|
|
Миг Цахала -5-Предупреждение: в силу крайней необходимости используется ненормативная лексика! Одно из популярнейших армейских словечек "йёфи" - очень хорошо, Лугаси особенно любил: вставлял чуть не в каждую фразу, но вкладывал в это обычно невинное сочетание звуков неприкрытую, рвущуюся через край злость. Чтобы вылить на подчиненных ему своё нерасположение и отвращение, Лугаси неважен был предмет обсуждения: о предстоящем курсе молодого бойца, о будущих отпусках, о способе шнуровки ботинок, позволяющем, в случае необходимости, легко снять его, одним движением разрезав шнурок. "Я сказал и всё, завязано. Чтобы иначе зашнурованных ботинок я не увидел," - почти рыком закончил он, обводя собравшихся колюще-режущим взглядом. -Хуже любого советского старшины-хохла, - буркнул Вениамин-маленький. -Нет, всё-таки получше, - на этот раз не смог не вступиться за родной ЦАХАЛ Иосиф. -Он - мароканец и этим всё сказано, - вставил Вениамин-большой, из-за могучих габаритов с трудом втиснувшийся в обычное место ряда, - Я жил в районе, где их много, так моему сыну устроили там настоящую местную интифаду. -Прекратить разговоры, - аж взвизгнула сержантша. -О` кей, - ответил ей кто-то, и все засмеялись. -Чего смешного? - заорала она, - Вы можете попасть в тюрьму, вот там насмеётесь. -Вечная тема "Отцы и дети"... -Хорошо хоть - не дочки матери, - прервал Илья Вениамина-большого. -Ага, только в израильском исполнении. Такое Тургеневу и в страшном сне не снилось: дети учат своих отцов и командуют ими, а отцы играют роль детей со всеми характерными чертами поведения сачков-подростков, - шепнул Илье Вениамин-большой. Как будто бы прочитав его мысли, Иосиф зашептал с другой стороны: "А мне нравится, как эти дети относятся к такому нешуточному делу. Почти всё время существует большой риск войны. Собственно говоря, уже сейчас она идёт, точнее - никогда и не прекращалась и пули, прежде всего, летят в них". Командир роты - высокий молодой человек в ермолке - говорил тихим, но сурово-жёстким властным голосом. Он изрёк, что непрошедшие курс молодого бойца с первого раза будут обязаны пройти его ещё раз. Короче, возможны неприятности вплоть до тюрьмы. Затем, удовлетворившись угрозой, он безо всякого перехода или паузы, ничуть не меняя тона, поведал, что уготовано новобранцам-резервистам пройти по утверждённой министерством обороны программе. После ужина опять были теоретические занятия. А в 10 часов вечера - чай, и возможность в течение часа заняться своими делами, например, позвонить домой. Осуществить последнее было совсем нелегко, так как на несколько тысяч рядовых лагеря имелись считанные телефоны-автоматы, часть из которых, к тому же не работала. В 23-00 в казарме тушится свет и лишь караульные время от времени шуршат по проходу - побыстрее разбудить смену и поскорее занять своё место, чтобы тут же забыться на оставшиеся считанные минуты до такого уже близкого подъёма. Будни."Наполни смыслом каждое мгновенье"Р.Киплинг.Таким образом, и потекла армейская повседневность, в которой ни днём, ни ночью себе не принадлежишь и постоянно должен быть к чему-то готов. От подъёма в 4-30 (послабление второго дня вспоминалось как неправдоподобная сказка) и до отбоя в 23-00 время было под завязку наполнено непрерывной службой. И начинало казаться, что нет суткам конца - и не будет никогда. -Ещё только 8 часов утра, - пыхтел Вениамин-большой, с трудом застёгивая на богатырской груди, предназначенную совсем для других размеров куртку. «Издевательство какое-то, - вздыхал он, пытаясь, повести плечами и продолжая разговор со своим соседом снизу - высоким, седоватым, взявшим в Израиле имя Ариэль, - Я стараюсь избегать нескольких типов людей. Один из них - кто называет деньги "бабками" и говорит, что он что-то схватил. Кроме того, я не люблю мужчин, которые демонстративно хвастаются своими любовными победами. Как говорит по этому поводу мой тесть: "Знаешь, почему кот орёт, когда имеет кошку? Страсти много, а головка маленькая"». На утреннее построение взвода забрёл старшина роты Лугаси. Ему не нравилось всё. Раздраженно кривя тоненькие губки, он орал: "Как вы стоите? Сколько раз говорить одно и то же? Как вы ко мне, так и я к вам. Не раздражайте меня, а то я раздражу вас. Вы ведь, небось, все хотите в отпуск!" -“Вы меня не знаете, но вы меня узнаете” - бессмертен образ подпоручика Дуба, - прошептал Илья стоявшему рядом Вениамину-маленькому. -В советской армии мне нравилось больше: хоть какая-то дисциплина была, а здесь только крик. Учили строевой подготовке. Больше чистоты. Больше порядка. Кто так ходит? - кивнул Вениамин-маленький в сторону прошедшего мимо взвода, - Чушь на постном масле. -Пехтура непотребная, - бросил Гершензон. -Сачки, лоботрясы, а то и настоящие распиздяи, - зашептал сосед сзади Ариэль, - А бить нельзя, хоть и очень хочется. -Ну, почему же нельзя? А на что шпицрутены. Что за армия такая без шпицрутенов? - тоже шепотом ответил Илья. -Могли бы вести себя как толстяк Шимон - спокойный нормальный парень. Всё равно мы всё сделаем. Как в школе: хороший учитель не орёт, а дисциплина у него на уроках есть. Это я говорю как учитель с 15-летним советским стажем и уже годом израильским, - тихонько произнёс худой, широколицый Давид. -Посмотри, кто нами командует, - буркнул Вениамин-большой. -Со стажем у них жидковато, - добавил Илья. -Жидковатые жидки, - усмехнулся Ариэль. -Чего это евреев всегда на антисемитизм тянет? - фыркнул Вениамин-большой. -Привыкли, - кивнул Илья, - а привычка - вторая натура. Кроме ротных теоретических занятий в отдельном бараке, устраивались и встречи с командиром взвода прямо в казарме. Для этой церемонии койки сдвигались буквой "п", и одну из них - седалище президиума - оставляли в центре при входе. Командир взвода - молодой человек лет 22 - говорил с "салагами необученными" деревянно-назидательным, чугунно-глухим, безжалостным тоном вояки, прошедшего огонь, воду и медные трубы. Когда он подозревал, что хоть кто-то из солдат мог лицезреть его, то даже подобия улыбки никогда не промелькивало на его застывше-бесстрастном, каменно-неподвижном, сурово-жёстком лице и чуть прищуренные холодно-стальные рыбьи глазки всегда исподлобья буравили окружающую вселенную вкупе с её малодостойными обитателями. Ещё одной его привычкой было не застёгивать рукава куртки, отчего они болтались из стороны в сторону, нарочито открывая всеобщему обозрению белую исподнюю рубашку. Приходя в казарму на собрания, взводный снимал ружьё, клал его на кровать и лишь затем садился сам. -И так, - начал лейтенант голосом злого робота, - Вам с нами ссориться не следует. Я считаю, что, так как вы давно не 18-летние, которым надо всё говорить по 30 раз, то вам достаточно и одного. Из этого мы и должны исходить. Хотя сержанты, по возрасту, почти ваши дети, но вы должны слушаться их беспрекословно. Офицер взглянул на сидевшего рядом с ним на кровати президиума длинношеего парня, которого уже прозвали "Щенок" или "Цуцик" и на девицу в традиционно надвинутой по самые брови кепке. -«Командир у нас хреновый, несмотря на то, что новый, ну, а нам на это дело наплевать», - пропел Илья тихонько. -Ме-ме - так я его теперь и буду кликать, - прошептал Вениамин-маленький. -Смотри, у Щенка типично русское, курносое лицо, - прошептал на ухо Илье Иосиф. -Кто-то говорит вместе с ММ! - взвизгнула командирша, глядя в правильном направлении, - Кто-то не хочет пойти в отпуск!? -Вот сука, - вполголоса процедил "грузин" Эфраим, дохнув на Гершензона коньячным перегаром. -Когда я говорю, то все должны молчать, - на максимально возможной для живого человека ноте строгости рубанул взводный, - Я ничего не хочу знать о непослушании! Непослушание кончается судом и тюрьмой! 50 человек начали курс молодого бойца - 50 человек должны его закончить. Вопросы есть? Иосиф поднял вверх палец. "Говори!" - отрезал взводный. Иосиф встал: "Есть вещи, которые мне трудно понять. Почему, например, после многочасовых занятий, когда мы просимся у сержантов в туалет, то они отвечают: "Подожди, через полчаса будет перерыв", или, в лучшем случае, отпускают максимум по 2 человека?" Лейтенант насупился, окинул Иосифа не обещающим ничего хорошего угрюмым взглядом: "Вам предстоит пройти так много за такой смехотворно короткий срок, что времени у вас не будет хватать ни на что. Вам дают перерывы, и вы обязаны в них укладываться. Вопросы ещё есть? Нет". Он надел через плечо свой маленький "Узи" и покинул казарму. -Так что ввиду недостаточного срока наша главная задача - не наделать в штаны, - покачал головой Илья.
возврат к началу. |