|
Синее и Белое. Первая страница |
Синее и Белое -7--Несмотря на допрос в Москве и милицейский визит в Чернигове, Аркадий и Володя ни минуты не сомневались ехать ли им опять в столицу или нет. Наполненные желанием как можно глубже вникнуть в еврейскую жизнь, второй раз они прибыли в Москву не с пустыми руками. Друзья по очереди тащили тяжёлый чемодан, содержащий исключительно одно национальное в виде стихов Володи, где на каждой строчке красовались слова "еврей", "еврейский", "Израиль" и гипсовых белых овалов, в которых позолоченные магендавиды (шестиконечные звёзды Давида) содержали позолоченные же меноры (семисвечники). Больше месяца в столице друзья жили в пустой двухкомнатной квартире родственников Михаила. Каждый день, как на работу, ходили на уроки иврита. По вечерам листали книжки в еврейской библиотеке, незадолго до их приезда открытой на частной квартире. Несколько раз в неделю слушали учёные лекции по еврейской истории и посещали различные семинары, устраиваемые в разных районах огромного города, в, мягко говоря, не совсем приспособленных для этого жилищах нескольких десятков энтузиастов еврейского просвещения. Само собой разумеется, что бывали в синагогах: большой, на улице Архипова, называемой "Горка" и маленькой "хабадской" в Марьиной Роще. Впервые в жизни увидели, как религиозные евреи встречают свою "царицу", проведя все шабаты - субботы в семьях, утверждающих, что они соблюдают заповеди. Короче, охватывали как можно больше невиданной и неслыханной прежде еврейской жизни. В квартире родственников Михаила в нескольких местах громоздились груды разнообразнейшей печатной и рукописной продукции. Копаясь в них, друзья нашли учебники иврита, книги по истории Израиля, молитвенники, книги на иностранных языках, в основном английском и по-прежнему загадочном для них иврите и ещё много-много никогда прежде ими не виданного. Каждый вечер, отдыхая от уроков иврита и учёных семинаров, Володя занимался чрезвычайно интересным и захватывающим делом: доскональнейшим осмотром квартиры. Роясь как-то в предоставленном в их полное распоряжение богатстве, он наткнулся на газету "Известия", примерно полугодовалой давности. Развалившись на диване, Володя прочитал статью о московской книжной ярмарке, о злодеях сионистах, об их благодетеле Михаиле Крелине. -Кто же такой Штерн и что за резню он устроил? – отложив газету, обратился Володя к более подкованному приятелю. -Ты знаешь, Володя, я даже точно не знаю, - подумав, начал Аркадий, - Возможно во время войны за Независимость после того, как арабы вырезали какую-нибудь еврейскую деревню, возможно евреи вырезали какую-нибудь арабскую. Но я знаю только одно, что ни с того ни с сего евреи арабскую деревню не вырезали бы. В этом ты можешь не сомневаться. Просто про то, что вырезали еврейскую могут просто не сообщить. Ну, и на счёт жертв можно сомневаться. Можно и преувеличить. Аркадий помолчал, вздохнул, подумал, наморщил лоб и сел на одного из своих любимых коньков: что есть советская цензура и её отношение к Израилю... -Да, но Михаил подал на Боровика в суд, - сказал Володя. -Я понимаю - не бороться нельзя. Я тоже кое-что делаю, но эта борьба обречена в зародыше. Мне кажется, что всё это бесплатно. Володя, скажи честно, ты в курсе, я раздаю людям красивые израильские бутылки и пусть я раздам ещё больше. Я смогу этим хоть как-то сблизить советский и израильский народы? Володя улыбнулся. -Ну, я всё понял. Все так, - вздохнул Аркадий, - Вот мне и кажется также и у Михаила - всё бесполезно, как и у меня. Позвонил телефон. Аркадий взял трубку. Кто-то грубым голосом пробурчал нечто подобное: "Шалом". Помолчал, ещё раз повторил что-то похожее на еврейское приветствие. "Шалом", - произнёс Аркадий. На другом конце провода буркнули нечто нечленораздельное и положили трубку. -Интересуются люди: дома мы или нет. За нас волнуются, - усмехнулся Аркадий, - В следующий раз надо будет попросить ихний номер телефона, чтобы мы сами им звонили, когда приходим домой, чтобы они были в курсе дела. -Ох, и загремлю я под фанфары со всем этим делом... Ну, да ладно, подумал Володя и после некоторого молчания спросил. - Так кто же всё-таки этот Штерн, про которого пишут в газете? Аркадий вздохнул: "К сожалению, я не знаю точно кто он, но мне кажется, он не дожил до резни в Дейр-Ясине. Он был казнён в 1942 году английскими властями, за то, что воевал против англичан". -Я не понял? - удивился Володя, - Как он мог воевать против англичан, когда те воевали против немцев, так сказать, против общего врага? -Вот именно... Ты знаешь, Володя, я об этом много думаю и пишу. Сейчас я тебе почитаю по этому поводу из моих трудов: «Аркадий знал одно. Ведь когда перед началом уничтожения немцы хотели выгнать евреев хоть куда-нибудь, то ни одна страна мира не захотела принять их, а Англия закрыла Палестину. Аркадий, вроде слышал, что Доминиканская республика приняла несколько тысяч. Еврейские организации вели торг с правительством Канады, чтобы те приняли 4 тысячи еврейских детей. Канада даже детей не захотела принимать. Америка в год принимала 27 тысяч евреев из Германии. В 1939 году они совсем запретили въезд евреев из Германии. А может быть, в 1939 году можно было спасти ещё 27 тысяч человеческих жизней. Правда, уже когда была война некоторые страны и люди, когда увидели весь этот ужас, кое-что делали. Например, эвакуировали несколько тысяч евреев Дании в Швецию. Больше всех спас евреев Рауль Валенберг, правда, его за это упрятали на всю жизнь в советские концлагеря»... -Не может быть, - встрепенулся Володя, - Это - антисоветская ложь. Я в это никогда не поверю. -Против фактов, Володя, не попрёшь. Ты ещё просто не всё знаешь, ты не слушаешь радио. Ну, я продолжу: "Правительство же Англии всю войну и до самого получения независимости в 1948 году не пускало евреев в Палестину. Даже когда весь мир узнал и содрогнулся в 1945 году от страшной цифры 6 миллионов, то и тогда железные мускулы британского льва не дрогнули. Единственное место, где могли бы спастись евреи, из-за англичан в самое страшное время еврейской истории было для них закрыто. А ведь можно было бы спасти если и не миллион, то хотя бы полмиллиона, хотя бы пускай сто тысяч. Да если бы они разрешили прибыть хотя бы кораблю "Струма" в Палестину, то они сохранили бы 800 человеческих жизней. И то на 800 человек было бы меньше 6 миллионов. Но они этого не сделали. В угоду арабам они евреев не спасали. Когда евреев уничтожали, весь мир скромненько помалкивал. Зато сейчас всех ужасно волнует судьба палестинских беженцев, как будто бы они одни единственные беженцы в мире. Да уж чего-чего, а лицемерия им всем не занимать. Та же Англия не может навести порядка в Ольстере, а учит других, возмущается условиями беженцев в секторе Газа. Аркадий думал, что наследники тех, кто отправлял евреев обратно к немцам в газовые камеры, вообще не имеют права голоса в отношении евреев на 10 поколений". Аркадий закрыл дневник и откинулся на спинку дивана. Он любил говорить и читать свои записки, особенно когда Володя слушал в полном смысле этого слова с открытым ртом: в Москве он так простыл, что ничто не могло прочистить его нос. Прошло совсем немного времени и на одном из допросов в черниговском отделении КГБ, гражданин Коган вдруг понял, что следователь знает мельчайшие подробности всех их московских разговоров. Аркадий приехал в Москву ещё с одной мечтой: познакомиться с какой-либо еврейской девушкой. На первом же шабате - субботе у Михаила он так жаловался на неприятности в семье, что слушателям стало просто непонятно, как он ещё продолжает сохранять её. "Но как найти еврейскую девушку, не на улице же?" - как бы думая вслух, закончил Аркадий. Жена Михаила Нёхама лишь покачала головой и пробормотала; "Может, мы и с этим делом попытаемся помочь". Прошло пару дней и однажды вечером, когда друзья вернулись с занятий и повторяли еврейские слова к следующему уроку, раздался звонок. Приятный мужской голос назвался Наумом Львовичем и спросил: "Как дела?" -Хорошо, - ответил Аркадий, пытаясь вспомнить, кто же это, но тщетно. -А ты женат? - неожиданно спросил Наум Львович. Аркадий вздохнул: "Вообще-то да". -А в частности? - хмыкнул Наум Львович. -В частности никакой жизни у меня нет, - ещё печальнее вздохнул Аркадий. -Вот-вот, недаром я уже придумал тебя тут женить, - сказал Наум Львович, - Есть хорошая девочка. Потому давай завтра встретимся в 3 часа дня в центре метро "Тургеневская" и всё обговорим. Аркадий положил трубку, отошёл от телефона, сел и блаженно улыбнулся: "Ты смотри, Володя. Нам тут создали все условия как в детективном романе. Есть, кто нам помогает даже найти девушку, и есть, кто нам телефон подслушивает, и есть, кто за нами следит". -Везёт дуракам, - подумал Володя, шмыгнул носом и спросил, - Но ты же обещал Любе вернуться домой с Москвы. -По идеи да. Я обещал вернуться с Москвы к ней. Юрика жалко: такой хороший мальчик. Хотя я знаю, что если мы помиримся, то это ненадолго. Всё равно мы ещё будем ругаться. Может оно ещё и хуже, что я вернусь к ней. Как вспомню тёщу, становится не по себе. Возможно, рано или поздно все равно придётся уйти, так лучше раньше. Хотя какое тут раньше - уже 8 лет живём и как собаки гавкаемся. Да ещё один ребенок. Ты Юру знаешь, что со мной работает, просил привезти ему лимон. Так скоро у него будет второй ребёнок, а ещё только два года как женат. А у Гриши-электрика уже трое детей. В принципе я ничего не теряю. Володя кивнул головой: "Аркадий, если ты познакомишься с девушкой, то ты попроси, чтобы она нашла девушку и мне". -А зачем? - пожал плечами Аркадий, - Понимаешь, если меня познакомит Наум Львович, ну, и если я попрошу найти девушку для тебя... Дело все в том, что если еврей через кого-то знакомится, то это, как бы тебе сказать, не на день или два. Это или надолго или сразу видят, что чем-то не подходят и расходятся. Это, в основном, контингент не тот. -Ну, так если меня познакомят с девушкой, то я разойдусь с Людой. Она - украинка и может, не захочет ехать со мной в Израиль. Я ей оставлю квартиру. -Хорошо, - согласился Аркадий, - Если у меня, даст Бог, всё будет хорошо со своей, то я обязательно попрошу её, чтобы она нашла девушку тебе и, желательно, к шабату. Я надеюсь, этот шабат мы проведём все вместе у нас. Володя кивнул головой и плотоядно заметил; "Ну, что, я, наверное, продолжу шмон". -Ты, извини, конечно, Володя, но ты уже тут всё обыскал. Что ты будешь искать ещё? В диване лежат вещи. Ты же не будешь их пересматривать? -В той картонной коробке, что стоит возле окна, я сегодня заглянул утром, лежат какие-то папки. Я гляну, что там такое. -Ну, глянь, только осторожно. Володя полез в коробку, достал папку, развернул обложку и увидел надпись: "На правах рукописи. Записки московской хоральной синагоги". Аркадий тоже заинтересовался, пролистал почти половину папки и начал читать раздел посвящённый 20-тилетию победы над фашистской Германией. -Давай, я перепишу в общую тетрадку, - предложил Володя. -Перепиши. Тут интересные данные о Катастрофе 1939-1945 годов и вообще. Потом приедем домой, дашь мне, я тоже почитаю. -Конечно, дам. Я постараюсь прийти в "Десняцкую правду" и дать, чтобы опубликовали, что касается Катастрофы. -Их всё равно не опубликуют, - заметил Аркадий, - Но дело не в том, это интересно, хотя бы для себя. Ты смотри, я даже не знал, что в 19 веке евреев брали в армию. А вот пишется, что во время войны в 1854 году в боях за Севастополь погибло в числе других и 500 евреев, и это за город, в котором они не имели право даже жить. Аркадий уже лёг спать. Володя тихо переписывал обнаруженные записки. Неожиданно позвонили в дверь. Аркадий проснулся, встал, открыл дверь: это входило в его обязанности, так как Володя очень стеснялся. Пожилая женщина в серой кацавейке и в очках злобно запричитала: "Как вам не стыдно! Мне завтра в 6 часов на работу вставать, а вы тут вальпургиеву ночь устроили! По полу топаете, как слоны. Людям спать не даёте. Я сейчас вызову милицию. Жиды проклятые! Недаром вас весь мир ненавидит! Всех бы вас одной пулей уничтожить!" Она схватила дверь за ручку и в таких сердцах хрястнула ею, как будто бы уже начала столь ею желаемое уничтожение. Черниговцы совершенно опешили. Лишь через несколько минут, чуть придя в себя Аркадий заметил: "Это, наверное, и есть та чокнутая, про которую говорила жена Михаила". возврат к началу. |