацепляет, а там уже чека…. И у меня так полотделения погибло. -Это сколько человек? -Четыре, - тихо-тихо произнёс Михаэль. --Взорвались на растяжке, - покачал я головой, - пробормотал, - Погибли за генеральскую люстру… - про себя добавив, - Охереть, - представил своих детей, - Их родителям написали: "Погибли, исполняя свой долг". Того гляди и определили "интернациональный", - и спросил, - А бандиты были в основном азербайджанцы или армяне тоже? -С обоих сторон. У нас не было как бы чёткого разделения. Потому что если допустим караван пыталися провести армяне, то естественно они защищали там свой караван. Если это были азербайджанцы, то это были азербайджанцы. Если это был, допустим, кровавый январь 90-го, когда они разлили бензовозы с бензином, выставили женщин и детей с факе`лами, чтобы колоны танковые… в своё время потом в Чечне в Грозном с разных сторон заходили колонны танковые… то это было впервые применено в Баку в 90 году. Разлили бензин, поставили в луже бензина женщин и детей и поставили смертников с факе`лами. То есть если как бы машина и шла, они угрожали о том, что они бросят факел, и как бы мирное население пострадает и сгорит от этого… -И действительно сожгли так кого-то? -В Баку нет, только угроза… -А в Чечне? -Нет, в Чечне ж я не был. Меня хотели перевести. Мне предлагали тогда на выбор. Я когда в Москву поехал, когда было разделение Союза, мне на Украине предлагали принести присягу Украине. Я отказался, сказал, что принёс присягу только один раз. А потому человек, наверно, ну, больше чем триста с дивизии, которые отказались, и мы поехали в Москву, чтобы перейти в российскую армию. Но нам сказали в министерстве обороны о том, что российская армия в нас не нуждается, и если мы хотим служить на территории российской федерации, то мы можем поступить в ведение внутренних войск. И тогда с нами там один генерал, со мной лично полковник встречался, он изучил моё личное дело и сказал о том, что он может предложить мне два места. Первое место службы – это бригада спецназа Софрино, это от Павелецкого вокзала где-то минут 40-45 на электричке. И второе место службы, то же самое бригада спецназа только это в Ростове, так называемая бригада спецназначения внутренних войск "Дон", которая курировала весь северный Кавказ. Я говорю: "Я оттуда только вернулся. Я не вижу смысла туда опять возвращаться. Я уже всё там видел, я там был". И мы остановились как бы на Софрино. Я поехал туда. И там комбриг сказал… там места красивые, конечно, сосны, озеро такое, вокруг озера ДОСы - дома офицерского состава. Как раз дом строился, а мы летом ездили, он говорит: "Как раз пока перевод, пока документы, пока то, сё, - он говорит, - Вот здесь в этом доме ты получишь новую квартиру". И как раз у меня не было премии этого года, и я как бы на фоне основного потока задержался. То есть основной поток наших ушёл, те, которые собирались переводиться, вот, а я задержался. И как раз в этот год война в Чечне…. -Это 94 год… -Да. -А как вы на Украину потом попали? Вы не стали в Софрино служить? -Да. -А почему? Там что-то не сложилось? 17-05-Нет, я просто не переводился. У меня жена была категорически против. Почему? Потому что существовал… Там стали в дивизию приходить первые похоронки с Чечни, - Михаэль чуть поёрзал на стуле, - И жена была категорически против моего перевода, потому что в то время в российской армии сложился такой как бы, как сказать, типа того что неписанный закон, о том, что позор украинской присяги или тех, кто служил на Украине, можно смыть только кровью... И когда посылали в командировку в Чечню, то посылали в основном тех, кто служил на Украине, а не своих местных россиян… В комнате на несколько мгновений повисла тишина. -У нас дошло до скандала, чуть ли не до развода, - продолжил Михаэль, - . Она была категорически против моего переезда в Софрино. Я остался, как бы дослуживать до окончания контракта на Украине. -А те бандиты вас просто отпустили и всё? -Нет, им передали по рации, что спецназ делает комплексную отработку по документам, по оружию этого состава и они просто-напросто сорвали стоп-кран и сбежали. -Это были армяне или азербайджанцы? -Азербайджанцы, - Михаэль вновь помолчал, - Я ехал как раз из Баку в Тбилиси. У нас доходило даже до того, что дембелей, те, которые отслужили армию, их запрещалось отправлять, солдат срочников… допустим, если боевые действия шли в Баку… Зазвонил телефон. "У тебя работает печать?" – спросила регистратор Ирина. -Да. -У нас сломалась. Я приду, мне надо отпечатать лист приглашённых назавтра. -Хорошо, - вернул я трубку на рычажки, - Извините, Ага, - кивнул я. Михаэль продолжил: "А если боевые действия шли в Тбилиси, то отправляли в Баку, бортами в Союз. Потому что так просто как бы уехать с ж-д вокзала это было фактически нереально, потому что там были боевики народного фронта, которые останавливали… -Это в Тбилиси? -И в Тбилиси, и в Баку. Не так чтоб постоянно ситуация была. Это всплесками всё было. Допустим там, тот же самый апрель 89 когда на проспекте Руставели разгоняли демонстрации. Когда это 8 числа было. Нас ночью подняли по тревоге и 9 числа мы уже были в Тбилиси на проспекте Руставели. Когда подавляли там… Тогда полностью сожгли ДШБ. ДШБ - это десантно-штурмовой батальон из Кутаиси. Госпитали были полностью забиты сгоревшими…. -А как их сожгли? -С балконов бросали коктейли Молотова, а БТР он сгорает в течение 2-3 минут, то есть они даже фактически е не успевали понять, через трансмиссию вот эта самая горючая смесь она как бы втягивалась наоборот. Это та же самая ошибка, которую повторили потом в Чечне в Грозном. Они ж тоже на танках зашли в город, а с балконов зданий их просто забросали, и танки в городских условиях они просто были не эффективным оружием. -А сколько в Тбилиси сгорело народу? -Это не в Тбилиси, это было в этом самом Генджабе - раньше Кировобад. Это второй город по величине после Баку. Много погибло. Тогда они придумали ещё как бы другую тактику. Когда мы стояли по склонам вокруг ихнего как бы базара, штаба… они брали грузовик, заклинивали педаль газа, потом в последнюю секунду водитель выпрыгивал, и этот автомобиль на полной скорости врезался в нас, ну, в цепи охранения. И тогда я помню, но это уже был где-то случай четвёртый или пятый, тогда только я помню, "Комсомольская правда" написала, о том, что погиб лейтенант и 4 бойца… По колёсам стреляешь, а колёса-то толстые, не сразу сдуваются, машина продолжает движение. Кто успел, как бы отпрыгнуть, тот успел отпрыгнуть… Кто не успел… - Михаэль постучал костяшками пальцев по столу, - Тот не успел... Арабы там хорошо поработали. Подняли как бы… не то что боевой дух, а боевую выучку. Потому что в последнее время как бы не только мы устраивали там засады на караваны, но и на нас устраивали засады. И это как бы довольно таки успешно у них получалось . -Арабы, конечно, воевали на стороне азербайджанцев и всех мусульман кавказских? -Да, конечно, конечно. Там даже у нас пришли новые РТД – Муха… это одноразовый гранатомёт. Он вот так вот открывается, - Михаэль совершил руками движение – так открывалась Муха, - Если ты его уже открыл, всё , ты его собрать обратно не можешь, ты только можешь из него стрелять. И когда колонна шла было совершено нападение на колонну, было убито три лейтенанта. Мы удивились, они были не просто в бронежилетах, а в тяжёлых бронежилетах, то есть как бы те люди, которые их убивали, они знали…. Для этого нужно было знать расположение пластин в бронежилете и вогнать нож точно между пластинами… -А откуда они это знали? -Говорят, что это были арабы. Они и из Мухи по нас стреляли, когда у нас не было ещё… За окном всё время противно выла собака. Я – суеверный: не люблю, когда собаки воют. Все последние дни она почти всё время выла. Вот зараза. -Продали, значит… Михаэль кивнул. Когда вы хотите прийти? -Давайте через две недели. Через две недели Михаэль не пришёл. "Не нравится мне это – у него были суициды мысли всё время. Позвоните, пожалуйста, выясните," – попросил я медсестру Ольгу. Часа через два она зашла в кабинет: "Вы знаете, что Андреев…" -Неужели суициднулся? - пронзила меня мысль. -Нет, умер от сердечного приступа… -Опа, - откинулся я на спинку стула, - Не выдержало сердца. -Вы поговорите с женой? -Ну, конечно. Мгновение спустя Ольга перевела мне телефонный разговор. Я услышал плачущую женщину: "Примите мои соболезнования". -Спасибо. Миша так мучился последнее время. Спасибо. Вы были для него очень значимы. Спасибо… Перед мои внутреннним взором предстал этот тихий, внешне спокойный, стольок переживший человек… Я не верю, что врач может относиться ко всем своим пациентам одинаково. У меня лично есть выделенная группа: для них я пытаюсь сделать всё и намного больше. Иной раз просто испытываю особое отношение, которое может и не проявляется в конкретных действиях. Я не создавал эту группу обдуманно и осознано. Но с течением лет она сложилась сама собой и я, даже удивившись, сам осознав этот факт. Составили эту выделенную моим подсознанием группу пережившие Шоа (устроенную немцами Катасрофу), жертвы арабских терактов, ветераны израильских, советских и российских войн. В кабинет без стука вошёл новый больной. возврат к началу. |