Встречи.
Главная страница

Миг Цахала. Первая страница

-22-

Предупреждение: в силу крайней необходимости используется ненормативная лексика!

Кац всё искал "пришельцев" и твердил: «Вчерашняя буря была из-за них. Только из-за них».

-Все мои мечты о Цахале разбиты в пух и прах, - вздохнул Роберто, - Чему нас научили? М-16? Так я могу освоить её и дома. Как застилать кровати?

-Этого дома не освоишь, жена не позволит, - прервал его Гершензон.

-Я хотел узнать, для чего существуют резервные части.

-Чтобы Щенок и иже с ним тявкали, - опять не выдержал Илья, - А, на самом деле, чего ты хотел от армии? Не слишком ли велики наши претензии?

-Какова наша роль в Цахале? Мы здесь последнее дерьмо и получили хуй.

-Если бы, - бросил Илья, уже в след удаляющимся товарищам по оружию. На этой ноте они ушли и больше не пришли - не изменили обычаю, до самой смены караула "пропатрулировали" на кухне, попивая свежий кофеёк и покуривая.

Зато Гюнтер и Лери в свою смену не только всё время ходили по улице, но и частенько проходили между палатками (начальство этого не требовало): "Для большей надёжности", - объяснил Лери Кацу, на что тот по-русски ответил: "Что за балаган, что за люди!"

-А судим мы мир в меру собственной испорченности: если ты – дерьмо, то и всё вокруг таково же, другого-то не видишь, - сравнил Илья резонёрствующего сачка Роберто, если не более, с просто исполняющими свой долг людьми Гюнтером и Лери.

Совсем обалдевшие от пересыпа старшины приказали устроить утреннее построение в полшестого под предлогом завершения всех необходимых работ до прибытия машин.

C видимым, огромнейшим удовольствием Муча разбудил всех в 5 утра. Кац и Гершензон легли минут за 40 до этого: еле-еле продрали глаза, с трудом встали. Кац матерился: "Бляди, рожи, мароканцы" (придумал построение старшина-мароканец).

-Попридержи язык: кроме всего прочего, жена Гюнтера - мароканка, - бросил ему Илья.

Старшина орал на опоздавших рядовых и после завтрака опять заставил копаться в грязи, выковыривая из неё всякую дрянь. Все лишь создавали видимость и, под любыми предлогами, сбегали.

Притворяясь, что он ищет мусор, Дани не переставая бубнил: "Противно мне в армии. Не дай Б-г война с такой армией".

-Трусливый сачок или сачковый трус? - пробурчал Илья по-русски и, не придумав ничего лучше, спросил, - Ты, что собираешься воевать с армией?

Дани удивлённо пожал плечами.

-А ты боялся, скоро увидишь родные пенаты "Бат арбы", - бросил Илья Кацу.

В ответ прозвучало злобный лай: "Советская власть выучила вас, все врачами, инжене'рами стали, а вы её предали, неблагодарные свиньи".

-Ну, ты чё, мужик, совсем что ли, опизденел, - вспомнил Илья выдающуюся находку Вениамина-большого.

Идиотски осклабившись, Кац шустро зачастил: “Ещё попомните меня, да поздно будет. Пожалеете ещё, что советскую власть разрушили”.

-Уже плачем горькими слезами разрушителей. Жидо-массонский заговор на дворе. Скоро весь мир порушим и власть захватим. Ты чай бабки-то получаешь от арабов или от нацистов сразу? Куда же ты, мужик, её твою мать? – прокричал Илья вслед поспешно убегающему Кацу.

Всё утро Роберто пропел по-испански что-то типа серенад, а затем, никому ничего не сказав, пошёл и лёг перед самым временем караула, заявив подошедшему к нему сержанту, что плохо себя чувствует. Пришлось остальным дежурить вместо него, увеличив время каждого.

-Ты всё пела - это дело, так пойди же полежи, - бубнил Илья, вышагивая возле шлагбаума вместо Роберто, - Теперь-то он понимает для чего резервисты в армии. В Аргентине, такого не узнаешь.

Лишь в начале 12 приехал грузовик, из которого вылезли 13 человек замены из 2 взвода.

-Стоило поднимать в такую рань, - раздражённо заворчал Илья, бросая сумку в кузов машина.

Отучат вас здесь от сионизма, - тут как тут вылез Кац.

-Ты, чё, мужик?

-Чё, чё, - русский язык бы выучили, а то и его испохабили, горлопаны, - на этот раз нашёл Кац.

-Сознательно, мужик, сознательно, сионисты обязали. Чтобы таких как ты изводить…

"Нет плохих содат, есть плохие офицеры”

Наполеон.

-Людей надо насиловать, необходима палка, - меланхолично произнёс Ариэль, распластанный на кровати.

-Вот она - жертва армейской кухни, - насмешливо фыркнул Иосиф.

-Большая часть людей неспособна преодолевать усилия, не хочет, не может. Каждый стремится урвать себе кусок побольше, отхватить и у соседа, а сделать поменьше, - чуть напыщенно произнёс Вениамин-большой.

-Хотят лишь жрать и трахаться, - согласился Иосиф.

-Так точно. И это очень хорошо, это основа совершенствования. Прогресс возможен за счёт двух чувств: любопытства и лени, - проговорил Венимаин-большой, когда Гершензон с шумом ввалился в казарму.

-Всё в мире относительно - после палаток среди холмов Иудейской пустыни и казармы "Бат арбы" выглядят совершенно цивилизованным местом, - начал Илья рассказ об их вояже.

Остававшиеся в “военном стане” тут же поплакались. Гоняли их все эти дни нещадно. В субботу дежурили по лагерю: работы на кухне, караул, уборка. Про последнюю караульную группу забыли, и они простояли лишних два часа. Щенок обещал отдых до 6 часов утра, а Чичилина подняла в 4.

Все ходили сонные, усталые и злые.

-А у нас был почти санаторий в многозвёздочной гостинице (звёзды постоянно были видны через дырки в крыше) лишь с обязательными ночными проце… дурами, - похвастался Гершензон.

-Зато к нам в пятницу неожиданно подошёл командир лагеря и спросил: "Как дела?" - похлопал Вениамин-большой Иосифа по плечу, - Ясное дело, что, прежде всего, мы поплакались по поводу недосыпа. Полковник за словом в карман не полез - в доблестном Цахале солдатам положено спать 6 часов в сутки…

-Не густо, однако. Откуда они это выдумали? Как пить дать, кто-то из генералов страдал бессонницей, - вставил Илья.

-Успокойся, 6 часов - кроме дней караула по лагерю - тогда, сам понимаешь, не покемаришь и этого. Но гуманные израильские военоумы запретили больше двух караулов в неделю. Затем мы искали управы на командиров отделений. Полковник согласился, что они превышают власть, привыкли, мол, к 18-летним, которые воспринимают всё совершенно иначе.

-Что это? - фыркнул Илья, - Цинизм или идиотизм?

-Гремучая смесь обоих. Зато я думаю, тебе доставит удовольствие: мы выразили недовольство на Лугаси и на Чичилину.

-Справедливость торжествует со страшной силой.

-Будем надеяться: полковник обещал разобраться. На прощание мы посоветовали ему намного больше вникать в жизнь лагеря, смотреть, что происходит, как проводят учения и так далее и т. п.

-Блажен, кто верует, - согласился Илья.

С 7 утра и до часа дня на главной площади лагеря перед флагами взвод муштровали, готовя к церемонии принятия присяги.

После обеда приказали надеть парадную форму и построиться возле казармы. Запаздывали, суетились, возились. Появился Лугаси, но он не только не наорал, а даже продлил время подготовки; общественное мнение единодушно заключило, что полковник сдержал-таки слово.

Зато Щенок суетился за двоих, погоняя подвластных ему из-за всех сил: личной жалобы на него не было.

возврат к началу.